Туристы

Евтушенко Анна

====== Глава 132. Страхи Сенцова. ======

Сенцов чувствовал себя жестоко битым. После лазания по дурацким бесполезным подвалам ныли ноги и саднила спина, а после того, как Константин обнаружил украденные смартфоны Чижикова – горько подвывала совесть. Он никогда бы не нашёл их, они бы повисли глухарём, и глухарь этот закостенел бы на Сенцове, навечно лишив его премии... Наконец-то Красный с Бисмарком отпустили Сенцова поспать, удалились в неизвестность и Константин остался один. Он был в просторной, начисто выдраенной комнате, которую Эрих Траурихлиген когда-то объявил своей спальней. Сейчас спальня принадлежала Сенцову, а Сенцов всё никак не решится подойти и лечь в широкую кровать, на простыни из японского шёлка... Сенцов в тяжёлом замешательстве топчется около белого гипсового ангела, глазеет по сторонам и... не может сделать ни шагу. Напротив кровати, к стене привесили огромный плазменный телевизор – тот самый телевизор, который “ночной призрак” стащил у Сердюка и Харлампиева. И Сенцову жутко видеть его здесь – современный плазменный телевизор с функцией “смарт-ТВ” на стене спальни группенфюрера СС в сорок втором году. Какой же он жуткий, гротескный, вульгарный... И бумбокс на резной тумбочке, около старинной табакерки – тоже вульгарный... Да и все эти статуи по углам – ангелы с венками на кучерявых головках – сейчас, в дрожащем тусклом свете свечей Сенцову кажется, что они скалят длинные острейшие клыки, страшно шипят, готовые вцепиться в горло и отгрызть голову... В них вселился призрак Траурихлигена, который жаждет мести и сенцовской крови... Нет, Сенцов не может тут спать! -Чёрт! – громко ругнулся Сенцов, рванул к двери, спихнул её со своего пути и выскочил в коридор. Тут прохладно, тихо, нет никаких телевизоров, никаких ангелов и никаких Траурихлигенов... Можно побродить, а потом... суп с котом. -Старлей! – окрик пригвоздил Сенцова к ковровой дорожке и заставил оцепенеть. -Чего ты тут слоняешься? – второй окрик вынудил Сенцова судорожно повернуть голову... Взгляд напоролся на вездесущего Красного, но легче Сенцову от этого не стало: лучше встретить тигра и быть загрызенным, чем оправдываться перед Красным... -Старлей, ты спишь? – Красный вытаращился и помахал перед сенцовским носом раскрытой ладонью. -Отстань... – буркнул в ответ Константин, бестолково пялясь на носки своих сапог “для роста”. – Я не могу спать... -Должен! – констатировал Красный и пихнул Сенцова к той двери из-за которой тот только что выскочил в холодном поту. – Траурихлиген не слонялся по ночам так, как слоняешься ты! Они вычислят тебя! Прячься! Красный волоком потащил Сенцова назад, к страшным призракам, жуткому “нехрональному” телевизору и противным злым ангелам, от которых Константина тошнило. -Идём, кисель, чего застрял?! – подгонял Красный, потому что Сенцов полз улиткой и плаксиво мямлил: -Я там спать не могу... не хочу... не буду... -Старлей, не быкуй, а? – попросил Сенцова Красный и отдраил перед Константиновым носом проклятую дверь, за которой поджидал его кровожадный призрак Траурихлигена. – Я, вот, из-за тебя совсем заснуть не могу! Кто будет смотреть за тобой? -Чёрт! – проворчал Сенцов и нехотя переступил высокий полированный порог, потому что Красный напирал на его спину, как танк. Нога коснулась персидского ковра и почувствовала настоящий адский огонь – ковёр словно бы жёгся, как раскалённые угли, Сенцов не мог стоять на нём... -Иди! – снова пихнул Красный и Константин проплёлся жертвенным агнцем, мимо белого рояля, камина и кресел с высокими царственными спинками. Константин старался на них не смотреть: дрожащий тусклый свет свечей превращал чопорную мебель в чудовищ. У кресел чудились оскаленные клыки, в камине сидел рогатый чёрт, а у рояля будто появился зловещий глаз и хищно подмигнул... Сенцов вообще не любит свечи, огонь, камины и всё такое. Если погас свет – включи фонарик, холодно – купи электрообогреватель! Но только не огонь – Сенцов огня боится... Красный затащил Сенцова обратно, в спальню, где Сенцов не может спать. Подтолкнув дрожащего Константина к страшной чужой кровати, он властным голосом приказал: -Давай, Старлей, ложись и спи! Как ты дальше будешь жить? Тебе придётся привыкнуть спать тут, как Траурихлиген! -Чёрт... – пробормотал Сенцов, который порядочно замёрз, блуждая по коридору. Да, тёплое одеяло не помешало бы его гусиной коже... Опустив взгляд вниз, на собственные ноги, Сенцов понял, что стоит на полу босиком. -Уйди, что ли? – проворчал Константин, желая, чтобы Красный скрылся и не мешал ему жить. -Как хочешь! – пожал плечами Красный и развернулся, чтобы удалиться. – Мне уже самому спать охота, а я тут с тобой нянчусь! – бросил он на ходу и захлопнул дверь. Сенцов остался в тишине и полумраке один, наедине с собой и призраком Траурихлигена, который так и хохочет, метаясь в углу чёрной злою тенью. Свечи делают эту тень ещё более зловещей, хищной, жуткой... Сенцов никогда не станет таким, как он. И всё, что он заработает на фронте – это пулю в лоб. Константин медленно приблизился к кровати и залез под одеяло. Кажется, оно на каком-то пуху – ледяные ноги и плечи почувствовали приятное сонное тепло... Если бы не эти свечи и маскировочная штора на окне – простой обычный человек мог бы выспаться. А ещё лучше было бы, если бы над головой не висела война... Сенцов прижал голову к подушке и вдруг – распахнул глаза. Взгляд влип в одну точку... Там, в углу... Свечи колышутся словно бы на сквозняке... Двери закрыты, окна – тем более... Сенцов замер. По лицу его скользнул неприятный сквозняк. Что это? Призрак? Константин всмотрелся в бурый полумрак. Никого нет, он тут один, дверь всё ещё закрыта, и открывать её никто не собирается. Шаги Красного в коридоре давно стихли, Шульц не показывался. Сенцов медленно обвёл комнату взглядом. Вообще, тут нет ничего страшного: кровать удобная, обыкновенный телевизор – Сенцов бы сам купил себе такой, да зарплата накинула платок на роток... Ковёр лежит на полу, картины какие-то, и ангелы эти совсем не живые, а каменные, они не шевелятся, ничего не едят и молчат... Ну, да, электричества нет – где-то оборвались провода. И всё. Единственное, что тут по-настоящему страшно – это бомба на голову и фронт... До сенцовских ушей долетают откуда-то издалека приглушённые

