Туунугур
Шрифт:
Отделение МВД размещалось в дощатом двухэтажном бараке с высоким крыльцом. Здесь же, в бараке, находился и суд. Киреев испугался было, что говорливая тётка проследует за ними, но та быстро распрощалась и утопала.
Скучающий дежурный принял у них заявления.
– Вы подождите пока в коридоре. Может, нападавших сейчас задержат. Вы их опознаете.
Этого волнующего момента пришлось ждать час. Отдельное помещение двум пострадавшим никто не выделил, поэтому они слонялись из коридора на улицу и обратно. Стульев в коридоре не было, зато в его конце находилась груда наваленных столов. Андрюха присел
Шпанюков и обеих девиц взяли тёпленькими. Когда всю компанию вели по коридору, Андрюха принялся мстительно задирать землячку на предмет ранних половых связей. К удивлению Киреева это вызвало у той шок. Девка впала в истерику и начала голосить, что ещё невинна. В дальнейшем на обоих жертв ограбления она реагировала исключительно громким матом.
Оставалось дождаться следователей, но те ехали аж из Алдана. Киреев с Андрюхой, осатанев от безделья, скучали на крыльце. Туда же вышел покурить один из полицейских.
В этот момент к отделению подлетела серая "шоха", из которой вылезло четверо парней в спортивных костюмах. Они заметили на крыльце гостей Томмота и решительно зашагали к ним. Киреев напрягся, с осторожной надеждой покосившись на мента - тот оставался безучастен. Но волнение было напрасным. Приехавшие оказались парламентёрами. Не стесняясь присутствия стража порядка, они затеяли со Киреевым и Андрюхой переговоры. "Мы понимаем, за парнями косяк. Мы тут деньжат собрали. А вы заберите заявы. Чо пацанов мариновать?". Мент продолжал спокойно курить, нисколько не удивляясь происходящему.
Пострадавшие удалились в коридор на совещание. Андрюха предложил взять деньги, но заявления оставить. "Пусть учатся жизни, ушлёпки". Киреев сомневался. В нём играло чувство долга. Он вышел обратно на крыльцо. Куривший правоохранитель печально вопросил: "Что, отзывать будете?". Киреев помотал головой. Он коротко разъяснил парламентёрам ситуацию: грабеж и лёгкие телесные - статья слишком серьезная, деньги-то можно взять, но дело уже не остановить. Те все поняли, повздыхали,погрузилисьиукатили.
Наконец, прибыли следователи. Задержанных распихали по кабинетам, алданские сотрудники рассосались вслед за ними, и началась прессовка. Следователи со зверским выражением лица периодически менялись кабинетами. Иногда задержанных выводили покурить или в туалет. Неизвестно, сколько бы продолжалось это действо, но Киреев с Андрюхой взвыли. Ехать же надо - Кирееву на работу, Андрюхе - на похороны, всё такое. Отпустите!
До них, наконец, снизошли. Быстро взяли показания, нарисовали схему происшествия, и оба ограбленных, наконец, покинули здание МВД. Почти одновременно с ними освободили и девиц. Землячка Андрюхи, конвоируемая родителями, успела крикнуть тому в спину: "Козёл!".
Микроавтобус "Мицубиси
– спросил Киреева шофёр.
– Вот и будешь переводить. Дедок к нам из самой Америки нагрянул". Дедок, услыхав такое, всполошился и залопотал: "Нет, нет американск. Бельгийск!
– И представился: - Джек". У Андрюхи при взгляде на него сделалось хитрое лицо. Секретный герой России явно был не прочь развести забугорного лоха на бабки, но все его усилия разбились о языковой барьер. Андрюха просил Киреева переводить - тот отмахнулся: "Буду спать".
Когда он проснулся, Андрюхи в машине уже не было. Значит, проехали Амгу. Дорогу здесь пытались кое-где привести в божеский вид, даже положили асфальт в местах пересечения трассы с железнодорожными путями, но лишь настолько, насколько было видно из окна поезда. Если трасса делала поворот, то асфальт сразу обрывался.
– И слава богу, - сказал словоохотливый водитель, с которым Киреев поделился этим наблюдением, выйдя по нужде.
– Возле Качикатц вон начали ремонт. И шабаш. Конец дороге. Наплевали на технологию, отсыпали глиной, а не скальным грунтом. Прошли дожди, теперь там месиво. Мужики говорят, тягач работает. Иначе не выехать.
Киреев совсем приуныл. Ограбление и так выбило его из графика, теперь ещё он застрянет где-то под Качикатцами. Успеть бы вернуться к понедельнику.
Снова усевшись в "Делике", он от нечего делать задал бельгийцу самый оригинальный вопрос, который пришёл в голову:
– Ду ю спик инглиш?
Бельгиец обрадовался, что в этой дикой стране хоть кто-то говорит по-английски. Он энергично закивал, уверив Киреева, что его инглиш из окей. И пошёл тарахтеть. Оказалось, что он - пенсионер, и теперь катается по разным странам в поисках сильных ощущений. Был в Таджикистане и Афганистане. Теперь вот - Якутия ("Логично", - подумал Киреев). Но вообще он в России не в первый раз. Стало лучше, чем раньше, - заверил он Киреева. Правда, дорого. Вот, хорошая же машина? "Секонд-хенд", - проворчал Киреев.
Тут в разговор вмешалась женщина с переднего сиденья. Похоже, мистическая способность Киреева говорить с иностранцем произвела на нее впечатление, и она потребовала, чтобы он перевел ему, мол, тут в Якутии есть свой Тибет, лучше настоящего, и она приглашает его туда съездить. Джек смекнул, что ему впаривают Тибет совершенно не в том месте, где положено, и с улыбкой покачал головой: "Нет Тибет, нет".
Стемнело. В свете фар вспыхнул и пронесся мимо дорожный знак: "Качикатцы 148. Н. Бестях 248. Якутск 260". Чёрной краской поверх этого было выведено - "М-56. Дорога в ад".
Дорога и впрямь как-то странно изменилась. Микроавтобус почему-то ехал теперь не по ровной поверхности, а чуть ли не по колее, причем, вдоль длинной вереницы стоящих машин. Затем "Делика" нырнула в какой-то просвет, встала, и пассажиры дружно заснули.
Утром все с ужасом уставились в окна. Впереди и сзади, насколько хватало обзора, тянулась колонна самых разнообразных автомобилей - от иностранных тягачей до малолитражек, дорога же представляла собой болото, в которое иные машины уходили целыми колёсами.