Туата Дэ
Шрифт:
Оказавшись за городом, на поле с мелкими подлесками, кустиками и высоковатой травой, Рудольф выбросил маску в ближайшую лужу. Поймав со скуки тростниковую травинку, он начал раскручивать её в руке, обламывая ей каждый сантиметр ствола. Лес грозно и тревожно смотрел на Рудольфа издалека. Насколько Рудольф помнил, слева должны быть Великие Болота. Справа, впрочем, тоже, но не Великие и даже не Болота.Рудольф мало чего-то понимал, чего-то явно не знал, и многое - не слышал. Мало посещал местные приёмы, очевидно же. На лицо профнепригодность. Так или иначе, все эти безумцы – не важны, и точка. Одни прекрасно займут места других. А свалившийся с неба ангел адаптируется.Правильно он сказал - надо заботиться о себе. Вот и позаботимся. Неясно только было, что делать с Леди Баурой.Рудольф поёжился. Вариантов много. Он мог бы разузнать побольше, но уже было поздно. Предстоящее было опасно, но необходимо. Если он не нанесёт ей визит, то в следующий раз визит ему нанесёт она.Волна панической атаки снова накрыла его. Немного понаблюдав за ней, медленно переводя вдох в выдох, Рудольф одумался. Можно прикинуться
Поправив развесившиеся из-за ветра по лицу волосы, Рудольф обнаружил, что стоит на выгоревшем участке поля. Выгорел он очень недавно, судя по тому, что новая молодая травка ещё не поднялась из-за под земли на замену своим почившим товарищам по роду и смыслу существования. Но Рудольф не видел по пути никакого огня вдали. Не увидел. Осмотревшись, он убедился, что сожжёное пятно имеет вид звезды, семи- или восьмиконечной. Опять местные чего-то выпрашивали у звёзд. Хотя эти звери из Лесов могли сделать то же самое, судя по расказам одного достопочтимого сэра на приёме у Фризгрелдов. Как его звали, Рудольф уже не помнил. Да и кому было дело до его имени? Никому, даже Леди Бауре. Тёмно-бирюзовый костюм с какой-то брошью на груди, любовь к живительным напиткам и крупные блестящие глаза, придающие его рассказам большую экспрессию – вот и всё, что можно было про него вспомнить. А вот рассказы были занимательные. Этот достопочтимый сэр любил забредать в далёкие края и однажды подошёл довольно близко к Светлым Горам. Дальше он идти побоялся, вместо этого решив обследовать Глубокие Леса. Стало точно известно то, что раньше было лишь слухами – в Глубоких Лесах действительно довольно болотисто. Там же он нашёл любопытные постройки, которые были связаны с деревьями. И даже пару раз видел местных лесовских безумцев. Как расказывал достопочтимый сэр, сначала он принял их за плод разыгравшегося из-за темноты воображения. Но пару раз ему повезло столкнуться с ними вблизи. Он слышал их шаги и даже дыхание. И даже больше – он видел, как эти безумцы проводили какие-то ритуалы с небесными знаками. На вопрос, как же сей сэр выбрался из места обитания этих жутких тварей, нормально ответить он так и не смог. Тогда же обсуждали теорию, что лесные психи – это обитатели города, заблудившиеся в лесу. Не всем пришлась она по душе. Однако все сошлись на мнении, что в Глубокие Леса ходить опасно.Впрочем, безумцы были не только в лесу.
К поместью шли несколько тропинок, а также еле заметная дорога, скрытая травой – остатки архитектуры былого города. Но Рудольф решил быть осторожным до конца, осторожно ступая к нему по полю сквозь траву. Приют оказался трёхэтажным, ограждённым высоким забором с каким-то орнаментом, выполняющим функции решётки. К пометью прилегал внутренний двор. Ворота выходили в поле между Лесом и Городом. Рудольф замер и прислушался, ожидая услышать хоть какой-то шум из Приюта, но ничего не услышал. Убедившись, что запертые ворота не скрипят, и просверлив подозрительным взглядом окна, он медленно и осторожно перелез на территорию приюта.Пройдя стенам здания, он снова прислушался. Ничего. Медленно, постоянно прислушиваясь к звукам, Рудольф подкрался к дверям. Сквозь немытое стекло ничего не было видно, а сами двери были предусмотрительно заперты. Вытащив из внутреннего потайного кармана скудные инструменты и немного повозившись, периодически прислушиваясь к внутренним шумам, он медленно и аккуратно открыл дверь, прокрался за неё и также бережно закрыл.