расстоянием звуки бомбёжки... Но это – где-то там, неизвестно где, а Сенцов тут, в тепле, под одеялом. Крыс тут тоже нет – Шульц позаботился о том, чтобы они все вымерли – иначе бы вымер сам Шульц. Стоп. А это что? Глаза Сенцова, попривыкшие к сумеркам, различили в дальнем левом углу таинственную тёмную щель. Около неё свечи особенно сильно дрожат, одна погасла даже. Вот, откуда в комнату приникает сквозняк... Интересно, что там? Страх почему-то пропал. Сенцов встал с кровати и медленно прокрался в угол из которого действительно, тянуло сырым промозглым сквозняком. А вдруг тут – тот самый ход, который приведёт Константина к заветному “брахмаширасу”?? Красный не нашёл, Бисмарк не нашёл... Никто не нашёл, а Сенцов найдёт! Константин приблизился к странной щели и попытался заглянуть в неё. Узкая – он не видел ничего, кроме темноты. Поворачивая голову то так, то сяк, Сенцов начал приглядываться... Чёрт, нос страшно мешает заглянуть обоими глазами – приходится коситься, как дурацкий фазан... Сенцов весь прижался к стене, ощущая её холод, впился в обои пальцами. И вдруг под его весом стена дрогнула и немного отодвинулась назад. Есть! Отлипнув от стены, Константин отошёл назад и посмотрел. Да, стена фальшивая, а за ней – кроется потайной ход. Интересно, сдвинет ли Сенцов её в одиночку, или придётся звать Красного и Бисмарка на помощь? Сенцов не хотел никого звать – начнут тут рассусоливать, подсмеиваться, подкалывать! Константин хотел отдохнуть от обоих – надоели, и поэтому – решил, что сдвинет фальшивую стенку сам. Уперевшись в неё двумя руками, Сенцов вдохнул в лёгкие воздух и поднажал. Откуда-то из-за стены раздался неприятный скрежет, и её тяжёлая прохладная масса отъехала назад ещё немного. Сенцов отпрянул: побоялся, что скрежет кого-нибудь тут разбудит. Кто-нибудь проснётся, притащится сюда, заглянет к Сенцову и застукает его за поисками тайных ходов! Хотя нет, Сенцов же Траурихлиген, никто не заглянет к нему без спроса, и Сенцов может кого угодно прогнать! Отдышавшись и поняв, что под личиной Траурихлигена он в безопасности, Константин успокоился и снова навалился всем весом на стену. Сантиметр, ещё, ещё... Да, стена тяжела, Сенцов весь покрылся потом и заработал одышку, пока толкал её. Бисмарк бы справился быстрее, а если бы подключился ещё и лентяй-Красный – то быстрее втройне... Но Сенцов решил, что будет один... Страшно, конечно, он этих ходов не знает, может заблудиться, нарваться на ловушки... Или найти ещё одну свалку... Ещё сантиметр... Нет, всё, на большее у Сенцова нету сил. Константин не сдвинет проклятую стену ни на йоту, и поэтому, он сдался и отполз назад, поверженный. Глянув на свою работу, Сенцов понял, что сдвинул стену где-то на полметра – в образовавшийся узкий проход запросто можно протиснуться! Надвинув на босые ноги сапоги “для роста” и взяв подсвечник побольше, чтобы разогнать мрак и не угодить в яму, Константин презрел все страхи и отправился в загадочное путешествие... -Старлей! – страшный голос раздался как раз оттуда, из-за фальшивой стены, и Сенцов, устрашившись, отпрыгнул назад, выронил подсвечник... -Кто здесь... – едва выжал он из себя, а ковёр за его спиною занимался жарким огнём. -Ты чего тут лазаешь? – осведомился страшный голос, который казался ещё страшнее из-за эха. Сенцов молчал, а спина его залилась холодным потом... Он не мог и предположить, кто там, в этой тёмной щели, может разговаривать с ним?? -А... – мямлил Сенцов, задыхаясь, а его пальцы вмиг стали ледяными, словно бы угодили в холодильник. -Ну, ты увалень! – ругнулся страшный голос, а потом – в зловещей щели сверкнул луч карманного фонарика, и фальшивая стена сдвинулась ещё сантиметров на десять, и Константин, издав визг, отпрыгнул снова, попав левой ногою в разгорающийся на ковре костер. -Ужас! – страшный голос превратился в обычный, а из-за фальшивой стены выдвинулся не монстр, не призрак, не тролль, а снова приставучий, надоедливый Красный. -Так и сгореть недолго! – фыркнул Красный, затаптывая огоньки на ковре. – Ты что? А Сенцов едва ли не падал в обморок – надо же было так испугаться Красного! -Как ты сюда проник? – бешеным голосом осведомился Сенцов, ведь Красный двадцать минут назад отправил его спать и сам ушёл... -Живём мы там, Старлей! – хохотнул Красный, взял с резного столика хрустальный графинчик и выплеснул из него всю воду на левую ногу Сенцова. -Ой! – вскрикнул Сенцов, и только сейчас понял, что его левая брючина горела. -Прожарился бы, как курица! – буркнул Красный, вернув графинчик на место. – Кстати, до нашего ретоподъезда через этот твой лаз – самый короткий путь! Нога хоть не болит? -Не болит... – булькнул Сенцов, осознав, что его открытие Красный совершил задолго до него... И Красный вовремя успел его потушить... ожогов, вроде бы, нет... -Вот, тебе, Старлей, ещё инфа! – радостно сообщил Красный, вынул из-за пазухи папку, набитую белыми принтерными листами, и шваркнул её на стол Траурихлигена, который Сенцов никак не мог считать своим. – Мы на игрек-связи были, Репейник передал! Давай, брат, трудись! Прочитаешь – кукарекни! Всё, пока, я пошёл, спокойной ночи! Крутнувшись на одной ножке, Красный юркнул в лаз и там исчез, задвинув за собою фальшивую стенку, а Сенцов, поняв, что загадочное путешествие отменяется, пополз к столу – изучать бумажки. *** Константин, сонный, постепенно тупеющий от невозможности нормально выспаться, пялится в бумажки пустыми глазами... За фальшивой стеной, которую аккуратно задвинул Красный, во тьме и сырости покоится подземный ход. Он уводит куда-то, во мглистую глубину, тянется на десятки метров под землю, разветвляется... и хранит страшные тайны. Красный сказал, что в нём ничего нет – только дурацкие каморки, подобные их с Бисмарком ретоподъезду – пустые каморки и наполненные хламом. Но они с Бисмарком дальше своего ретоподъезда и не ходили – поленились или побоялись – неизвестно, но даже они не знали, что где-то там, в холодной глубине подземелья, в тайном бункере, скрытом не одной фальшивой стеной, собрались заговорщики. В числе томились адъютант Шульц и комендант Фогель – суровый майор Баум под страхом казни заставил этих малодушных субъектов посреди ночи шагать по полу из осклизлых булыжников и сидеть среди мятежных офицеров, слушая тайные планы. С недавних пор пространство бункера заметно увеличилось: крупногабаритный аналог британского компьютера “Колоссус”, похожий на десяток больших шкафов, был отправлен на свалку – а для чего он нужен, если группенфюрер Траурихлиген приобрёл в будущем моноблоки, ноутбуки, планшеты и смартфоны?? Один из таких моноблоков стоял сейчас на круглом дубовом столе, и на его экране в виде слайдов появлялись и исчезали спутниковые карты местности. -Русские отброшены к Москве! – ликовал тем временем Баум, едва ли не пританцовывая на одной ножке. – В то время, как в адекватно-историческом срезе они наступали нам на пятки! Вы видите, насколько танки из нормохроноса эффективнее наших собственных танков? Заговорщики ликовали вместе с Баумом – боготворили группенфюрера... который почему-то отсутствовал на этом собрании, хотя никогда раньше не пропускал ни одного... Только Карл Заммер торчал на своём вертящемся стуле с постным лицом и глазами глупого карася. Он боялся русских, потому что их партизаны постоянно стреляли его солдат... но сейчас он ещё больше боялся стула, на который Баум усадил его насильно, потому что будущее страшило Заммера куда сильнее, чем партизаны. Перед лицом Заммера торчала в стене большая металлическая решётка, за которой начиналась вентиляционная шахта. Шахта ведёт на улицу, и в ней всё время воют сквозняки... и сейчас тоже воют... и что-то там ещё скрежещет, наверное, мусор попал. -Тс-с!! – внезапно Баум перестал восхищаться танками и громко зашипел, призывая водворить под потолок бункера тишину. Все постепенно затихли – глаза майора расширились, устремившись в сторону решётки, он заметил там что-то... что могло быть опасным для заговорщиков. -Тише, – прошептал тем временем Баум и на цыпочках подкрался к решётке, пугая Шульца и Фогеля. Оба боялись расстрела – если кто-нибудь увидел их и подслушал – заговор раскрыт. А если раскрыт – всех его участников, пускай даже и невольных, расстреляют... -Там кто-то есть... – констатировал Баум, сдвинув брови. – Снимайте решётку – мы должны его поймать! Заговорщики вскочили на ноги, едва не посбивав на пол свои стулья, подбежали к решётке, принялись сбивать её кто чем... Тот, кто прятался там, в вентиляционной шахте, шумно зашевелился, загремел чем-то – он пытался убежать, вскочил на ноги, подняв пыль. -За ним! – взревел Баум, явно различив в полумраке шахты высокий силуэт незнакомого человека. Майор вскочил в шахту первым – выхватил пистолет и фонарик и со всех ног помчался вперёд, стремясь во что бы то ни стало догнать лазутчика и застрелить его. Перед его глазами мелькали тени – незнакомец оказался быстроног, стремительно удалялся, и майор ловил его в круг света лишь на миг, заставляя отбрасывать тень. -Стой! – Баум свирепо выкрикнул это слово, но тут же затих, потому что шахта кончалась, и его мог услышать тот, кому не нужно было слышать. Поэтому Баум и не стрелял – не хотел лишний раз шуметь. Беглец и не думал стоять – он всё бежал и бежал вперёд, очень быстро бежал, и майор Баум в конце концов потерял его из виду. -Чёрт бы тебя подрал! – злобно ругался Баум, бестолково топчась посередине шахты и не зная, что ему делать – бежать дальше, искать лазутчика, или уже не бежать, а поднять по тревоге солдат и заставить прочёсывать город, разыскивая... вчерашний день??? И как отнесётся ко всему этому группенфюрер?? То чувство, которое обычно грызёт под ложечкой, противным голоском зудело, что майору Бауму обеспечен кол...

