Туата Дэ
Шрифт:
Вот так.
И не было ангелов, гласа господнего и вообще - сюда меня никто не звал.
Чтобы дотащить свое уже наверняка мертвое тело к тому источнику под деревьями с жидкой, пахнущей коровами грязной водой - но всё же позволившей промыть раны, - было достаточно моей воли.
Говорят, здешние Имена, - те, что важнее записанного на бумаге, - достаются не просто так. По ним можно гадать о ждущей тебя судьбе. Капелька, ещё в Такоради, много раз спрашивал меня об Имени.
Но я навязал себя этому
Он меня сюда не звал. А потому никакого Имени, у меня нет и быть не могло.
Имена имеются у всех
Иногда, их берут себя сами, когда понимают что вот так правильно зваться всю оставшуюся жизнь будет правильно.
Иногда, их получают в качестве прозвища,
Десятью тысячей способов раздаются, щедрой рукой рассыпаются этим миром, серебряные монеты из кошелька - волшебные Имена, - здешним беднякам, так ясно верящим в предзнаменования и судьбы.
А я - полковник.
И пошли к черту все, кому этого недостаточно.
Я - просто полковник. Для них всех. Даже для Капельки- Гришема.
Пусть он себе иногда и многое позволяет.
Если угодно, это и есть и моя судьба, и моё Имя.
Живот в который моя грубая штопка и толстая льняная нить вросли навеки, оставив след в виде громадного, будто бы присосавшегося к желудку червя, заныл, будто бы снова его вскрыли острым инструментом патанатома.
Чертов Капелька!
Все окна Дворца Правосудия Гонсуэльяса были открыты.
Длинные как паруса белоснежные занавеси пустующих кабинетов министерских и даже президентского трепетали на мощном океанском ветру как флаги, признавая капитуляцию от временной столицы Народного Правительства, не так давно объявленной открытым городом.
Иначе бы и быть не могло - будь они закрыты, стекла огромных окон уже давно обрушились бы на булыжник набережной Свободы тысячью брызг непонятной, твердой воды, полопавшись от резонирующих в любой нише вибраций мощных двигателей, рассекая по пути поднятые флаги Союза и Народного Фронта, раня собравшихся.
Сотрясая балкон с которого генерал и русский военный советник, приветствовали войска, - и само вещество огромного здания, холодный камень глубоких подвалов, белоснежный мрамор стен - до самого купола и венчавшей его пустотелой литой статуи на шпиле, сиявших в лучах сегодняшнего нестерпимо жаркого солнца так ярко, что казалось будто вот-вот, иссушая широкие листья пальм, поджигая занавеси, разбросанные бумаги, людей и стоящие машины, заставляя траву гореть густым, удушливым, полным сажи дымом хлынет вниз поток расплавленного золота , - шли ТГ-1.
Всего месяц назад эти машины сошли с аппарелей огромных танковозов. Этих монстров невозможно выгрузить в обычном порту - и турбины корабля нагнетают воздух под днище,
Глава X
– Я считаю, тут должна быть ещё одна история, - заявил Авиагрэ, закутываясь плотнее в жёлтый халат.
– Вот смотри, Вайви. Идёт история, сцена за сценой, и внезапно обрывается переходом на более близкий план. А дальше что? А дальше у тебя ничего. Понял?
– Нет, - ответил Вайви.
– Так что, "Мир Боллитры" отклоняется или как? Скажи прямо, не томи.
– Я и говорю прямо, - возразил Авиагрэ.
– Ты с таким же успехом мог назвать свой сборник отрывков Миром Успешных Писателей. Мог бы сделать меня главным героем, а не просто упоминать мою фамилию где-то там на задворках.
Вайви Горческу посмотрел на часы.
– Ну так ты мне расскажешь, как стать успешным писателем?
– спросил он Авиагрэ.
– Расскажу, Вайви, без проблем, - ответил Авиагрэ.
– Но это ведь не то за чем ты гоняешься.
– Я гоняюсь за книгами, написанными королевским языком, - признался Вайви, подавшись вперёд и положив руки на стол.
– Их всего несколько штук, и сейчас они - предмет обширных поисков.
– Да ты стебёшься, м-мать твою, - тепло сбежало с лица Авиагрэ.
– Ты ведь никакой не писатель, чтоб тебя!
– Верно, Куаш, - Вайви Горческу достал из-за пазухи записную книжку и открыл на неопределённой странице.
– Я эту хуйню написал для привлечения твоего внимания. А сейчас мне нужен дневник полковника Жданова, руководителя экспедиции на Фортуне. Подлинная версия из твоей коллекции.
Куаш Авиагрэ посмотрел по сторонам, подыскивая выход из ситуации. Вайви неотрывно следил за ним.
– Ты шайперфимский шпик?
– спросил Куаш своего подозрительного посетителя.
– Или безумец с Брайдебошта, рыскающий ради своей любимой, давно мёртвой королевы?
– Бери круче, - сказал Вайви.
– Я с самого Виктайрингедосса.
Авиагрэ усмехнулся. Напряжение ситуации немного спало.
– Это выдумки лесных реквингшорских безумцев, косящих под старых аристократов со своими дурацкими масками и "приёмами", - ответил он.
– Меняющийся, вечно мрачный город декаданса с двумя туманными лесами? Сохранившийся призрак древнего Реквингшора, той части где теперь только лес и болота? Хуйня для романтиков-спиритуалистов.
– Особо не лазил по городу, - признался скучающим тоном Вайви.
– Я большую часть времени провёл на окраине Серого Леса, в поместье леди Хедвиг. И немного полазил по болотам недалеко от Серого Леса. Это всё окраины Виктайрингедосса, сам город небезопасен. Там обитают исключительно отбитые личности.
– Выходец из самого Виктайрингедосса, значит?
– Авиагрэ поднял бровь.
– Интересно. Так что вам известно о королевском языке?
– Я убил его создательницу, пока слонялся по задворкам Виктайрингедосса, - без всяких эмоций ответил Вайви.