Труп на балетной сцене
Шрифт:
— Нет.
— Нет, — подхватил Мюррей, и его глаза сузились. — Мор не называл Флитвуду возможного злоумышленника?
— Не знаю, — ощетинилась Джульет. Ей было неприятно, что все время приходится защищаться. — Спроси его самого. Но поскольку никто не откликнулся, я решила ближе познакомиться с исполнителями «Больших надежд».
— Присматривалась?..
— Присматривалась, прислушивалась и задавала вопросы, — нехотя согласилась Джульет.
— Строила из себя частного сыщика?
— Так и знала, что ты это
— Ты в курсе, что в штате Нью-Йорк, чтобы заниматься частным сыском, необходима лицензия? Мисс Ренсвик тебе платила за услуги, которые ты ей оказывала в студии Янча?
— Естественно, нет, — отрезала Джульет. — Мне даже в голову не приходило, что я изображаю частного детектива! — «Интересно, — подумала она, — если бы я была мужчиной, Мюррей бы тоже взял со мной такой тон?» — Я вообще ничего не изображала, — добавила она.
Взгляд полицейского стал откровенно скептическим.
— Кстати, — поинтересовался он, — разнюхивая, что и как, ты, случайно, не спросила у Мора, не подозревает ли он кого-нибудь?
— Не спросила.
— Не спросила, — повторил он и глянул так, словно получил очередное доказательство ее злого умысла. Но правда состояла в том, что Джульет ни в коем случае не собиралась показывать, что ей известно о ловушке в ящике с канифолью, в которую попался танцовщик. Она считала это внутренним делом студии Янча и не собиралась обсуждать происшествие даже с жертвой. Кроме того, Джульет понимала: Грег и Рут беспокоятся о своей звезде и отвергают всякие предположения, что выпад совершен специально против него.
Но, взглянув на детектива Лэндиса, она решила, что эти аргументы не убедят полицейского.
— Таким образом, твое весьма тесное общение со студией Янча было целиком и полностью альтруистическим?
Джульет наконец потеряла терпение.
— Неужели тебе взбрело в голову, что это я устроила так, что Антон поскользнулся? — взорвалась она. — Или вчера уморила его?
— С моей точки зрения, ты была в центре и того и другого события, — ответил Мюррей.
— Господи!
Да кто он такой, чтобы ее судить? Джульет столько лет даже не вспоминала о нем.
Мюррей некоторое время смотрел на нее, затем круто поменял манеру разговора — потеплел, демонстративно отложил записную книжку, положил длинную ногу на ногу и улыбнулся.
— Ну, и что мы накопали? — Теперь тон стал очень дружелюбным. — Вычислила плохого парня? Думаешь, Мор кому-то засел в печенках?
Джульет колебалась. Минуту назад она бы использовала все, что угодно, только бы отвести подозрения от себя. Но она не поверила внезапной перемене в поведении полицейского. И ей не светило подставлять других.
— Понимаю, никому не охота наговаривать на людей. — Мюррей прочел сомнение на ее лице. — Но все-таки скажи, о ком ты думаешь? Ты же там все вынюхивала. Кого подозреваешь? Дай мне наводку.
Джульет смущенно поерзала.
—
— То есть?
— Ну… с балериной Олимпией Андреадес… — по мере того как Джульет произносила имена, ее лицо краснело все сильнее, — с другой… Лили Бедиант и с самим Грегом Флитвудом. Может быть, с кем-нибудь еще, но мне не сказали.
Она совсем расстроилась, когда Мюррей взял записную книжку и принялся заносить фамилии. Но когда он поднял глаза, не заметила в них никакого интереса.
— Кто-нибудь из этих людей состоит в браке?
— Нет… я по крайней мере не знаю.
— В таком случае их нельзя считать подозреваемыми.
Джульет собиралась возразить, но следующий вопрос полицейского отвлек ее внимание:
— А ты сама?
— Хочешь спросить, замужем я или нет?
— Именно.
— Нет, не замужем. Неужели подозреваешь меня?
— Просто спрашиваю. Так это ты сделала?
— Разумеется, нет. С какой стати?..
— Ты не любила Мора?
— Я его даже не знала.
— Знала достаточно хорошо, чтобы утверждать, что он не из тех людей, которые употребляют наркотики.
— Он произвел на меня такое впечатление. — Джульет снова начала раздражаться. — Послушай, если это я, зачем мне было обращаться к Пелтцу и?..
— Как обстояли дела с постановкой? — перебил ее полицейский. — Возникали трудности? Как исполнители относились к твоей подруге Рут?
В последние несколько лет, отчасти по воле случая, а отчасти — потому, что на его территории было много театров, концертных залов и музеев, подозрительные смерти деятелей искусств стали чем-то вроде специализации детектива Лэндиса. Он распутывал самоубийство в Музее национальной истории и еще одно — известного покровителя американского фольклора. Он знал хитросплетения отношений в Нью-Йоркском историческом обществе, систему безопасности «Метрополитен-опера» и схему руководства несколькими не бродвейскими театрами. Балет оказался для него новой сферой. Но Мюррей не сомневался, что во всяком творческом коллективе есть трения.
— Все относились к ней вполне нормально, — пробормотала Джульет.
— Давай колись. Я не собираюсь выдвигать обвинение в убийстве только потому, что у хореографа были трудности с труппой. В таком случае убили бы ее. Расскажи, что она за человек?
Джульет вздохнула. Была не была, сказала она себе. Если хочешь помочь, надо говорить откровенно.
— Рут ужасна… то есть танцовщики без ума от ее работы, уважают ее, так и рвутся получить партию в «Больших надеждах», но она… как бы получше выразиться, чтобы стало ясно, как к ней относятся другие… у нее мозги с вывертом. Рут груба, требовательна, несговорчива, раздражительна. Я сама бы ее убила!