====== Глава 133. Охота на лешего. ======

Константин Сенцов зевал в тишине пустой комнаты, над скучными одинаковыми бумагами, в которых его сонный мозг уже не видел ни слова, ни буквы – лишь безликие белые прямоугольники. Он хотел поползти спать – свинцовой голове стало всё равно, что широченная кровать принадлежит настоящему Траурихлигену, главное, что она есть, эта кровать, и он, Сенцов, может лечь на неё и уснуть. Константин бросил бумаги – пускай валяются, он прочитает их потом – заставил себя вылезти из кресла и откочевать к кровати... За стеной слышалась какая-то возня: шаги, стук, скрип... Константин не придал ей значения, ведь тут повсюду солдаты, охраняют безопасность генерала, не ведая о том, что на месте их обожаемого генерала торчит старший лейтенант милиции Сенцов... Константин как раз тащился мимо того угла, где настоящий Траурихлиген сделал вход в подземелье, когда фальшивая стена внезапно соскочила с места, издав ужасающий грохот, и из-за неё размашистым скачком выпрыгнул... лешак! Сенцов так и застыл от изумления и страха, когда прямо перед его носом возник рослый и плечистый незнакомец, снабжённый страшенной дикой бородищей и наряженный в немыслимое тряпьё, чем-то похожее на “туалеты” Аськи Колоколки и “Барибала” Кузьмича. -А-вва... – вырвалось из сжавшейся груди Сенцова, а леший бородач изрыгнул звук, похожий на рык гориллы, совершил ещё один скачок, пихнув Константина своей толстенной “передней лапой”. Удар оказался тяжёл – Сенцов был отброшен к дальней стене и больно стукнулся о неё спиной, а “лешак” громадными прыжками помчался к широкому окну. Рыкнув во второй раз, он звериным рывком содрал маскировочную штору, швырнул её на пол и взлез на подоконник. Подоконник заскрежетал под ним, расседаясь, словно под медведем... -Стой! – прокряхтел Сенцов, забыв о боли: инстинкт милиционера, задремавший из-за стресса вдруг проснулся и заставил его ловить странного визитёра. Страшенный мужик словно бы расхохотался – басовито заухал, разевая большой рот – а потом – ножищей высадил оконное стекло и выскочил на улицу. Сенцов рванул к поруганному окну и увидал на улице свалку: все прожектора зажглись, ревела сирена, бегали патрульные. Они кого-то ловили – скорее всего, этого лешего – а сам обладатель дикой бороды вдруг куда-то скрылся. В ярком свете прожекторов Сенцов отлично видел улицу разгромленного города – все развалины, щербатые дорожки, танки, мотоциклы, воронки от бомб, толпы солдат... но “ночного призрака” не видел. Сенцова, кажется, тоже никто не видел – все метались “на своей волне”, кричали, стреляли, спускали с поводка собак. Будь на месте Сенцова настоящий Траурихлиген – он бы живо прекратил эту свалку, встав колоссом, распугав всех и, возможно, пристрелив “лешака”. Но Сенцов на такое не способен – Сенцов только торчал у выбитого окна и пялился на происходящее дурацкими глазами. -Ну, как успехи, брат Старлей? – сенцовский наушник внезапно заклекотал, и Сенцов чуть не вывалился на оживлённую улицу от “полного счастья”. -Ку-ку... – пробормотал Константин, переминаясь с одной деревянной ноги на вторую. В голове всплыли дурацкие слова: “Прочитаешь – кукарекни!”. Вот Сенцов и пытался “кукарекнуть”. -Ты там что, спишь? – заворчал в наушнике Красный. – Я тебя вообще не пойму – ты то спишь, то не спишь! -Та не сплю я! – Сенцова, словно бы, прорвало, и он проревел эти слова страшным голосом, стукнув ладонями по затоптанному лешим мужиком подоконнику. – У меня тут ЧП... какое-то... чёрт, приходи, что ли? Я тут сам ничего не пойму! -М-да? – булькнул Красный, который явно ленился тащиться к Сенцову в энный раз. – Ну, ладно, жди, посмотрим... -Жду... – всхлипнул Сенцов, а его вспотевшую голову обдувал прохладный ночной ветерок, колыша растрепавшиеся волосы, подожжённые лошадиными дозами пергидроля. -У тебя тут фугас пролетел? – этот вкрадчивый голос раздался за спиной Константина пару минут спустя, и Сенцов снова испугался и впал в ступор. -А? – настоял на своём вопросе вкрадчивый голос. Обернувшись на него, Сенцов увидал в полумраке до боли знакомый силуэт Красного – подсыльный выпростался из подземелья и приблизился к нему и его разбитому окну. В глазах Красного сквозило удивление, когда он разглядывал осколки, обломки и скомканную маскировочную штору на полу. -Слушай, а что там ещё, в подземельях? – осторожно спросил Сенцов, опасаясь, как бы оттуда не выскочило ещё какое-нибудь “потустороннее диво”. -Хлам! – обыденным голосом бросил Красный, подняв с пола штору. – А что? -Мужик оттуда какой-то выскочил... – хриплым голосом буркнул Сенцов, выглядывая на улицу и видя, что солдаты всё носятся, стреляют, мотоциклы ревут, бороздя закоулки.
– А потом в окошко сиганул. Это его они все ищут. -А ты? – осведомился Красный, небрежно кинув штору на кожаный диванчик-рекамье, поставленный у окна, чтобы отдыхать. -А что я? – пробулькал Сенцов. – Я не успел за ним... Здоровенный он был, как шкаф, а борода... Чёрт, Красный, вы что с Бисмарком дальше каморки своей и не ползали?? Я вижу, там у вас кадры водятся – умереть не встать! Он меня и пристрелить мог! -Не пристрелил? – уточнил Красный, подняв правую бровь. -Н-нет... – пролепетал Сенцов, догадываясь, что ему крупно повезло остаться в живых после встречи с “лешаком”. -Ты, брат Старлей, всё-таки, увалень! – определил Красный, укоризненно покачав головой. -Это ещё почему? – обиделся Сенцов, который уже начал отходить от шока и понемножку соображать. -А потому что как увидел мужика – его надо было сразу к стенке припереть! – пояснил Красный, переступая с ноги на ногу – Если бы Траурихлиген думал так же долго, как ты -его бы уже зарыли! -А его и так зарыли! – огрызнулся Сенцов. – А меня пока что не зарыли! Это ты увалень, Красный, а не я! Сейчас нам надо в подземелье идти и смотреть, что там, а не рассусоливать! Пошли! С этими словами Сенцов отлип от окна, позабыв про бегающих внизу солдат, и уверенной походкою направился к распахнутому подземному ходу. Страх его куда-то скрылся -скорее всего, заработал личностный гибрид – Сенцов жаждал действовать и непременно добиться результатов. Неважно, каких именно – лишь бы добиться. -Стоять! – Красный ухватил Сенцова повыше локтя и застопорил его движение. -Та ну!.. – Константин начал было огрызаться и вырываться, но Красный его не отпустил, а свирепо постановил: -Ты, брат, в подземелье не пойдёшь – тебя пристрелить могут! Тут же заговорщиками всё напихано – вот они и бегают по подземельям! Мы с Бисмарком сами посмотрим, а ты без пистолета спать не ложись, у тебя сейчас горячая пора! -Та я скоро вообще не буду спать ложиться! – уныло пробормотал Константин. -А ты тренируй силу воли! – напутственно произнёс Красный и толкнул Сенцова к широкой кровати. – Всё, пока, брат, мы во всём разберёмся! Сделав ручкой, Красный по-кошачьи прокрался по комнате и скрылся во тьме потайного хода. *** Майор Баум нетерпеливо шагал из одного угла своего кабинета в другой, а на лице его чётко виднелись багровые пятна, вперемежку с пятнами смертельной бледности. Заговор был подслушан, а проклятого лазутчика так и не нашли. Майор не знал, что ему делать – бежать докладывать генералу или пока молчать и ждать, когда солдаты приведут лазутчика? А если не приведут? И кто вообще такой этот лазутчик?? Откуда он взялся в вентиляционной шахте сверхсекретного бункера, надёжно скрытого под массой земли?? -Хайль Гитлер, герр майор! – раздалось со стороны двери, и майор Баум с его накрученными нервами решил, что в здание угодила авиабомба, на него с потолка посыпалась масса тяжёлых камней. -Да чёрт с тобой... – прошипел Баум, разобравшись, что нет никаких камней и бомбы, а около двери всего-навсего возник вспотевший солдат, стоит навытяжку и намеревается что-то ему доложить. -Разрешите доложить, герр майор! – выкрикнул солдат, пытаясь скорчить из себя увлечённого службиста... Они все корчат службистов, хотя по-настоящему – все отъявленные лентяи и трусы. -Давай, мямли! – раздражённо протарахтел майор, топчась около стеклянного столика из нормохроноса. – У меня уже вот такая голова... Надо выпить кофе... Бормоча, Баум потащился к кофеварке, встроенной в ультрасовременную стенку – из тех, которые человечество создаст из стекла и металла лишь через семьдесят лет – взял стеклянную чашку и налил в неё огненно-горячий кофе. -Герр майор, в городе было задержано трое неизвестных без документов! – отчеканил солдат... Чеканит, потому что боится казни, а так бы – дрых где-нибудь и ус не дул бы! -Всех расстрелять... – прокряхтел Баум, глотая кофе и не замечая, что проглатывает кипяток. – Всех, всех... допрашивать не надо: зряшная потеря времени... Давайте, не стойте! – отослал майор солдата. -Яволь! – тот с готовностью отдал честь, громко стукнул каблуком о каблук и поспешил удалиться. -Да, всех задержанных расстреливайте! – крикнул ему вдогонку Баум, снова скользнув к кофеварке и набухав себе ещё одну чашку кофе. -Яволь! – согласился в коридоре солдат, и его голос вызвал среди серых стен эхо. -Эх, хоть бы прошло... хоть