Тучи сгущаются
Шрифт:
Дэниэл, когда его впустили, выглядел совсем не так как Розенхилл. Он держался гордо и самоуверенно, видимо, решив для себя, что лучшая защита -- нападение. Не дожидаясь вопросов, он начал:
– - Прежде всего вы нарушили закон, тем что арестовали английского подданного не прибегая к формальным процедурам, описанным в Habeas Corpus. А поскольку арест незаконен, то вы должны отпустить Розенхилла.
– - Но ведь он совершил преступление, и даже сам этого не отрицает, как же мы его отпустим?
– - удивился Киноа, -- мы можем только выслать его из
– - Цивилизованный человек должен знать, что если формальности нарушены, выпускать надо и заведомого преступника.
– - Я знаю, что любого, кто бы попытался залезть под юбку к Вашей Королеве, у вас ожидает эшафот, -- Киноа старался сказать это как можно твёрже, но роль строго судьи ему не очень давалась. И Дэниэл, в отличие от изрядно перепуганного и в силу этого подрастерявшего способность соображать Розенхилла, это чувствовал, -- Впрочем, перейдём к делу. Твой компаньон уверяет, что ложечку, найденную у него в кармане, ты ему мог специально подложить. Что ты можешь сказать по этому поводу?
– - Скажу, что обыскивать нас при выходе вы не имели права. При этом не было незаинтересованных свидетелей, а значит, результаты этого обыска не считаются. Ведь ваши воины могли эту самую ложечку нарочно подложить, если им начальство приказало.
– - А зачем, по-твоему, нам так делать? Нам скандалы не выгодны.
– - Ну у вас же тирания, вам логика не обязательна. А что касается ложечки, то можно считать что её не было. Она не считается.
Киноа вопросительно посмотрел на Знатока Законов. Тот ответил:
– - В каком-то смысле он прав. Мы не можем определить однозначно, кто взял ложечку и положил её в карман, тот или другой, так что сделать из неё выводы для обвинения невозможно.
– - Так что по закону вы нас обвинить не можете, -- сказал Дэниэл, -- впрочем, у вас же тирания, и законов вы не уважаете, так что можете делать с нами всё что угодно, но только не плачьте потом, если сюда придут английские суда, и научат вас уважать закон и права подданных Английской Короны.
– - Ваши законы так устроены, что позволяют ловкому человеку выходить сухим из воды, -- сказал Горный Ветер, -- однако вы ничтоже сумняшеся утверждаете, что ваши законы -- безусловное благо, а наша "тирания" -- безусловное зло.
– - Потому что произвол со стороны государства куда опаснее произвола частных лиц, -- ответил Дэниэл, -- и куда более оскорбителен. Кстати, я попросил бы убрать назойливую слежку. Она меня очень раздражает.
– - Раздражает его, скажите пожалуйста!
– - сказал с сарказмом Горный Ветер, -- а что ещё белого господина раздражает? Может быть, само существование нашего государства? И его тоже убрать, чтобы сделать белому господину приятно?
Но Дэниэл, кажется, не оценил сарказма. Он подошёл к Горному Ветру и сказал ему прямо глядя в глаза:
– - Постой-постой, что-то твоё лицо мне подозрительно знакомо. Слишком часто я тебя видел то тут, то там. Ты что, следил за мной?
– - А хотя бы и так? Всё равно ты не можешь это доказать. И вообще-то вы знали на что
– - Как чем -- тем, что я белый человек!
– - То есть цветом кожи? Нашли чем гордиться!
– - Я не в том смысле. Мы внутри другие.
– - Наглые вы просто, тем и другие. Поводов для гордости тут нет. Может, вы потому так и оскорбляетесь слежкой, что боитесь -- кто-то изучит вашу подноготную?
– - Ну а что ты можешь -- выслать нас из страны? Но тогда ждите у своих берегов английского флота.
– - То есть английский флот появляется у любой страны, где английским подданным не позволяется творить непотребства?
– - Ты хочешь войны?
– - Если вы устроили эту провокацию с такой целью, то войны не избежать. А если не с такой -- ты сейчас сменишь тон. Тебе же тоже не хочется потерять контракты. Впрочем, об этом поговорим через полчаса, а пока ты подумаешь как следует. Киноа, я полагаю, нам следует дать ему подумать..
– - Уведите его!
– - сказал Киноа.
Дэниэла увели. Все остальные носящие льяуту, до того молча наблюдавшие этот диалог (даже Киноа не вмешивался), наконец пришли в себя.
– - Ловко ты его поставил на место, -- сказал Киноа, -- однако тебе не следовало перехватывать ведение.
Горный Ветер ответил:
– - А я понял, почему вы так не можете. Вы привыкли, что к льяуту относятся почтительно, и столкнувшись с наглостью, просто теряетесь. Вы пытаетесь в этом случае не перейти грань, найти компромисс... А этого нельзя делать, надо наступать.
– - Насчёт флота у наших берегов, они серьёзно?
– - спросила Асеро.
– - Девять из десяти, что блефуют. А если серьёзно, то это повод, а не причина. Ну как, вы до сих пор считаете, что с ними нужно искать компромиссы?
– - А ты предлагаешь рискнуть и выслать их из страны?
– - спросил Киноа.
– - А что ещё остаётся делать?
– - Горный Ветер пожал плечами, -- если теперь они посягнули на честь Первого Инки, то потом посягнут и на его жизнь.
– - Друзья мои, -- грустно сказал Асеро, -- меня уже много времени неотступно преследует кошмар, что меня ждёт участь Атауальпы, если не хлеще. Умоляю вас, давайте вышлем англичан из страны!
– - Тут надо думать о последствиях, -- сказал Киноа, -- да и в любом случае мы сможем их выслать только с прибытием их корабля. До того увы.
– - Скоро будет.
– - Однако на корабле будут те, кто может заменить англичан. Такой вариант кажется лучше всего. Уговорить их на замену, и дело с концом!
– - Стойте, стойте, стойте!
– - сказал Знаток Законов, -- Всё-таки проступок совершил Розенхилл. Дэниэл, хоть и вёл себя не лучшим образом, однако его вина меньше. Если он прекратит вести себя так, то нужды его высылать нет. Да и не можем же мы обвинить его в том, что он помочился в твоём саду, и что пытался тут качать права! А с ложечкой история тёмная.