Тучи сгущаются

Рава Лориана

– - Не думаю, что это так сильно повлияет. Все говорят -- война, война. Да не будет её до тех пор, пока нас не считают трусами. А считать начнут разве что тогда, когда мы унижения станем терпеть безропотно. Вдумайся, ведь глупость же получается. Почему любой крестьянин может требовать в такой ситуации публичной порки и изгнания обидчика, а я -- нет?

– - Потому что когда такое случается с крестьянином, не будет проблем у всего государства, а тут могут быть.

– - А разве оскорбление государя не означает проблем для государства?

– - Мне всегда в детстве говорили -- уступит тот, кто умнее.

– - Это правило в политике способно привести к катастрофе. Кабы наши предки ему следовали -- Тавантисуйю бы умерла не родившись.

Ночью

Асеро лежал в кровати и не мог уснуть после пережитого днём. В обычное время он в такой ситуации стал бы потихоньку делать намёки своей жене, но сейчас он даже и думать себе запретил о таком. Луна не выкинула, и это уже счастье. Нельзя больше искушать судьбу.

Луна повернулась и посмотрела на него:

– - Не спишь?
– - спросила она.

– - Не получается. У тебя ничего не болит?

– - Нет. Я думаю. Ведь сбылось же страшное предсказание! Пришёл белый человек и я теперь опозорена!

– - Конечно, случившееся скверно, но не так скверно, как могло бы быть. Надеюсь, что гнусные подробности не покинут пределов дворца.

– - Асеро, ведь теперь носящие льяуту могут потребовать от тебя развода со мной после всего случившегося!

– - Ах я болван!
– - сказал Асеро, хлопнув себя по лбу, ? А ведь мне и в голову не могло прийти, что всё это безобразие может быть устроено с такой целью. Ведь я был уверен, что Розенхилл сделал это по собственному почину. А сели его и в самом деле Жёлтый Лист надоумил? Ведь он тут формально не при чём, в лучшем случае выигрывает, в худшем -- остаётся при своих...

– - Асеро, умоляю тебя.... даже если ты разведёшься, если они заставят... позволь мне хоть иногда видеть тебя!

– - Да что ты говоришь глупости! Развода не будет. Я лучше сброшу с себя льяуту, чем предам тебя.

– - Но ведь если ты откажешься от льяуту, то... что тогда будет?

– - Будет переизбрание носящих льяуту. Надеюсь, что при это не изберут Жёлтого Листа. Только вот такого переизбрания Жёлтый Лист не хочет, так что до этого не дойдёт.

– - Асеро, ты сам соображаешь, что говоришь! Ну не изберут Жёлтого Листа, так и тебе льяуту не вручат. А без льяуту как ты...

– - Ну во-первых, если ему не вручат, то это не значит, что меня не переизберут. Народ меня любит, и думаю, моё правление продлит. А не продлит.... я ещё сапожное дело не забыл, так что прокормлю тебя с дочерьми, -- на последних словах Асеро усмехнулся, -- ну будем жить как-то, даже в самом худшем случае, не казнят же меня и в тюрьму не посадят.

– - А если посадят?

– - Меня заменить некем. Допустим, этот момент англичанам на руку, а остальным?

– - Ну посадят на престол какого-нибудь Киноа, а он всё сдаст из прекраснодушной глупости. Он хороший человек, но именно в силу своей хорошести многого просто понять не способен.

– - Киноа им не подойдёт тем, что в тюрьму меня не бросит. Ладно, спи, завтра разберёмся. Льяуту с меня пока ещё не снимают. Твоя задача -- набраться сил и вырастить наследника. А всё остальное я как-нибудь разрулю.

Луна заснула, а Асеро продолжил думать. Одно время, более пяти лет назад, у него была мысль сделать своим преемником Горного Ветра. В общем-то он во многом подходил -- потомок Манко по мужской линии, да и по женской тоже хорошего происхождения, образован, но только с одним брачком -- его мать вышла замуж за его отца после пренеприятнейшей истории, в которой пострадала её честь. Хотя вроде ни у кого не вызывало сомнений, что Горный Ветер и в самом деле сын Инти, родился он где-то через год после свадьбы, но слухи об обратном стали тогда активно ходить по столице... А стоило Асеро отказаться от этой идеи(отговорил сам Инти, сказав, что лучше его сыну стать его преемником), так и смолкли. Неужели Жёлтый Лист уже тогда... Хотя вряд ли, он тогда был просто одним из глашатаев и ничем особенно не выделялся. А потом случилась нехорошая история с Едким Перцем и многие оказались с ним повязаны... Редакция газеты тогда ополовинилась, и волей-неволей пришлось выбирать Главным Глашатаем Жёлтого Листа, как лучшего из худших. Ну