бы прошло... – забубнил Баум себе под нос, плотно прикрывая дверь за солдатом, который сделать это забыл. Майор не горел желанием посвящать генерала в проблему с лазутчиком... Но если солдаты не выловят его – у Баума другого выбора не будет... Часа три майор Баум мучился: лезть в эпицентр погони не хотелось, опасно, страшно, да и это не его работа... Солдаты докладывали о задержаниях и расстрелах, но Бауму легче от этого не становилось. Майор понимал, что пока не увидит убитого шпиона своими глазами и точно не определит, что это он – покоя ему не будет. -Хайль Гитлер, герр майор! – около двери снова топтался солдат – встрёпанный, потный, с поднятой рукой. Нервничая, он забыл её опустить и всё держал и держал на весу. -Хай! – выплюнул Баум, глотая и кофе и таблетки. – Расстреляли ещё или нет? -Так точно, герр майор! – поспешил отчитаться солдат, всё не в силах совладать со своей рукой. -Так, вы их складываете всех в одном месте?? – осведомился Баум, пряча за напускной суровостью страх перед генералом и возможным колом. -Так точно, герр майор! – выкрикнул солдат настолько звонким голосом, что в декоративном шкафу у Баума задрожали хрустальные бокалы. – В подвале бывшего магазина! -Ведите меня туда... – пропыхтел Баум, мучаясь от головной боли. – Мне надо их видеть... -Яволь, герр майор! – солдат чеканил заученные слова из уставов, а глаза его были словно у рыбы... у снулой рыбы. Таким, как он, война до лампочки – ленивый сонный сурок. Солдат побежал вниз по лестнице, Баум едва успевал за ним – оступался, спотыкался... Всё-таки, гадость какую-то они кладут в эти таблетки “от головы” – голова от них, как чугунная, мысли глупые, да и реакция не лучше, чем у медлительного слизня... Выйдя в ночную прохладу, майор почувствовал себя лучше – воздух положительно действует на мозг человека... Вокруг гремела суета: поиски лазутчика шли на всю катушку, да Баум и не станет прекращать их до тех пор, пока не убедится, что последний пойман и расстрелян. Проходя мимо штаба, майор поднял нос и взглянул на окна генеральского кабинета. Темно – скорее всего, генерал спит и не знает, как он напортачил с лазутчиком. Это хорошо... у Баума есть шанс отбояриться от кола. Пробегавшие мимо патрульные в поспешном порядке отдавали Бауму честь, а загруженный недобрыми мыслями майор отвечал им далеко не всегда... Вот бы все они провалились сквозь землю – сразу стало бы тихо, темно и спокойно... Майор Баум не мог нормально выспаться почитай уже второй год. -Хайль Гитлер, герр майор!! – часовой у входа в здание бывшего магазина включил “патефон”, выкрикнув стандартное приветствие, но углубившийся в себя Баум угрюмо буркнул ему: -Чёрт... Давай, не стой, увалень, открывай дверь! -Есть! – часовой проворно отомкнул замок, а солдат, хлопнув каблуком о каблук, посторонился, и выкрикнул в ухо Баума: -Прошу вас, герр майор!! -Спасибо... – пробормотал Баум, заходя внутрь. Перед ним оказалась достаточно крутая лестница, которая вела вниз, в тёмный сырой подвал. В подвале устроили казематы для схваченных партизан и расстрельные “плацы” для тех, кого надо было тихо казнить. Тусклые лампочки, подвешенные к потолку на пыльных проводах, освещали острые ступени и пространство внизу. Майор шёл осторожно, чтобы не свалиться, а оттуда, снизу, тянуло противным запахом затхлости и тлена. Солдат тащился в арьергарде – тоже осторожно, чтобы не загреметь самому и не сшибить свей массою старшего по званию... -Пожалуйте налево, герр майор! – как только Баум спустился с лестницы, солдат тут же подсказал ему, куда направить движение, и майор по инерции завернул налево – во мрачный кривоватый коридор. Раньше тут хранились овощи и соленья для продажи, а теперь – коридор вёл именно туда, к расстрельным плацам, где погибло много неизвестных, которые не пришлись ко двору кровожадному генералу. Баум ёжился – воздух был сырым и холодным, словно в склепе, а напичканный таблетками и кофе мозг подкидывал “сюрпризы” в виде тёмных силуэтов, притаившихся по углам... может быть, тут действительно, водятся призраки... Задумавшись о глупостях – конечно, второй год не спать нормально – майор Баум едва не споткнулся о распростёртое на полу тело человека. Устояв на ногах, майор опустил взгляд вниз и увидал перед собою мёртвого субъекта, замотанного в какие-то лохмотья, и драный лисий тулуп, в ушанке, нахлобученной на самые глаза. Его расстреляли только что, он ещё не успел посинеть, но майор понял, что это не тот человек, который прятался в вентиляционной шахте бункера. Тот шпион был огромного роста, наделённый широченными плечами, заросший страшной клочковатой бородищею непонятного цвета и пегими космами. Он не имел ушанки, да и лисьего тулупа на нём не было... “Не теми” оказались и все остальные восемь казнённых, которых уложили на заляпанном кровью полу ровненьким рядочком и снабдили номером – положили на грудь по белому листу с цифрой. Все они не вышли ни ростом, ни телом, ни бородками... скорей всего, это были партизаны, которые зачем-то проникли в город. Хорошо, конечно, что их казнили, но настроение майора Баума оставалось на нуле: тот, кто узнал о сверхсекретном заговоре, оставался на свободе. Может быть, даже он выскользнул из города... или затаился, дожидается удобного момента, чтобы нанести удар... -Продолжайте поиски! – сухо распорядился Баум, морщась от неприятного живому человеку запаха смерти. -Яволь, герр майор! – рявкнул солдат, создав под зловещими сводами полутёмной вонючей каморки мерзкое эхо. -Работай! – пробормотал майор и поспешил отсюда прочь, на улицу, пока его не вырвало. Вырвавшись под ночное небо, майор Баум в одиночестве зашагал обратно, к штабу, не сводя внимательных глаз с окон генеральского кабинета. Сейчас, когда он допустил прокол – майор боялся куста, и ему казалось, что Эрих Траурихлиген наблюдает за ним, погасив свет, он уже всё знает, и, стоит Бауму переступить порог кабинета – он уже будет там, схватит его и казнит... Хватая воздух ртом, потому что начали сдавать нервы, Баум поспешил убраться из-под прожекторов – он обогнул штаб и нырнул в темноту его заднего двора. Это хорошо, что генерал не включает тут прожектора – во тьме спокойнее... Внезапно майор Баум почувствовал на своей шее каменно-твёрдые пальцы незнакомца. Некто вдруг выскользнул из “безопасной” тьмы и набросился на него, отпихнув в угол, вцепившись в горло. Подавив навалившиеся страх и ужас, Баум попытался драться – пинался ногами, пытался кулаком заехать в невидимое в темноте лицо. Его удары не попадали в цель: противник душил Баума, и от нехватки воздуха движения майора стали неуклюжими. Незнакомец оказался на редкость силён: сжимал горло Баума всего одной рукой, а второй в это время обшаривал карманы его мундира. Так настойчиво обшаривал, что даже порвал китель: Баум услышал, как затрещала плотная ткань. Баум всё пытался сопротивляться, но неведомый противник вдруг отпустил: разжал свои длинные толстые пальцы, с силой оттолкнул майора от себя и совершил длинный скачок, подобный скачку крупного примата. Баум шлёпнулся в кучу мусора, тут же выхватил из кобуры пистолет, который враг почему-то не забрал, и высадил в его удаляющийся силуэт всю обойму. Хлопки выстрелов разнесло гулкое эхо, но Баум промахнулся: враг исчез в темноте, и разыскивать другую обойму было бесполезно, некуда стало стрелять. Баум мог бы ему крикнуть “Стой!” или “Ни с места!”, но какой смысл разрываться бесполезными криками, когда незнакомец всё равно не остановится... и догнать Баум его не сможет: потерял из виду. Натренированная за годы войны интуиция офицера подсказала, что напал на него не просто некто, а именно тот, кого он ищет, “вентиляционный шпион”, и напал далеко не просто так, попугать. Он целенаправленно что-то выискивал, и майор Баум не удивится, если окажется ограбленным. И что же он мог взять? Что-нибудь секретное... чего у Баума в этот момент не было с собой... Нечего тут раздумывать – нужно со всех ног скакать к себе в кабинет, запирать дверь и тщательно осматривать поруганные карманы. Баум так и сделал: включил спринтерскую скорость, превозмогая нервную одышку, пулею взлетел по лестнице, заскочил в кабинет, трижды повернул в замке ключ. Только тогда он решился зажигалкой зажечь свечи и приступить к осмотру карманов. Левый нижний карман его кителя оказался нещадно разорван. Враг не пожалел его мундир... мундир – это тряпка... портмоне на месте, футляр с очками, платиновый портсигар, именные наручные часы остаются на руке, оружие, зажигалка, золотые часы с гравировкой тоже с цепочки никто не сорвал... Майор выложил все эти вещи на стол перед собой и задумался: странный грабитель, ничего не взял... И тут его молнией пронзил смертельный ужас. Баум даже задохнулся, едва не потеряв сознание. Да, дурацкие побрякушки на месте и пистолет этот... дурацкий... тоже на месте. Таинственный грабитель спёр кое-что гораздо более ценное. Подозревая, что сейчас погибнет от инфаркта, майор Баум осознал: враг забрал у него смартфон, и дрожащие колени его подкосились...

