Тщетная предосторожность
Шрифт:
– Все у нее прекрасно, – отвечал Роберт. – Она сегодня была у Халламов.
– У Халламов? – повторила Синтия. – А Хыо Мартен уже уехал?
– Кажется, нет, – сказал Роберт. – Он вам не нравится?
– Не нравится, – ответила Синтия. – И не годится Микаэле в приятели.
Она с тревогой вспомнила взгляд Микаэлы, обращенный во время танца к Хью.
– Он, надеюсь, не является к ней с визитами?
– Нет, – ответил Роберт. – И не беспокойтесь, я знаю, как поступать с такого рода субъектами.
Когда он отъехал, Сара негромко усмехнулась.
– Ничего
– О чем? – отозвалась Синтия.
– О своей драгоценной Микаэле и Хью Мартене. Конечно, они встречаются.
– Ах, Сара, какой ужас! Почему ты мне ничего не сказала?
– Я думала, тебе это неинтересно, – ответила Сара. – Вдобавок, если хочешь знать, мисс Микаэла сумеет за себя постоять.
– Надеюсь, у девочки хватит ума не принимать его всерьез, – отозвалась Синтия, скорее успокаивая себя, чем в ответ Саре.
Но на самом деле она серьезно забеспокоилась. Слишком уж дурная у него репутация.
Сначала Синтия хотела позвонить Роберту, но, вспомнив, каким тоном он пригрозил разобраться с Хью Мартеном, решила не звонить. Если она сообщит ему, как на самом деле обстоят дела, Роберт еще чего доброго устроит скандал, а это ни к чему хорошему не приведет, только вызовет ненужные пересуды.
Нет, решила Синтия, не следует вмешивать Роберта, надо самой повидаться с Микаэлой и поговорить с ней начистоту. Жаль, что Микаэла не такая, как молодые англичанки, с ними гораздо проще. За пленительной юной наивностью Синтия чувствовала неуступчивую твердость. В чем-то она явно походила на отца. С ней будет нелегко.
Словно откликаясь на ее мысли, Сара сказала: – Послушайся моего совета, не вмешивайся. Никто тебе спасибо не скажет. И если хочешь знать, Микаэла – вылитый Роберт, она поступит по-своему, как бы и кто бы ни старался этому помешать.
Глава двенадцатая
Синтия так часто повторяла себе, как ей хочется быть одной, что почти в это поверила. Но теперь, пробыв в одиночестве неделю, она с удивлением обнаружила, что ей необходимо чье-то общество. Синтия думала о Саре – та, получив неизвестно откуда весьма приличные деньги, отбыла в суете и великой радости. Впрочем, Синтия не очень горевала, когда подруга уехала, хотя из приличия приглашала ее пожить еще.
Сара оказалась весьма утомительной гостьей – жизнь в деревне была ей не по душе, она злилась, хандрила и рвалась к развлечениям и обществу.
В Индии Сара была совсем иной. Глубоко несчастная, одинокая, она цеплялась за всякого, кто ее пожалеет, выказывая искреннюю благодарность за доброту и участие. Казалось, ей по натуре свойственно душевное расположение к людям. Синтия никогда не считала ее умной, и считала искренней и добросердечной.
Однако, прожив с ней эти несколько недель, Синтия день ото дня убеждалась, что первое впечатление о подруге было ошибочным. Сара оказалась суетной, недоброжелательной, завистливой. По совести говоря, Синтия от нее устала и испытала
– Я могу теперь все себе позволить, Синтия! Хоть и не уверена, надолго ли. Ах, как это чудесно – быть снова на людях! У меня куча знакомых! Рестораны, танцы!..
Привыкнув к нескончаемым жалобам Сары на безденежье, Синтия немало удивилась, когда нежданно-негаданно у ее гостьи появилось достаточно средств, чтобы вернуться в Лондон и снова зажить на широкую ногу. Непонятно, откуда такие деньги – почтовых переводов Сара не получала, ни одного своего украшения не продала.
Поначалу Синтия была благодарна судьбе за избавление от неугомонной гостьи, но, к своему удивлению, через несколько дней начала скучать по Саре.
Хорошо, конечно, побыть в одиночестве. Однако молча сидеть день за днем в пустой гостиной, подниматься наверх в спальню, где рядом все комнаты заперты и царит безмолвие, лежать часами без сна, раздумывая, как приятно было бы поговорить по душам с внимательным собеседником, не очень-то весело. А вдобавок, не желая себе в том признаться, Синтия очень скучала по Роберту.
Роберт был в отъезде. Он позвонил ей утром, когда уезжала Сара, и сообщил, что они с Микаэлой отправляются в Гудвуд на скачки.
Синтия потом размышляла, кто мог подсказать Микаэле мысль о поездке в Гудвуд. Девочке самой до этого не додуматься. Но тем не менее вряд ли ее подговорил Хью Мартен.
Синтия со стыдом вспоминала, как Сара убеждала ее, будто что-то происходит между Микаэлой и Хью, как в тревоге и беспокойстве она решила, не откладывая, затеять об этом разговор с Микаэлой и как все закончилось полным конфузом.
Синтия отправилась в «Березы» под тем предлогом, что желает подарить Микаэле несколько вышитых ею самой мешочков для лаванды. Микаэла была в саду, в одиночестве, лежа в ярком полосатом гамаке, читала французский роман и, по-видимому, обрадовалась гостье.
– Как приятно вас видеть! – воскликнула Микаэла. – Вам нужен папа? По-моему, он где-то в доме.
– Нет, я пришла к вам, – ответила Синтия.
Отдав Микаэле подарок, она глубоко вздохнула и храбро принялась за выполнение своей благородной, но далеко не легкой задачи.
– Что поделываете в последнее время? – спросила Синтия самым обычным тоном. – Видитесь ли с семейством Халлам?
– Я была у них вчера на ленче, – ответила Микаэла.
– Они вам нравятся?
– Они презабавные!
– Хью Мартен все еще у них гостит?
Несмотря на все старания, голос ее слегка изменился. Микаэла немного помедлила, прежде чем ответить, но, когда она подняла глаза на Синтию, взгляд у нее был открытый и совершенно невинный.
– Хью Мартен? – медленно повторила Микаэла. – Это такой высокий брюнет, раньше жил где-то неподалеку?
– Да, это Хью Мартен.
– Он еще у них, но, кажется, скоро уезжает. Микаэла произнесла это неуверенно и без видимого интереса к предмету разговора.