Туата Дэ

Mary Renhaid

Зловещего вида лицо Лжека внезапно приняло более осмысленную форму. В его глазах мелькнул крохотный огонёк сознания. Это всё, что успел заметить Филлин, прежде чем горизонт перевернулся на несколько десятков градусов влево, а полупрозрачный силуэт уплыл вверх. Он машинально направил бластер вправо и выстрелил три раза. Приглушённые звуки выстрелов, похожие на короткие скрипы лезвия точёного ножа по железу, внезапно стали громкими. "Three clicks to midnight, who's it gonna be...", раздалось в ухе Филлина. Всю правую сторону его тела окатила волна панической боли, словно бы стреляли в него самого. На самом деле так и было, – в каком-то безумном, невиданном доселе смысле.

Филлин сжал зубы и прищурился.

Горизонт и близлежащие болота шатались, будто голографическое цунами. Лжек был совсем близко, на расстоянии шага. "Это конец", пришла мысль к Филлину и тут же вышла наружу в виде ответного выстрела. Розово-синие лучи пронзили полупрозрачную руку. Левая рука Филлина отскочила от рукоятки оружия, будто ошпаренная кипятком. Бластер пискнул, сообщаяя о том, что следующий выстрел будет последним и следует потратить его на себя-любимого. "One shot to freedom, is it you or me? Clock is ticking fast, and there's no coming back..." Филлин моргнул, начиная узнавать голос. Лжек прыгнул на него, свалив с ног. Вода под телом произвела хлёсткий звук, спина погрузилась в ледяную воду. Приобретающая чёткость правая рука приблизилась к голове Филлина. В порыве безудержной ярости тот схватил левой, кричащей от невыносимой боли весьма ощутимую шею Лжека, и притянул к себе. Шея Лжека была на ощупь как первый слой желе на твёрдом леденце. Стеклянные глаза смотрели сквозь Филлина, куда-то дальше его глаз. На вкусное мороженное из горящих нейронов. Голова и шея Филлина, наполовину утопающие в ледяной воде шаффранских болот, внезапно стали пылать изнутри. Окружение теряло очертания. Филлин закрыл глаза. Перед ним проплывали картинки воспоминаний. "Более интересные, чем мои.", спокойно и без каких-либо эмоций произнёс чужеродный голос. "Где второй? Где он? Ты его видел? Где он сейчас? Покажи мне. Где он?" "Countdown one round, pitch black!", – проорал женский голос в ответ. Филлин вытащил из воды стискивающую бластер правую руку, одним быстрым движением приставил невидимое дуло к незримой голове Лжека и нажал на спуск.

Словно водопад из лавы, всё тело Филлина пронзила короткая шоковая молния. Холодная вода превратилась в горячую. Ядерный взрыв накрыл разум Филлина. Сквозь бурю гамма-излучения он ощущал отсутствие каких-либо препятствий для того, чтобы всё ещё управлять своим телом. Он приподнялся и отбросил с себя полупрозрачный, истекающий маленькими и тоненькими ручейками крови труп Лжека в сторону. Рядом валялся бластер. Красный огонёк индикатора сообщал о необходимости срочной перезарядки как боеприпасов, так и аккумулятора. Филлин поднял его дрожащей рукой из неглубокой лужи, сунул в мокрый карман куртки, встал и огляделся.

Горизонт был чист и ясен. Небо вдали начинало темнеть. Ощущения возвращаться не спешили. Грязная вода из волос норовила пробраться сквозь границу из бровей и протечь в глаза. Одежда ощущалась раз в десять тяжелее.

– Ноотропные копии, значит... – пробормотал себе под нос Филлин, пялясь тупым взглядом на никак не изменившийся труп. – Ха! Неплохо, неплохо. Но куда тебе, чудовище ебаное, до меня. Мистера Ледокола!

Ничто не остановит маленький ледокол, подумал Филлин «Ледокол» Каффтан и заржал смехом умалишённого, попутно вынимая из кармана брюк КПУ и снимая с него невидимый режим.