====== Глава 134. Теплицкий победил Туриста. ======

Профессор Миркин не верил в то, что рекавер-среда этих Ольсена и Пищенко хоть как-то на кого-то подействует. Он не очень-то верил в то, что эти хвастливые субъекты настоящие учёные – просто авантюристы, чьи головы переполнены нелепыми идеями... Нет, не идеями – идефиксами. Миркин даже подтрунивал над коллегами, ехидно вспоминая скрюченного жука, говоря, что их рекавер-среда и его не стоит... Пока в один прекрасный момент сурово не убедился в обратном: рекавер-среда стоит не только этого копеечного жука, но и всего золота мира... Когда он помогал Ольсену и Пищенко готовить труп Траурихлигена к помещению в рекавер-среду – он достаточно хорошо изучил его, чтобы понять: труп несёт на себе немало особых примет. Кроме страшных дыр, пробитых пулями Сенцова, на трупе оказалось несколько приметных татуировок на фашистскую тематику, одна из них, самая крупная – прямо на груди – орёл со свастикой, испорченный грубым шрамом. На трупе было достаточно подобных шрамов – при жизни Эрих Траурихлиген получил хорошее количество ранений различной степени тяжести, которые, зажив, оставили ему заметные следы. Каждый день Миркин приходил к воскресителю, чтобы записать в журнал прогресс восстановления туриста, и каждый день замечал, как с тела исчезают особые приметы – дыры уменьшаются, шрамы разглаживаются, татуировки бледнеют... По началу Миркин удивлялся, думал даже, что ему кажется. Но сегодня компьютер сообщил: восстановление завершено! То есть, Траурихлиген жив! Миркин позвал “лже-докторов” – всё-таки, это их рекавер-среда... -О! – объявил вечножующий Ольсен, проверив показатели. – Пора вынимать! Коллега, – обратился он к доктору Пищенко, который не расставался со своей любимой феской. – Запускайте слив рекавер-среды! -Хорошо, коллега! – весело согласился Пищенко, празднуя свою победу над Миркиным, и засеменил к компьютеру, чтобы слить зеленоватый “кисель” и открыть колбу. Миркин вглядывался в тело сквозь толстое стекло, стремясь заметить признаки жизни. Но турист был неподвижен, будто бы оставался мёртвым, как раньше. Рекавер-среда постепенно уходила из колбы, а когда она вылилась вся – колба легла горизонтально, открываясь. -Ура! Ура! Ура! – радовался

Ольсен, жуя зефирину за зефириной, чем немного напоминал Барсука, тот тоже всё время ел. -Извлечение подопытного завершено! – электронным голосом сообщил компьютер, и трое учёных подбежали к раскрывшейся колбе бегом, чтобы оценить результат. Миркин приготовился язвить, ожидая, что подопытный так и не ожил, и никогда не оживёт, потому что это не возможно, но... Миркин застопорился на бегу, разинув рот, потому что турист был жив! Он будто спал, ровно и мерно дыша, на его теле не осталось и следа от нанесённых Сенцовым смертельных ранений, а так же – исчезли и татуировки, и старые шрамы, кожа туриста оказалась чистой, как у новорождённого! В небольшой прозрачной колбочке около воскресителя собрались все инородные тела, которые вышли из тела туриста: убийственные пули Сенцова, пара металлических осколков – наверное от снарядов – титановая конструкция с винтами и штифтами, которая заменяла ему два раздробленных ребра, а так же 17 зубных имплантов. Рекавер-среда полностью восстановила искалеченное боями тело Эриха Траурихлигена, и теперь эти “гаджеты” ему не понадобятся. -Он должен очнуться! – авторитетно заявил доктор Ольсен, гордясь победой. – Сейчас, мы оденем его в пижаму и положим в бокс! Определив аномального живого туриста в бокс, доктора Ольсен и Пищенко удалились, а профессор Миркин остался – решил своими глазами увидеть, как очнётся турист. Даже если ему придётся несколько суток над ним просидеть – он дождётся его пробуждения, чтобы убедиться в небывалой эффективности страшного воскресителя. Профессор присел на стул около занятой туристом кровати, всматриваясь в его живое румяное лицо. Раньше на левой щеке Траурихлигена был едва заметный шрам, но теперь исчез и он, щека была гладкой и розовой, напоминая щёку младенца. Миркин даже привстал со стула, разглядывая туриста, и тут же увидел, как он пошевелился! Миркин застыл стоя, а оживший турист приоткрыл глаза и остановил взгляд на изумлённом Миркине. -Как вы себя чувствуете, господин Траурихлиген? – осведомился у него Миркин, снова опустившись на стул около кровати. Эрих Траурихлиген медленно повернул на подушке свою голову, уставился на Миркина пустым болезненным взглядом и издал хриплый звук, нечто среднее между “Аааа”, “Ээээ” и “Рррр”. Профессор Миркин не на шутку обеспокоился: а вдруг слишком долгое отсутствие кислорода погубило мозг “туриста”, и он теперь навсегда останется безумным “помидором”?? Да, Теплицкий тогда всех живьём сожрёт, и “рыбка” обеспечена... -Простите? – переспросил Миркин, надеясь вызвать у “туриста” искру разума, хотя внутри себя понимал: “турист” для всех потерян... -Аааххьь, – пробормотал Траурихлиген, ворочаясь. – Wie Beefsteak … – прошептал он, возя руками по простыне. – Рррр, доннерветтер... Так, по-немецки болтает, это уже что-то. Миркин успокоился: кажется, эксперимент удался, и “турист” получил шанс на вторую жизнь... -Чёрт... – кряхтел тем временем Траурихлиген, а потом – рывком сел на кровати, больно пихнув Миркина в бок, вперился в профессора безумными глазами и потребовал: -Миркин! Дай воды! -Пожалуйста, – Миркин быстренько налил в стакан воды из стеклянного кувшина и протянул стакан Траурихлигену. Эрих схватил стакан в кулак, начал пить громадными глотками, подавился, закашлялся и расколотил стакан, швырнув его об пол. -Ррррр... флюхт! Ааааа! – зарычал он и вскочил с кровати на длинные ноги. – Вас фюр айн... Шайзе... – плюясь всем этим, он подобрался к окну нетвёрдой шаткой походкой и опёрся руками о подоконник. – Миркин! Моя голова... – Траурихлиген оторвал руки от подоконника и схватился за свою голову, растрёпывая волосы. Профессор Миркин сидел на стуле, его ноги утопали в разлитой “туристом” воде. Но Миркин этого не видел, потому что был поражён и оцепенел: эффект оказался неожиданно, фантастически быстрым! Доктор Ольсен сказал, что “турист” будет выздоравливать три года, а он вон – уже крутится по комнате, колотит стаканы и ругается! Эрих Траурихлиген развернул свой могучий торс, сделал большой шаг, а потом – вдруг как-то странно глянул вниз, прижал руки к своей груди. -Миркин! – выплюнул он, безумно вытаращив зрачки. – У меня был медальон... – произнёс он жутким шёпотом и стиснул свои тяжеленные кулачищи. – Где он, Миркин?? Где?? – Траурихлиген сделал скачок, ухватил профессора за воротник халата и приподнял над полом. -Ииии... – запищал Миркин от боли и страха, а воротник халата угрожающе затрещал, отрываясь. Ноги профессора бестолково дёргались, не находя опоры. -Пусти... – проблеял профессор, чувствуя жёсткую нехватку воздуха. -Где мой медальон?? – с расстановкою повторил Траурихлиген и встряхнул профессора Миркина, как куклу. На миг Миркин даже решил, что куда лучше бы было, если бы Траурихлиген остался “овощем”. -Я не знаю... – просипел Миркин, теряя сознание. -Что??? – взорвался Эрих Траурихлиген и с силой швырнул несчастного Миркина в дальний угол бокса. Профессор Миркин больно навернулся о стенку головой и плечами, упал, забарахтался на полу. Да, поведение воскресшего “туриста” – типичное поведение герра Эриха Траурихлигена: он ругается по-немецки, всё крушит и кидается людьми. Кажется, смерть и воскрешение никак не повлияли на него, Эрих Траурихлиген остаётся собой и, возможно, включит “брахмаширас”... -Миркин!! – ревел тем временем “турист”, бегая по боксу, как волк по клетке. – Где?? – он всё ещё искал медальон, которого не было на нём в тот момент, когда его утащили из морга. Очевидно, тот медальон достался опу – они забрали его, когда Траурихлигена раздели в морге. Миркин встал на ноги, чувствуя набитые шишки, отковылял в дальний угол бокса, подальше от беснующегося Траурихлигена, и спокойно сказал ему: -Вы знаете, что с вами произошло? -Меня обокрали! – выплюнул Траурихлиген, ломая