Внутри было ещё темнее чем снаружи. В темноте перед глазами Рудольфа постоянно мерцали невнятные образы, переливаясь разными оттенками и постепенно трансформирующиеся в одноцветные пятна, двигающиеся в направлении взгляда. Спустя некоторое время Рудольф начал немного различать в темноте предметы, отражающие крохотное количества света, который вообще непонятно как попал внутрь. В то же время Рудольф наконец-то услышал какие-то голоса. Часть из них шла откуда-то сверху, часть – из комнат первого этажа. Прислушавшись, он осознал, что голоса из комнат первого этажа не столько являются голосами, сколько приглушенными стонами, вдохами и храпом. Рудольф вспомнил, что он в приюте. Медленно переставляя ноги и пристально следя за любыми возможными звуками, попутно пытаясь разобрать голоса сверху, он начал искать путь наверх.Передвигаясь в потёмках, Рудольф вдруг услышал чьё-то тихое, практически неслышимое сонное бормотание:Внезапно по соседству раздался чей-то сладкий храп. Отыскав, вернее нащупав во мраке лестницу наверх, Рудольф стал осторожно передвигаться по ступенькам, на четвереньках, медленно переставляя конечности. Он внезапно вспомнил, что проворачивал подобное раньше. У него не было приглашения на приём у Гегрецванов, но оно ему и не понадобилось. Вообще приглашения тут имели функцию именно приглашения, а не пропуска, и рассылались они с целью пригласить «нужных» людей. Нужные люди, в свою очередь, извещали о приёме ненужных людей и брали с собой тех, кто был нужен уже им. А спустя некоторое время после начал приёма, когда большинство визитёров уже пробралось на территорию поместья, в котором проходит приём, ворота закрывают и запирают, что ставит перед опоздавшими определённую проблему.
Взобравшись до конца лестницы, в тёмной тишине до Рудольфа внезапно донёсся совершенно чёткий и приглушённый женский голос.Рудольф прислушался.Рудольф никак не мог определить, откуда идут голоса. Они словно разливались по всем верхним этажам.Наступила пауза. Он начал было протягивать руку вперёд, чтобы ползком двигаться дальше,
Тишину разорвал леденящий, пронизывающий душу крик. Вслед за этим внизу раздались звуки, кто-то побежал, а затем - звук разбиваемого стекла и дикого крика впридачу. Спустя несколько секунд, или несколько вечностей, Вефривета оторвала взгляд от застывших в ужасе глаз Бауры и побежала вниз, на ходу доставая из трости ядовитый кинжал.
Осторожно спускаясь в темноте, она добралась до разбитого окна, шум ветра из которого раздавался по всем соседним комнатам. Осторожно оперевшись на ставни, она осмотрелась. Внизу ничего не было. Или было, но не было видно в темноте. Попытки вглядеться вдаль ни к чему не привели. Она закрыла глаза.- Миледи?Вефривета нехотя повернулась и бросила тревожный взгляд на стоящую рядом с ней Бауру, со свечой. На лице Леди Бауры, невероятно утончённом и тупом, отражался страх, но прежде всего это был страх непонимания. Она не понимала. Или понимала? Мысли сбились в кучу и не желали разделяться. Вефривету передёрнуло. Не зажигая свечи, она бросилась через темноту к главной двери. Она была открыта.Сзади раздались шаги. Несколько бессоных приютцев в белых ночных одеждах смотрели на Вефривету с непониманием и надеждой. Чего они ждут? Что она их защитит?
– Кто это был? – спросила она, не узнавая свой голос.Никто не отвечал. Никто не знал ответа на этот вопиюще глупый вопрос. Сквозь них осторожно прошла Баура и встала рядом с ней.- Вс… - Вефривету снова обнял озноб. – Все здесь?Стоящие впереди обернулись. Кто-то сзади побежал – видимо, проверять спящих.- Кто-нибудь что-нибудь слышал?Впередистоящие замотали головами. Кто-то задумчиво смотрел в пол, словно пытаясь вспомнить. Она повернулась к двери, разглядывая подсвечиваемый свечой замок. Он не был сломан, однако и не был закрыт. Разум поглотила паника. Нащупав в кармане ключ, она закрыла замок и поверулась к приютцам.- Спать. Живо!
