Туман
Шрифт:
– Меня не били, не унижали и не принуждали ложиться в постель с монстром.
– По мне, так его внешность показательная для чудовища.
– Он самый добрый человек из встреченных мною...
Кхан нетерпеливо перебивает, почти выплевывая сквозь сжатые зубы:
– Мне ты отвела роль злодея в дешевой мелодраме с беглой супругой и ее любовником?
– Ты называл меня шлюхой.
– Это был комплимент, разве Вил не благодарен
– Его пугал мой профессионализм.
– Не обманывай себя, Сани, в постели ты совершенна, кто откажется от такой женщины?
– Мужчина... обычный мужчина, без сдвигов и претензий на полное подчинение, которому не нужно ломать, чтобы самому подняться.
– Я правильно понимаю, - Кхан чуть откидывается на спинку стула, и улыбается мне, тепло и искренне.
– Ты не вернешься по доброй воле?
У него нет надо мною власти, я повторяю это про себя и тоже улыбаюсь, только получается не так естественно и лучезарно, как у него.
– Ты мне не нужен.
– И ты мне это прекрасно показывала, я был нужен кому угодно, кроме тебя. Ты сбежала и в этот раз спряталась даже удачней, чем в прошлый твой побег. Пока тебя искали среди нищего сброда, в благотворительных заведениях и в свободных поселениях, тебе хватило ума не уехать, спрятаться в городских трущобах и даже выйти замуж. И вот я, богатый, успешный... самый желанный жених Нассена, но только не для тебя, соответственно, сбиваюсь с ног и трачу кучу денег на твои поиски...
– Для меня ты был самым лучшим насильником Нассена, прочие доблести несколько меркли по сравнению с этой, твой главной и незабываемой гранью...
– По закону жанра ты должна была влюбиться в меня, но ты не следовала законам, почему же я должен был соблюдать правила общепринятой игры?
– Сломать меня было для тебя забавой?
– Я всего лишь учил тебя почтению, привязывал к себе и не ломал, я не ломаю, - Кхан театрально спотыкается на середине фразы и тут же заканчивает предложение.
– Принадлежащие мне вещи.
Насмешливый взгляд из под ресниц, змеиная усмешка на губах, длинные пальцы лениво поигрывают вынутой из портсигара сигаретой.
– Ну, же, - выгнутая иронично бровь.
– Ты не будешь возмущаться, Сани?
– Я тебя ненавижу...
– За то я люблю, этого хватит на двоих, друга придется оставить.
– Я останусь с ним.
– Что может вас связывать, кроме твоей необходимости спрятаться от меня, но больше в этом нет смысла...
– Он дарит мне подарки и
Кхан прикуривает, затягивается и выдыхает ароматный дым в потолок, потом небрежно кивает в сторону связанного и беззащитного Вила.
– Я не могу позволить быть тебе такой преступно счастливой со своим любовником.
– Он мой муж.
– Я твой законный супруг и единственным им и останусь, если уж не довелось остаться твоим единственным мужчиной.
– Мне плевать, я подам на развод и обращусь в прессу, хочешь пять минут такой славы, дорогой супруг?
– На что ты надеешься, Сани?
Его охрана тенью у стены, равнодушные, подчеркнуто - отстраненные, послушные исключительно воле хозяина.
– На что надеешься ты? В Нассене запрещено владеть людьми, у нас демократия и полная свобода.
Кхан сдержанно кивает, словно бы соглашаясь с моими словами, и произносит:
– Демократия легко продается, были бы деньги, моя маленькая глупая девочка, свободен тот, у кого есть деньги, все остальные рабы с иллюзией свободы.
– Твое извращенное...
– Полно, Сани, обойдемся уже высказанными тобою оскорблениями, большего, боюсь, мое чувствительное эго не вынесет. Ты и так меня почти растоптала тем, что вышла замуж за грошовую пародию на человека.
– Не смей...
– Не сметь что?
Кхан глубоко затягивается, небрежно стряхивает пепел на ковер и смотрит на меня, чересчур спокойный, почти умиротворенный, на удивление сдержанный. Это вызывает страх, но он ничего не может мне сделать, я пытаюсь убедить себя в этом снова и снова, но срываюсь, переводя взгляд на бессознательного Вила.
– Почему он не приходит в себя, что ты с ним сделал?
– Даже пальцем не дотронулся, охрана вколола успокоительного, я пришел лишь поговорить и убедить тебя вернуться.
– Я не вернусь.
Отчего - то не особенно хочется доверять его снисходительности и он, словно читая мои мысли, открыто улыбается мне.
– Почему ты не можешь поверить в такого вот меня?
– Когда тебя интересовали только разговоры?
– Предлагаешь воспользоваться спальней?
– Предлагаю убраться из моего дома.
Сюзи не видно и не слышно, и я надеюсь, что она ушла с Энтони к соседке, на вечерний чай, и Кхан попросту ее не застал, но уже довольно поздно и она может вернуться в любую минуту.