стул, на котором недавно “базировался” Миркин. – Вы стащили мой медальон, который стоит в три тысячи раз больше, чем все ваши никчёмные жизни! – Траурихлиген внезапно скакнул к Миркину и вцепился скрюченными пальцами в воротник его рубашки, затянув его. – Отдавай, или придушу, как таракана... – зашипел он, снова лишая профессора кислорода. Профессор Миркин раскашлялся, замахал руками, желая выпросить пощады, замычал, не в силах выжать из сдавленной глотки слова. Траурихлиген вперился прямо в его глаза, а профессор зажмурился, потому что не мог переносить его взгляд и удушье. -Отдавай! – настоял Траурихлиген, пригнув худого Миркина к полу тяжёлой рукой. Профессор согнулся в три погибели на коленях, у ног рычащего от злости “туриста” и уже начал прощаться с жизнью, ведь отдать медальон он всё равно не мог из-за опа. А попробуй-ка, растолкуй причину бешеному медведю! -Что за шум, а драки нет? – это отворилась тяжёлая переборка, и в бокс ввалился доктор Ольсен, увидал живёхонького “туриста”, и его улыбка расплылась ещё шире. -Успех! – воскликнул доктор Ольсен и даже подпрыгнул, сообразив, что избавился от проклятой рыбки, которой успел провонять насквозь за этот жуткий, почти погибельный год. -Чего скакаешь?? – тут же надвинулся на него Эрих Траурихлиген, выпустив Миркина. Профессор был даже благодарен Ольсену за то, что тот так вовремя возник – ещё чуть-чуть, и колба воскресителя потребовалась бы уже ему самому. -Получилось! Получилось! – подскакивал весельчак Ольсен и попутно откусывал булочку с повидлом. – Вот это – да! А темпы! -Где мой медальон, слизнячок?? – Траурихлиген налетел на Ольсена ураганом и залепил доктору звонкий подзатыльник. Доктор покосился вперёд, выронил булочку и обижено прохныкал: -Эй, я же вас не бью! -Мозги вывалю, если будешь жрать в моём присутствии! – пригрозил Ольсену Траурихлиген, отпихнув искусанную булочку за дверь своей босой ногою. – Давай мне мой медальон, и я пошёл! Мне ваши рожи уже во сне снятся! -Не так быстро, турист! – порог бокса переступил Теплицкий, а за ним несокрушимою стеной вдвинулись его постоянные спутники – Геккон и Третий. -Чего? – удивился Траурихлиген, отстав от Ольсена. Ольсен тихой сапою отполз подальше, как только Траурихлиген от него отвернулся. -Зелёные калоши! – победителем хохотнул Теплицкий, поигрывая чем-то вроде дистанционного пульта. – Помнишь турист, я просил тебя завести мне “брахмаширас”? – осведомился олигарх, глядя на “туриста”, словно царь – на холопа. -Ты думаешь, что я отдам тебе “брахмаширас”, Теплицкий? – язвительно осведомился Эрих Траурихлиген, сложив руки на груди. – Ты, наверное, съехал крышей, брат! -Неа! – просиял Теплицкий, видя, как Геккон и Третий играют кулаками, изображая непобедимую силу. – В прошлый раз ты водил меня за нос и стянул мой флиппер и моего Барсука?. Но теперь у меня есть вот это! – он выпятил вперёд маленький пульт с одной кнопкой и довольно подкатил глазки под потолок. -Ну и что это – тамагочи? – скептически хмыкнул Траурихлиген, не думая, что эта маленькая вещичка может как-либо на него повлиять. -Увидишь, если не будешь слушаться! – пообещал Теплицкий. – И к тому же – я отдам тебе медальон, когда ты включишь “брахмаширас”! Надо же тебя как-то приструнить, а то ты, турист, совсем распоясался! Профессор Миркин знал, что Теплицкий соврал насчёт медальона – специально, чтобы подцепить “туриста” на крючок. “Турист”, кажется, тоже заметил враньё Теплицкого, потому что сжал кулак и прошипел: -Понтишь ты, Теплицкий, нет у тебя медальона! И, к тому же – я для тебя не “турист”, а “ваша светлость”! Соблюдай субординацию, лягушонок, иначе ты у меня в лагерь загремишь! -А с чего ты решил, что это понты? – буркнул Теплицкий, обидевшись на “лягушонка” и на “лагерь”. -А потому что я не замечал за тобой тяги к правде! – огрызнулся Траурихлиген, параллельно думая о том, кого бы ему вырубить первым: Третьего или Геккона? – И вообще, Теплицкий, я тебе не верю – ты беспонтово понтишь, поэтому я сейчас сам пойду и найду свой медальон! С этими словами Эрих Траурихлиген отпихнул от себя Теплицкого и попытался покинуть бокс в одной пижаме. -Стой! – Геккон и Третий заступили ему путь, остановив в полуметре от порога. -Да, щас! – фыркнул Траурихлиген и тут же залепил сокрушительную затрещину Геккону, заставив того врезаться в пол. Геккон обрушился, сверкнув подошвами ботинок, Траурихлиген перешагнул порог и направился из бокса прочь, шлёпая по полу босыми ногами. Третий пустился вдогонку, схватил Траурихлигена за локоть, однако взбесившийся”турист” отшвырнул его к стенке, словно котёнка. Третий стукнулся спиной и затылком и осел на пол. -Миркин, он убегает, Миркин!! – заверещал Теплицкий, поскользнулся на полу и упал в расплёсканную “туристом” воду. -А я что могу сделать? – фыркнул в дальнем углу бокса Миркин, не желая, чтобы Траурихлиген снова его душил. – Я учёный, а не боксёр... -А вот, что! – просиял лишённый булочки доктор Ольсен, подобрался к лежащему в луже Теплицкому и взял из-под его носа маленький пульт с единственной кнопкой. Падая, Теплицкий выронил его, а Ольсен выпрямился и тут же надавил на кнопку большим пальцем, заляпанным повидлом. Эрих Траурихлиген бодро и уверенно шагал по серому коридору, обшитому металлическими пластинами. Его не смущало ни то, что из одежды на нём лишь пижама, ни то, что он идёт босиком – сейчас, он выберется, и получит себе ту одежду, которую захочет! -Та не сработает это, Ольсен! – Теплицкий вскочил с пола и выскочил в коридор, видя удаляющуюся спину туриста. -Проверено! – весело возразил розовощёкий сытый доктор, и в тот же миг бодрый турист вдруг как-то съёжился, сложился пополам, будто бы его внезапно сразил приступ радикулита. Схватившись руками за собственное туловище, Эрих Траурихлиген надрывно закашлял и обрушился на серый пол. -Вау! – обрадовался Теплицкий и захлопал в ладоши. – Класс! Он дрессированный, ура! -Хы-хы! – настоящим злодеем хохотнул доктор Ольсен и протянул пульт Теплицкому. – Прошу! Его чип вызывает настолько сильный болевой синдром, что он ничего не может делать – только лежать и кашлять! Эрих Траурихлиген даже пошевелиться не мог – так жёстко его скрутило. Он сидел на полу и пялился в дальний серый угол, потому что честь и гордость не позволяли ему ни на кого смотреть снизу вверх. Теплицкий, доктор Пищенко, доктор Ольсен и профессор Миркин надвинулись на него стеною и что-то бормочут, мерзко похохатывая. -Ну вот, “турист”, ты и попался! – из-за “стены” явился Теплицкий и сейчас же оглушил гвалтом. – Неужели, ты думал, что я тебя просто так отпущу?? Нет! Геккон с Третьим, конечно, хорошая охрана, но не против тебя! Я решил перестраховаться и заставил Миркина запхать тебе под кожу чип! -Спасибо... – пробормотал Траурихлиген, корчась от непонятной боли. -На здоровье! – просиял Теплицкий, поигрывая пультом. – Когда ты отбиваешься от моих рук – я жму на кнопку и ты сейчас же делаешься беспомощным слизняком! Выбирай, “турист”: либо ты включаешь мне “брахмаширас” и я выкидываю тебя назад, в твоё средневековье, либо – ты отказываешься и я тебе – КХ! – Теплицкий приставил к своей голове указательный палец и выполнил жест, будто стреляет из пистолета. – Пулю в лоб! -Доннерветтер! – рыкнул Траурихлиген, ворочаясь на полу. – Ладно, Теплицкий, ты победил... – нехотя просипел он, поняв, что влип до тех пор, пока не найдёт и не выковыряет чип. – Я включу тебе “брахмаширас”! -Хы-хы!! – возликовал Теплицкий, вспрыгнув до самого потолка – едва башкой об него не ударился! – Наконец-то! Я столько ждал, что уже состарился! Ура, у меня будет “брахмаширас”! Будет, будет “брахмаширас”! – он даже петь начал и хлопать в ладоши. – Турист, ты начинаешь работу над “брахмаширасом” прямо сейчас! -Угу... – угрюмо прогудел Эрих Траурихлиген, поднимаясь на ноги. Теплицкий командует им... И как только можно было так влипнуть? Слизняк Сенцов и тот бы так не влип... Чёрт! Но, ничего, в этом тоже есть свои плюсы: “брахмаширас” давно требует современного апгрейда!