Они послушно пошли спать, что-то бормоча про себя. Вефривета взглянула на Бауру. Она посмотрела в ответ ожидающим взглядом. Вефривете стало не по себе от мысли, что в случае чего защищаться придётся ей, Вефривете, одной. Это упитанное личико не сможет себя защитить. Да и вообще, какого чёрта происходит, подумала она с яростью. Теперь даже замки на дверях не защищают от незванных посетителей. Остаётся только чем-нибудь приперать, как ворота. Но приютцы могут открыть. А лучше всего – ставить ловушки. Но в ловушки вместо незванных визитёров попадут приютцы.На втором этаже, помимо одной тщательно закрытой комнаты, были ещё два довольно просторных помещения. Оба напоминали гостинные комнаты, но одно выделялось благодаря множеству склянок, расположенных в больших количествах на полках. Часть из них имела приклеенные рукописи с каким-никаким обозначением содержимого, или причин применения, или мер предосторожности. Остальные не имели ничего, и о их содержимом могла знать только хозяйка Приюта.Осмотр этой части Приюта в свете свечей, любезно поддерживаемых Леди Баурой, ничего особого не дал. Было опрокинуто несколько склянок с настойками на втором этаже, да на битом стекле у окна было немного крови. Вефривета осмотрела окровавленные осколки стекла и, выбрав один, сжала в руке, зажмурив глаза.
– Что думаете?Что я думаю? Вефривета раскрыла глаза и взглянула на Бауру. А на кой чёрт тебе сдалось, что я думаю? Лучше бы сама подумала, о себе самой. Хорошо, если звёзды не приведут сюда кого-нибудь ещё, на все эти крики. Всё-таки Леса близко, а на небе звёзды горят.- Кто бы это не был, он был не один.- Почему? – спросила с интересом Баура.- Крики. Прыжок через стекло.- Может, Лесные?Вефривета задумалась. Баура, заметив задумчивость Вефриветы, сочла её за согласие со своими догадками и решила продолжать.- Лесные, да. Забрались сюда. Полезли наверх. И вдруг сошли с ума в темноте. Испугались чего-то, может этих стекляшек, - она мотнула головой в сторону склянок. – Закричали. Побежали. Выпрыгнули.Закричали, побежали, выпрыгнули. Вефривета всё ещё думала. Конечно, это могли быть Лесные. Крик… ну что, крики могут быть разными. Но дверь-то! Дверь!
– Вот что, миледи.Баура внимательное уставилась на Вефривету.– Если это Лесные – что ж, испугались, сбежали и пусть с ними. Но если это не они, то… - Вефривета грозно подняла трость, потрясла её и замолчала в задумчивости.Баура не стала ждать.- И?- Испугался один. И сбежал один. Второй здесь.Глаза Бауры расширились. Вефривете пришла в голову мысль, что она боится. Не-ет, это не от страха. Это от жажды охоты. Бауре было весело, и всё происходящее её определённо увлекало и развлекало. Вефривета интересом разглядывала её глаза, блестящие в свете свечей. Интересно, подумала она, как много они повидали?- Не желаете уйти? – внезапно спросила Вефривета, вглядываясь в глаза Бауры.Вопрос был невообразимо необычен, буквально невозможен. Такого не могла себе вообразить даже Леди Баура. Вефривета выругала себя за то, что не сдержалась и ляпнула подобное. Но Баура на удивление быстро пришла в себя.- Вы… Вы предлагаете мне прогуляться с вами, миледи?Она хоть и с трудом, но всё-таки поверила своим ушам, однако понять суть предложения она не смогла. Да и никто в Городе не смог бы.- Конечно, я бы сопроводила вас. Но я не могу оставить этих бедных глупцов тут одних, когда тут происходит подобное.- Что с вами?И правда, что со мной? Баура с какой-то тревогой посмотрела на неё. Вефривета вдруг осознала, что слишком уж пристально смотрит в глаза Бауре, и отвела взгляд. Никак не могу удержаться, с детским недовольством подумала она. А надо. Ещё слишком рано. И скоро в сон будет тянуть.