Туата Дэ

Mary Renhaid

Глава VII

И потом они все вместе мирно спят у костра шаманки, как настоящая семья! – Тьерри возбуждённо махал руками, в кулаке у него трепыхался исписанный лист. – Даже Паучий Волк! Обалденная история, да?

Глаза мальчика блестели из-под большой не по росту и рангу фуражки.

– А ну-ка стой, – Тео выхватил листок, поднял на лоб мутные очки-консервы, годные для защиты глаз, но дурные для фокуса зрения. – Ты опять шастаешь по злачным местам, попадая в сомнительные компании?

Он

пробежался взглядом по листку.

– Ты это в открытый доступ хотел запостить, что ли? – уточнил он вполне сдержанным голосом, но Тьерри уловил знакомую нотку, которая не предвещала его затее хороших исходов. Он попытался вырвать листок, но Тео, несмотря на контуженный вид, оказался быстрее. С писаниной в поднятой руке отставной офицер проволокся, хромая, за коммуникатор и уставился в один из многочисленных экранов.

Окуляры на разболтанной резинке сползли с его лба обратно на глаза, но Тео как будто не заметил.

– Так... Ага... Ого! Секьюрити брич! – восклицал он, сверяя написанное с какими-то таблицами и графиками, которые мучительно подгружались на верхний монитор справа. Одновременно он скроллил содержимое экрана слева, напоминавшее рудиментарный форум без логинов и личных сообщений.

– Тьерри, – заключил он, поворачиваясь в кресле. – Это нельзя отправлять. Ни в каком виде. Тут даже вычеркнуть нечего, ты сделал Трёху центральным конфликтом, на этом крутится весь текст. Я не для того занимался консервацией пять лет и ещё пять лет бил вас всех по рукам за попытки вспомнить.

– Но это моя память! – завопил Тьерри, роняя с головы фуражку. При этом оказалось, что волосы у него в пятнах фиолетовых чернил. – Я имею право о ней болтать, если мне хочется! У нас демократия. Аллегро, скажи ему!

Из угла, отгороженного книжным шкафом, послышался смех, но не ответ.

– Ты дал тематические коды, – беспощадно перечислял Тео, тыча скрюченным от контузии пальцем в листок. – Ты создал эмоциональное напряжение вокруг критически важной составляющей, которая до сих пор снится мне в кошмарах, полных зеркал и колонн! А выхлоп-то, выхлоп какой – стоит оно того? Ради чего, а? Внимания не хватает? Кайфа от динамики? Полный интернет всякого гов...увлекательных приключений. Лучше бы мкультру мне расшифровывал.

– Я хотел... – Тьерри беспомощно комкал чужую фуражку. Ему было жаль листка, но объяснение смысла затеи безвозвратно ускользнуло вместе с Аллегро. – Это история с костром, ну. Как ты любишь. Ламповая, верно?

– Нет, ты послушай! – Тео вернулся к экранам и принялся с руганью клацать по элементам на нижнем правом мониторе. Экран шёл рябью, многомерный граф лагал, но мучительно перестраивался, Тео четырьмя пальцами цитировал с листка, дополняя его. Было заметно, как он сдерживает тошноту напряжения.

–

Ага, готово! – восторжествовал он. – Тьерри, мальчик мой, сюда. Ты видишь это вероятностное распределение вообще? Вот, и вот, и вот ещё... – бывший офицер тыкал в экран, проминая жидкие кристаллы. Тычки получались все вокруг одного места.

– Ну.

– Это ненормальная картина, узлы сильно сгруппированы, – сообщил Тео, блестя защитными окулярами. – Исходы непредсказуемые, а которые предсказуемые – тех глаза бы мои не видели. Типичная мета-ловушка. Сетка-птицеловка. Учишь вас, учишь... Стоп, что?

Он отстранил Тьерри, близоруко вглядываясь в левый нижний монитор.

– Новое сообщение, – констатировал Тьерри. – Слушай, я правда думал, что тебе понра...

– В него просочился мой культурный код, – хмыкнул Тео и нехарактерно оскалился. – Мой личный, не чей-нибудь. Сетка-то всё соблазнительные, а потому гуще.

Вот тут Тьерри увидел, как сильно он просчитался.

– Тео, – попытался он, – у тебя...

Но старший уже весь обратился в хватку. Он не удостоил мальчика вниманием. "Соблазнительно, да", – шептал отставник, пока фрагментами копировал новые сведения слева направо.

Граф снова перестроился. На этот раз картина напоминала воронку, вроде той, которую видно на высокочастотных снимках мозга у жертв От+Чаянной лоботомии либо многоколенной эпиевгеники.

– Аллегро! – потребовал Тео, но тот уже крался к рабочему месту команды аналитиков, шурша по-азиатски сложным балахоном. Тьерри заметил, как набухли синей влагой волосы существа и на всякий случай зажал ладонями уши. Он не любил, когда ссорятся.

Несмотря на паршивую ситуацию, он остался рядом и не спускал глаз с Тео.

– О, да у нас тут аттрактор, – прокомментировал Аллегро картину распределений. Тео поднял на него взгляд.

– И вот в этот омут для черного лебедя ты решил обмакнуть пальцы, нестареющий? Не отпирайся, я же узнал по слогу. Тьерри так не строчит, вы вместе лепили историю. У... Экуменист!

Для Тео слово считалось ругательным.

– Абьюзер, – ответил Аллегро, не теряя тонкой улыбки.

– Психопат!

– Параноик.

– Песерк...перс...тьфу, понатаскали англицизмов. Информационно немытая свинья!

Тео, который в своё время ввёл табу на уничижения – и вдруг "свинья"?

– Тео, у тебя что-то с гор... – Тьерри снова попытался и тут же получил затрещину. Слезы навернулись на глаза быстрее, чем он сообразил.

Тео никогда не бил своих.

Мог вышвырнуть кого-либо за дверь, стоял над душой у неугодного сожителя часами. Всё это не жестокость. Жестоким Тео так и не стал.

Но додумать не вышло – слезы уже запустили в Тьерри регрессию, которой мальчик такого возраста и набора знаний сопротивляться не мог.