====== Глава 135. В гостях у духов подземелья. ======

Сенцов тысячу раз пожалел, что прочитал принесённые Красным бумаги. Чёрт, зря он, вообще, брал в руки эту гадость! Теперь тёмные коридоры проклятого штаба кажутся наполненными мерзкими серыми троллями, которые пожирают человеческие кости... А кривые сыроватые улочки этого нехронального Докучаевска – кишащими оборотнями и всякой противной склизкой нечистью... Да, Сенцов тут теперь не заснёт – хоть спускайся в подвал и забейся в тесный “ретоподъезд” Красного и Бисмарка! У Траурихлигена вон, сколько много подвалов – даже тут, в его зловещем кабинете, и то, есть подземный ход! А вдруг, Траурихлиген – сам тролль?? Шорох, внезапно раздавшийся у дальней стены, напугал Константина едва ли не до полусмерти – ужас сковал его руки и ноги, заставил капли холодного пота выступить на лбу... -Не спится? – уши уловили знакомый голос, и страх отполз, позволив онемевшему лицу почувствовать движение воздуха. Нету здесь троллей, и нету здесь нечисти – это Красный явился из своего “ретоподъезда” с очередным электрочайником в руках и навис над испуганной сенцовской душою с дурацким вопросом: -Развлекаешься? Сенцов ему в ответ едва не нахамил... Как тут, вообще, можно развлекаться?? Когда не танк тебя задавит – так бомба подорвёт, от бомбы убежишь – так монстры загрызут?? -Читаешь! – определил Красный и установил свой сиреневый чайник на стол перед Сенцовым. -Интересно? – осведомился он, плюхнулся на свободный офисный стул и подъехал вместе с ним поближе к Константину. -Чёрт! – угрюмо буркнул Сенцов, бросив на стол листок, который только что читал. – Мне тут и так не санаторий, а вы ещё сюда всякой дряни про монстров напихали! -Это же бред! – шумно выкрикнул Красный, подавляя хохот. – Я сам как прочитал – так чуть со смеху не помер! -Чёрт! – повторил Сенцов и даже стукнул по чужому столу кулаком. -Старлей! – крикнул Красный в ухо Сенцову, и Константин от него отодвинулся – ещё оглохнуть не хватало для полного счастья. – Мы тут с Бисмарком на игрек-связь выходили, и Репейник тебе ещё одно задание опустил! -Что, без меня выходили что ли?? – оскалился Сенцов. – Хоть бы позвал меня, Красный! Или всё, вы решили меня списать? -А тебе на игрек-связь нельзя! – отрубил Красный, налил из электрочайника кипящую воду в кружку, которую тоже притащил с собой, а затем опустил в кипяток чайный пакетик. – Ты же Траурихлиген – какая тебе игрек-связь? -Чёрт... – процедил сквозь зубы Константин. – Чайку, хоть, налей, жадюга! – попросил Сенцов и придвинул Красному массивный металлический кубок в виде черепа на ножке. -Не пыльный? – осведомился Красный тоном домохозяйки, схватил кубок за толстую ножку и шумно дунул в него. -Да нет, вроде бы... – пробормотал Константин. -Ну, тогда давай, налью! – согласился Красный, наполняя кубок кипятком. – Так вот, Старлей, Репейник нам вот, что опустил: нужно срочно найти в здешних дебрях Иоахима Кукушникова! -Ух-х! – раздражённо фыркнул Сенцов, который про того Кукушникова вообще уже забыл... кто там упустил Кукушникова? По-моему, Красный и упустил! -Надо, надо! – настоял на Кукушникове Красный. – Он где-то тут прячется, и может подложить свинью! -Ладно, пойдём, только не плачь! – протарахтел Сенцов, придвигая к себе до верху наполненный чаем кубок. Да, неудобная посудина: широкая и очень толстостенная. И Сенцов с его удачей, обязательно разольёт чай на себя. Красный же залпом опустошил свою кружку – оранжевую, с огромной надписью толстыми буквами ”

BIG

BOSS”, вытер рот кулаком и слопал целиком конфету “Мишка”. Сенцов ужасно хотел пить, да и есть тоже хотел – он взял в руку зловещий кубок Траурихлигена, придвинул к лицу... -На кого я с этим похож? – шутливо спросил Сенцов у Красного, а в глазницах золотого черепа зловеще сверкали рубины. -На музейного вора! – хохотнув, определил Красный и слопал ещё одного “Мишку”. – Так что, Старлей, не сидим, а подбираем телеса и работаем! Пошли, увалень, Бисмарк нас уже заждался! Сенцов почувствовал себя обескураженным: Красный сам только что подтвердил, что он на уровень Траурихлигена не тянет: “Похож на музейного вора”... Да и сон одолевать начал – идти на поиски почти что, призрачного технокиллера совсем не хотелось... Попробуй, найди его тут, в жутком лабиринте из подземных ходов и бункеров! И нарваться можно неизвестно на что... Константин тяжело и с большой неохотою отлип от кресла-трона, на котором обычно пил чай Траурихлиген... Скорее, он не пил из этого кубка – он пил из обычной чашки, а кубок просто пылился в шкафу. Красный же вручил его Сенцову “для крутости” – сам Сенцов слизняк, так пускай хоть его кубок выглядит круто... -Идём, Старлей! – прыгал около двери Красный, а карманы его брюк были набиты конфетами. – А то от твоей физиономии заснуть охота! Сенцову просто так было заснуть охота, однако он стряхнул с себя сон и потянулся вслед за Красным в их с Бисмарком тесный, сыроватый “ретоподъезд”. -Конфетку хочешь? – осведомился Красный, протягивая Сенцову одну из своих конфет. -Нет аппетита, – отказался Сенцов, пройдя вперёд и отодвигая фальшивую стенку для того, чтобы хоть что-то делать, а не спать стоя, как жираф. -Не хочешь – как хочешь! – пожал плечами Красный и слопал конфетку сам. Константин уже привык к мрачным подземным коридорам и шагал по инерции, отбивая гулкие шаги по сыроватым холодным булыжникам, засунув в карманы свои мёрзнущие руки. Красный насвистывал у него за спиной, шаря своим фонариком по стенам, чем немного раздражал Константина. Бисмарк их уже поджидал – он внезапно выскочил из темноты, словно призрак, и громко сообщил на всю ивановскую: -Ну, наконец-то, приползли! Я тут уже соскучился! Сенцов вздрогнул от неожиданности, резко направил вперёд свой фонарик, узнал в мечущемся тёмном силуэте Бисмарка и испустил облегчённый вздох: их никто не накрыл, и монстр не напал – просто Бисмарк соскучился в одиночестве и решил пошутить, напугав всех до полусмерти... -Тише, Бисмарк! – прошептал Красный, приложив палец к губам. – Тут эхо – как иерихонская труба! Оглохнуть можно! -Та не копошись, брат! – хохотнул Бисмарк. – Тут никто никого не слышит! Глухо, как в танке! -Идёмте, братья! – Красный зачем-то схватил за рукав Сенцова и насильно поволок в их с Бисмарком подземную коморку, на которую они навесили сверкающую стальную дверь из нормохроноса. – Старлей, мы тут выходили на игрек-связь с Репейником... -И узнали, что нужно искать Кукушникова... – мрачно перебил Сенцов. – Красный, ты мне этим Кукушниковым уже мозги проел! -Да, нет, тут интереснее! – отказался Красный, вступил в чрево коморки, вдвинулся за компьютерный стол – обычный, тоже из нормохроноса – и открыл ноутбук. – Мне Репейник карту местных подземелий скинул! – радостно объявил он, поглаживая неживой ноутбук, как любимого кота. -Супер, ага? – хохотнул Бисмарк, устроившись рядом с Красным. -А... где он её взял? – осведомился Сенцов, переступая с одной ноги на другую, потому что Красный и Бисмарк заняли оба стула. -Скачал... откуда-то... – неопределённо буркнул Красный и повернул ноутбук к Сенцову. – Нам сейчас надо будет проверить вот это помещение, это и это! – его палец бодро скользил по экрану, показывая полоски и квадратики, в которых Сенцов ничего не понимал. Сенцов вообще не умел читать карты – никакие, ни туристические, ни пиратские... Если бы Сенцов не стоял посреди коморки, а успел занять стул – начал бы уже клевать носом.

– И еще, ты знаешь – Красный никак не замолкал, утомляя Сенцова своим гудящим голосом. – Репейник выделил ДНК с рубашки туриста, и представь: он был не совсем человек!

– Что, зеленый гоблин? – без энтузиазма осведомился Константин, подозревая в словах товарища очередное вранье, чтобы его напугать.

– Не, ну ты не утрируй, – хохотнул Красный, неуловимым движением явив на экран ноутбука некие витые пестрые цепи, состоящие из разноцветных шариков. – Вот цепь ДНК обычного человека – кургузый палец Красного уперся в правую цепь – У тебя такая, у меня.... Та, у всех! А вот – Траурихлигена! Видишь, изменения тут, тут и тут?

Красный принялся показывать, вертеть шарики в режиме 3D, а Сенцов сидел баран-бараном.

– Так вот, – продолжил Красный с упоением профессора медицины. – Это не врожденное и не наследственное, он принимал какую-то дрянь, от которой был, как берсерк! Эй, брат, ты знаешь, кто такой – берсерк?! – громогласно вопросил Красный и щелкнул Сенцова по носу, потому как тот принялся глупо засыпать....

– А, что? Кто? – заметался Константин, тяжело приходя в себя...

– Берсерк! – взвизгнул Красный, оглушая Сенцова. – Это чувак такой, у древнегерманских народов – воин повышенных физических возможностей, который не чувствует боли, не боится смерти, не спит, не жрёт и лупит так, что паровоз на ходу остановит! Даже если он будет смертельно ранен – будет махаться, пока не сдохнет, понял? Турист твой так быстро крякнул, потому что ты в сердце попал, а если бы промазал – он бы тебя прирезал к чертям, а потом еще кого-то бы прирезал, пока наконец, разобрался бы, что пристрелен!

Сенцов булькнул в ответ, а его мозг изрыгнул красочную картинку того, как Траурихлиген с одного удара перешибает толстый черенок лопаты...

– Звонящую бы прирезал, – пискнул Сенцов, осознав, что спас начальницу из настоящих лап сатаны. – Он уже схватил ее, а я ее спас....

– Так вот, – шумно глаголил Красный, вертя свои виртуальные цепи ДНК. – Репейник еще задание опустил: узнать, что за гадость!..

– Э, что русскому хорошо – то немцу смерть... – пробормотал Сенцов, отодвигаясь на всякий случай, а то, Красный, видать, решил его напичкать этой самой “гадостью” под завязку... – И наоборот, – прибавил он для пущей убедительности.

– Не дрейфь, Старлей! – Красный опять мерзенько хихикнул над ним, блин... – Кормить тебя пока шеф не санкционировал, а вот, перебрать скарб туриста тебе основательно придется, и помозговать тоже! А то какой ты Траурихлиген, если ты – не берсерк?

