Турухтанные острова

Васильев Павел Александрович

— Присаживайтесь. Ну рассказывайте, как съездили? Возвращались через Владивосток? На «толкучку» там не заходили? Говорят, где-то в сорока километрах от города, на острове. Мехов там навалом. Соболя можно купить за бесценок.

— Нет, не заходил. Прямо на самолет и в Ленинград.

Мартын Иванович лет десять как сам в командировки никуда не ездил, и не предвиделось, чтоб поехал, но всех возвращавшихся расспрашивал, что там продается на базаре и сколько стоит.

— Оформляете заявку? — в свою очередь поинтересовался Антон Васильевич.

Но на этот раз

он ошибся. На столе перед Мартыном Ивановичем лежала миллиметровка, напоминающая расписание движения поездов. В крайней левой графе стояли наименования: «Стрела», «Нева», «Ладога», в правой, словно место назначения, — названия городов. Мартын Иванович что-то отмечал в графике, подчищал бритвочкой.

Если судить по штатному расписанию, Мартын Иванович являлся заместителем Марины Валентиновны как начальника лаборатории. Но точнее было бы называть его дополнителем. Головань занималась только наукой, а Мартын Иванович — всем остальным. Общение с плановым отделом, бухгалтерией, согласование сроков и плановых стоимостей, распределение отпусков, визирование требований на электроэлементы, выделение сотрудников на овощебазу, в совхоз, заметки для стенгазеты — все это входило в обязанности Мартына Ивановича. В том числе и заявки на изобретение.

— Кстати, хорошо, что вы мне о них напомнили! В этом квартале две штуки в плане лаборатории. — Он поскреб незаточенным концом карандаша лысину. — Две заявочки-малявочки. Ох-хо-хо…

Колюзин спросил о заявке не случайно.

Как есть поэты-графоманы, которым неважно, о чем писать, лишь бы писать, так есть и графоманы-изобретатели. Но если от поэтов-графоманов в каждой редакции стараются избавиться, как от зла, то деятельность подобных изобретателей только приветствуется. И дело вот в чем.

Перед институтским БРИЗом лаборатории отчитываются не по числу заявок, на которые получены авторские свидетельства, а по числу поданных. Как если бы редакции отчитывались не по числу напечатанных хороших стихов, а по количеству полученных рукописей. Сколько должно быть подано заявок, тоже планируется. Верно, этот показатель не является основным, но он тоже учитывается и может при прочих равных условиях оказаться решающим при распределении премии. По этому показателю лаборатория Головань всегда числилась в передовых. Портрет Мартына Ивановича почти непрерывно висел на доске самых активных изобретателей. Правда, доску вывешивали в вестибюле не напротив входа в институт, а в стороне, возле лестницы, под которой стояли автоматы с газированной водой. И получалось, что Мартын Иванович вроде бы выглядывал на входящих из-за угла.

Митя Мазуров по всему институту рассказывал на полном серьезе, будто однажды Мартын Иванович предложил по всей стране железнодорожные насыпи засадить хреном. В самом деле, что такое железнодорожная насыпь? Длинная грядка. Так зачем ее оставлять пустой? Лучше посадить хрен, растение неприхотливое, многолетнее. И тогда все прилавки можно завалить хреном. Но эту заявку институтское бюро изобретателей отвергло. И она получила название «хреновой».

Пусть Митя злорадствует, пусть. Но без Мартына Ивановича

попробуй обойдись!..

— Две заявочки… Не собираетесь на что-нибудь подать?

Пока Антон Васильевич беседовал с Мартыном Ивановичем, в комнату один за другим успело зайти человек пять сотрудников. Каждый из них бесцеремонно перебивал Мартына Ивановича на полуслове, лезли со всякой глупостью, вроде: «А где сегодня Иванов?» — или совали на подпись какие-то бумажки, хотя над столом Мартына Ивановича висело предупреждение: «По всем вопросам обращаться ТОЛЬКО после 14.00». Но это предупреждение словно никто и не замечал. Зато все молча с опаской посматривали на дверь кабинета Марины Валентиновны, где никакого объявления и не было.

— Вот и поработай тут для души! Видали, да? — жаловался Мартын Иванович Колюзину. — И так целый день.

Еще посидев с Мартыном Ивановичем, Антон Васильевич вернулся к себе в комнату. Там за его столом у окна собрались Ныркова с Перехватовой и несколько сотрудниц лаборатории, пришедшие их навестить, узнав, что они вышли на работу. Оживленно беседовали.

— Не надоело вам там за полгода?

— А куда денешься? Пока вертолет не прилетит, оттуда не выберешься!

— Соскучились, наверное?

— Ой, Сережка ко мне вчера подбежал: «Мама!» Я его едва узнала, такой большой вытянулся.

— В океане, не купались?

— Пока к нему спустишься да обратно вскарабкаешься, небо с овчинку покажется. А зимой там не очень-то и искупаешься, хотя он и не замерзает. Ветры такие, что из помещения выйдешь — за веревку держишься, а тебя вокруг нее словно газету полощет.

— Красиво там!.. Фотографии есть?

Но им не удалось поговорить: в комнату стремительно вошла Марина Валентиновна.

— Прошу сюда, — пригласила она шедшего за ней парня в очках. — Познакомьтесь, Это наш ведущий инженер, руководитель группы Антон Васильевич Колюзин. А это новый помощник главного конструктора Тучина Мариан Михайлович Сибиряков, я вам о нем уже говорила.

Сибиряков вскинул голову, словно петух, увидевший на земле зерно. Через линзы очков, делавших зрачки глаз его выпуклыми, посозерцал Антона Васильевича. Был он не то чтобы толст, но округл. С прической под батьку Махно. Но что особенно поразило Колюзина, так это домашние тапки-шлепанцы на ногах у Сибирякова.

Колюзин вкратце повторил то, о чем рассказывал недавно Марине Валентиновне. Главное, что прибор работает так, как и было задумано.

Антон Васильевич не совсем понимал, зачем Марина Валентиновна пригласила Сибирякова. Ведь все можно было сообщить и по телефону. Единственно только для того, чтобы познакомить их? Но в этом не было срочной необходимости. Марина Валентиновна словно уловила недоумение обоих и неожиданно спросила, обращаясь к ним:

— Вы что-нибудь слышали о новых элементах «чибисах»? Вы тоже не слышали? — повернулась она к Сибирякову. — Мы пробуем их у себя в макете, и кое-что получается. Хотите взглянуть? Ян Александрович, продемонстрируйте нам ваш макет. Прежде пару слов о «чибисах», что это такое. Их особенности, преимущества.