Глава XXI

Сверкнуло золото портсигара, раздался щелчок крышки - и оно снова исчезло в глубоком кармане

– Остались?
– Тампест, вновь застёгнутый на все пуговицы, положил ”гуркху” на стол, соря на идеально белую скатерть табачными крошками, - А они - остались?

Он был противен Роберту Ноейсу. Он слишком много возомнил о себе, этот глупый человек, которого, по воле случая, сегодня пустили на порог

его любимого, - совершенно не скрывающего поистине сорочьей любви своего хозяина ко всем бронзовым и позолочёным мелочам. Но именно эта страсть и позволила натаскать в этот уютный подвальчик, крепкие своды которого не сложились от разрывов бомб, всё самое старинное и красивое -в те времена, когда никто не думал ни о чём кроме еды. Выкопать из руин. Выменять и отчистить - то, что ценилось всеми меньше, чем галеты, тушёнка и американское кофе.

С любовью, воссозданный старинный интерьер “У зайца”, где он отдыхал душой - и мог себе позволить это не каждый выходной, - на Тампеста не производил никакого впечатления.

Он даже не притронулся ни к мясному хлебу , ни к остывшим и покрывающим прозрачной пленкой жира тарелкам с ребрышкам

Это злило невероятно.

Неужели этот калиф на час, проданный Америке гессенский солдат, думает, что он первый - и последний!
– кто ест с руки Управления? Кого его жалкая судьба, на долю секунды, вознесла его до возможности сидеть здесь, должен благодарить Бога за возможность сытно пожрать сегодня… А он позволяет себе!

Разговор с ним должен был протекать совсем не так.

Второй секретарь всего лишь собирался передать инструкции по поводу миссии на Тяжёлом Континенте. Обсуждение бюджета и безумных требований полковника не входило и не должно было входить в круг его обязанностей. Он должен был просто поставить его в известность…

Собственно, почему он называет его полковником?

Есть в его лице что-то такое.. Хотя, смуглость кожи. Испанский коммунист? Итальянец? Француз - южанин? Один чёрт, он такой же, как и остальные люди Селестина. Все они - отбросы общества, перегоревший шлак прошлой войны.

Но полковником его, впервые, назвал Селестин. И так его потом называл его этот боров из интендантской службы( Как его там… Айк, кажется)- в телефонном разговоре. Ноейс вдруг вспомнил всё,что знал о нём. Вспомнил даже его имя - Реджинальд Тампест. Но она казалось ему таким же фальшивым, как и его английская форма.

На встречу с ним он - приперся!
– в английской шинели без знаков полка и офицерской фуражке. Словно в актерском костюме - придерживаясь заданной роли.

Пора было вернуть всё на места.

Этот самозванный полковник(Наверное, он так и приказывает, чтобы его называли "полковник"... Или даже "ГОСПОДИН полковник"!),нагло напяливший английскую офицерскую форму, сияющий ворованным золотом , не озаботившись даже спороть знаки отличия - при том, что никаких права на них не имеет и иметь не может,- немного не понимает своё положение. Насколько он мал и незначителен.

То, что у Разведывательного Управления есть какие-то дела на юге Тяжёлого Континента - не означает, что вести их можно только с зверями -англичанами из Агентства. А даже если сейчас и нужно непременно Агентство - то лже-полковников у него в запасе хватает. Как и долларов у Управления - на которые их можно купить.

Управление выделило на эту операцию определенные фонды - и время… - начал Нойес, - Не далее как позавчера мы получили через Селестина новое требование Айка о полумиллионе - и это только на …

Всю его тираду можно было бы, при желании, уложить в семь слов. “Я главный. И ты тратишь мои деньги.”

Это солидная такая пачка долларов, Тампест.

Ноейс казался себе очень значительным. Хотя, решение о выделение денег Тампесту принимать будет, конечно, не он. Но именно пред ним будут выворачиваться, объяснять…