– Я – Сенцов... – буркнул, было, Константин, но тут же решил перевести тему, боясь отравиться. – Слушай, Красный, – Сенцов удачно вспомнил про своего недавнего “лешего” гостя и решил выяснить, нашли они с Бисмарком его следы или не нашли? -Не знаю, брат, – Красный в ответ пожал плечами: они с Бисмарком обшарили здесь все тёмные замшелые сырые закоулки, однако не нашли ничего, кроме плесени. – Духа ты какого-то поймал... -Этот “дух” мне чуть башку не пробил... – мрачно огрызнулся Сенцов, и тут же спросил: -Слушай, Красный, а где они собираются, заговорщики эти? -А ты что, ещё ни разу с ними не собирался?? – Красный аж подпрыгнул от изумления, едва не спихнув ноутбук со стола на погибельно твёрдый булыжный пол. -Нет... – выдохнул Сенцов, топчась. – Я даже не знаю, собираются они вообще, или нет... -Тьфу, ну ты даёшь! – взорвался Красный, выхватил из шкафа рюкзак и принялся яростно пихать в него бутерброды, уминая ладонями... -Эй, полегче! – вступился за бутерброды Бисмарк и отобрал у Красного рюкзак. – А то нам есть нечего будет! -Старлей, ты просто уникальный слизняк! – зверствовал Красный, пока Бисмарк аккуратно складывал в рюкзак уцелевшую провизию. – Ладно, всё, пошли – время не резиновое! Найдём Кукушникова, потом – если будет время – и заговорщиков твоих поищем! Собираясь, Красный нацепил на себя целых четыре кобуры: две наплечных и две на пояс. Запихнув в каждую по пистолету, Красный потянулся к верхней полке за игрек-базукой, но Бисмарк схватил его за руку. -Хочешь обвалить на нас потолок? – хохотнул сытый Бисмарк, отпихнув Красного в сторону. – Тебе вполне хватило бы и одного пистолета! -Мало ли что там водится? – фыркнул Красный, проверяя надёжность крепления своих пистолетов, а Сенцов невольно вспомнил противных троллей и зубастых вервольфов из проклятых бумаг. – Старлей уже видел какого-то типа! Я не хочу, чтобы нас убили! -Ты Старлея не пугай! – осторожно посоветовал Бисмарк, который, как и говорил, взял себе всего один игрек-пистолет. – А то он тут трясётся, как мышь! -Тебе показалось! – раздражённо рыкнул Сенцов, топчась. – Идёмте уже, а то я с вами засну! -Я загрузил все карты в игрек-очки! – протараторил Красный и протянул Константину какой-то мелкий предмет. – На-ка, Старлей, тебе сегодня можно надеть игрек-очки. -А что это вообще? – осведомился Сенцов, взяв “подарочек” Красного и увидав, что это никакие не очки, а штучка непонятная, похожая на заколку-невидимку. – И очки твои где? -А это и есть – очки! – весело пояснил Красный, подсмеиваясь над непонятливостью Сенцова. – Новые, голографические, Репейник опустил! А это – клипса-проектор, включается силой мысли! Надевай за правое ухо! -Угу, – машинально кивнул Сенцов и приколол игрек-невидимку к своим пережжённым волосам, которые уже перестали быть похожими на арийскую копну Траурихлигена, а приобрели неприятное сходство с паклей или мочалом. -Выдвигаемся! – скомандовал Красный и бодро двинулся вперёд по мрачному коридору. – Очки включаем – там темно! Сенцов никогда ничего раньше силой мысли не включал – не верил даже, что такое возможно. Ну, раз Красный говорит, значит, Репейник изобрёл крутой гаджет. Сенцов представил себя в игрек-очках, и вдруг перед глазами у него что-то вспыхнуло, и быстро угасло. Константин зажмурился, не ожидав вспышки, а когда открыл глаза – понял, что его новые игрек-очки включились, и сами настроились на режим ночного видения. Кстати, отличные очки вышли у Репейника – в кромешной темноте они позволяли Константину видеть в полноцветной гамме так, словно тут горел яркий свет. -Хорошие очки... – неопределённо пробурчал Сенцов, не особо разглядывая всякие углы и щели, дабы не увидеть там монстра из бумажек Красного. -А то! – хохотнул впереди него Красный, бодро шагая. – На карту настройся и иди по ней, а то потеряешься! -Угу, – кивнул Сенцов и только подумал о карте, как она мигнула у него перед глазами, показывая точку – его собственное местоположение. Очень непривычно, но удобно – Сенцов двигался вперёд и видел, как двигается за ним его точка, показывая, что ему следует повернуть направо, пройти вперёд, повернуть налево, снова пройти... -Много думаешь! – заметил впереди Красный, который уже прилично оторвался. -А? – удивился Сенцов, застопорившись и заставив замыкающего Бисмарка жестко налететь на себя. -Брат, ты поосторожнее, зашибу, – Бисмарк успел заклиниться и не сшибить Сенцова с ног. -Прости... – пробормотал обескураженный Константин, небыстро двинувшись вперёд. – Красный, у тебя что, миелофон тоже имеется? -Скажешь тоже! – Красный едва не взорвался гомерическим хохотом, услыхав от Сенцова слово “миелофон”, а Константин просто не мог подобрать другого слова, чтобы объяснить, каким образом Красный понял, сколько он думает. -Ты детскую фантастику меньше читай, скатываешься на выдумки! – подсмеивался Красный, шагая. – Не миелофон, а сканер сознания! Он встроен в игрек-очки, а все очки Репейник в сеть соединил, ферштейн? -Ага, – кивнул Сенцов, а его очки вдруг выдали сообщение: “Впереди биомасса!”. Воспалённый мозг Константина тут же изрыгнул ужасный образ чудовища, наделённого акульими зубами, паучьими лапами и волчьим хвостом, Константин только решил его испугаться, как снова услыхал ехидный голос Красного: -Ну, да, у страха глаза велики! -Та выключи ты наконец свой сканер сознания! – возмутился Константин, осознав, что образ его чудовища передался Красному по сети. – Ты нарушаешь неприкосновенность моей личности! – а сделав два шага, Сенцов понял, что Красный ещё и прав – никакого монстра нет, а по коридору им навстречу трусцой бежит обычный серый кот, который попал сюда неизвестно как. Может быть, он нехрональный. -И слежу за твоей безопасностью! – заявил Красный, сканируя коридор и передавая все эти образы через сеть Сенцову и Бисмарку. – Мы, кстати, Старлей, пришли! Вот, дверь! Красный посторонился, и Сенцов увидал эту самую дверь – огромную такую, стальную дверищу, зарытую на замок со сканером, который открывается карточкой. -И кажется, нашли кое-что интересное! – заметил Бисмарк, выдвигаясь из-за сенцовской спины и приближаясь к этой монолитной дверище на разумное расстояние. – Видите, как задраили? -А я о чём! – радовался Красный, отпихивая кота, который навязчиво тёрся об его правую ногу. – Надо было базуку взять! -А я взял! – объявил вдруг Бисмарк, и Сенцов удивился: в ручищах его габаритного товарища не было никакой базуки... – Карточку, которую вы оба забыли! -Вот, чёрт! – Красный хлопнул себя по лбу, а Бисмарк с довольным видом прошёл к двери и легко победил её, чиркнув по сканеру своей карточкой. -А что, по-вашему, делает пастух? – хохотнул он, а тяжёлая дверь тем временем открывалась сама, сдвигаемая потайным механизмом. -Ну, да, ты ас, – согласился Красный и повернулся к открывшейся двери. Они ожидали увидеть за ней всё, что угодно: склад траурихлигеновского оружия, жилище Иоахима Кукушникова, “брахмаширас” в конце-то концов, который давно пора было найти... Но то, что они увидели, оказалось просто изумительным... невероятным, завораживающим... За тяжёлой дверью раскинулось обширное помещение – раз в семь, а то и в восемь больше, чем на карте Репейника. Далёкие стены, высоченный потолок, который весь составлял один огромнейший дисплей, изображавший свободное, светлое лазурное небо и почти настоящее летнее солнце. А под этим небывалым потолком, в свете мощных ламп, насколько видел глаз, цвели невероятные розы. Их тут были тысячи... нет, тысячи тысяч, и море их казалось бескрайним, безраздельным и просто фантастическим, как в волшебной сказке! Красный, Бисмарк и Сенцов просто застыли, вступив в это сказочное море цветов, и сенцовская голова даже кружилась от чарующего тонкого аромата, который вился тут повсюду. Вот откуда, оказывается, Шульц берёт розы, чтобы украшать суровый штаб, а Сенцов поймал себя на мысли, что срезал бы все эти розы и бросил бы к Катиным ногам ради того, чтобы она простила его и ушла от проклятого Степана...

“Внимание, впереди биомасса!” – снова выдали его очки, и Сенцов вздрогнул, представив себе сначала монстра, а потом – ещё одного нехронального кота. Прогнав эти нелепые образы, пока они Красному не передались, Константин решил не гадать, а просто оглядеться и увидеть эту “биомассу” своими глазами. Сначала он ничего не увидел из-за “миллиона алых роз”, от которых рябило в глазах, но потом вдруг заметил человека. Некто, присев на корточки, самозабвенно окапывал один розовый куст за другим, скрупулёзно следя за тем, чтобы вокруг каждого из них оказались абсолютно одинаковые горки земли. Сознание тут же нарисовало для Сенцова кровожадного головореза, однако, приглядевшись, Константин понял, что это всего лишь, Шульц увлечённо ухаживает за генеральскими розами. Неожиданная встреча, а главное – абсолютно ненужная сейчас Сенцову. Вообще, этот Шульц какой-то странный для гауптштурмфюрера СС – отлично и безропотно выполняет работу слуги, но абсолютно негодный воевать.