и под такое дело ему пришлось вручить льяуту -- Главный Глашатай должен носить льяуту. В общем-то свою мерзкую сущность он тогда ещё не раскрыл. Одна из причин, по которой носящие льяуту не любили перестановки с поста на пост заключалась как раз в том, что заранее предугадать кто как себя поведёт на более высоком месте бывает почти невозможно. Ведь вражда Жёлтого Листа и Асеро началась с тех пор, новоиспечённый льяутоносец стал пытаться навязать Первому Инке свою дочь -- но Асеро отказался. Ну а если бы Асеро бы не столь верен жене и согласился бы? Тогда бы между ними были бы совсем иные отношения... А если бы Луна бы вдруг умерла или стала бесплодной, и Асеро был бы вынужден взять вторую жену? Конечно, и в этом случае он бы отнекивался от дочери Жёлтого Листа, но всё равно выбор у него был бы невелик. У Асеро сжимались кулаки от досады -- эти мерзкие типы ради своих грязных целей подняли руку на его ещё не рождённое дитя!

Когда прозвенел колокол, обозначающий время подъёма, Луна на следующее утро от этого звука не проснулась, а только сонно пробормотала что-то во сне. Асеро решил её не будить -- пусть спит, если так измучилась.

Мать уже готовила завтрак. Судя по всему, она встала ещё до подъёма:

– - Слушай, скажи мне всё-таки, что у вас там произошло?

– - Да ничего особенного. Англичанин так напугал Луну, что у бедняжки чуть выкидыш не случился. Ну и переговоры сорваны. Я говорил, что не надо мне их сюда, однако носящие льяуту настояли, и вот результат.... Только бы всё благополучно завершилось.

Не успел Асеро дозавтракать, как к нему явился Горный Ветер. Он был бледен и видно, что ночь провёл без сна, на коке.

– - Государь, мне нужно поговорить с тобой до того, как носящие льяуту соберутся вместе.

– - Хорошо. Луна нужна или её лучше не будить прежде времени?

– - Не надо, пусть спит. Я не сомневаюсь в её невиновности.

Мать Асеро уже тактично ушла, оставив их обсуждать государственные дела.

– - Ну как Дэниэл после вчерашнего?

– - За ним следили, но ничего подозрительного не обнаружили. Мой человек подслушал только его разговор с племянником, где тот костерил Розенхилла на чём свет стоит. "Раз нельзя тут лапать женщин, то значит нельзя, а он выучить не может". Более ничего интересного.

– - Ладно, чую что ты не за этим пришёл. Выкладывай.

– - Есть у меня одна гипотеза касательно вчерашнего. Итак, я всю ночь внимательно просматривал донесения моих людей, следивших за ними, но не нашёл этому прямых подтверждений. Короче, кажется мне, что Розенхилл не просто так руки распустил, а заранее собирался твоей супруге выкидыш устроить. А выгода от этого непосредственно у Жёлтого Листа, кто метит на твоё место. Но прямых связей между ним и англичанами не обнаружено. И если эту тему поднять, то скорее станут обвинять Наимудрейшего, говоря, что у него были с ними связи по книжному обмену через амаута. А я уверен, что Наимудрейший тут чист.

– - Насчёт Жёлтого Листа у меня вчера возникла та же самая мысль. Скажи, насколько легко ускользнуть от твоей слежки?

– - Это вполне возможно. Ну во-первых, у нас не хватает людей, понимающих по-английски, так что часть времени следят те, кто разговоры англичан между собой понять не могут. Так что это упущение, но не самое сильное -- с тавантисуйцами англичане по-любому должны использовать испанский или кечуа. Следят относительно плотно, непрофессионал не скроется, но профессионал вероятно может. А тот же Дэниэл, скорее всего, профессионал. Впрочем, это ещё не самое страшное. Хуже, что я до сих пор не вычислил среди своих людей изменников. Тогда они могут делать всё что угодно на глазах у изменников, и в отчёте это не отразится. А изменников должно быть много. И перешли они на сторону врага куда раньше, чем англичане прибыли. У меня вроде бы большой опыт, но вот конкретно выявление измены среди своих -- тут в моём опыте пробел. Вот может быть и паникую зазря. Тяжело мне без отца. А ведь я до сих пор точно не знаю, кто его травил!