Творец счастья

Alexianna

— Ко мне, красавчик? — бабища принимает «сексуальную позу обольстительницы Шреков».

— К Кате, — отвечаю отважно, я не из пугливых, что б она знала.

— Дай-ка подумать… Света есть, Юля есть, даже э-м-м… Фрося есть, — она поворачивается и кричит в квартиру. — Баба Фрося, ты еще жива там? — получив невнятное старушечье бормотание в ответ, удовлетворительно кивает и продолжает. — Вот, даже баба Фрося еще есть. А Кати нет, красавчик. Выбирай из тех, что есть. — И она начинает вибрировать в приступе хохота. Из глубины квартиры эхом отзывается хохот вышеупомянутых леди.

— Тогда

это вам, девочки, — я протягиваю бабище букет. — Приятного вечера!

И не дожидаясь благодарностей, в каком бы виде они не выражались, спешу спуститься вниз по лестнице. Как только дверь подъезда захлопывается за нами, Миша дает волю своим эмоциям. Я тоже перегибаюсь пополам от хохота.

— Я записал, Кир… Ха-ха-ха… — угорает мой друг. — Ты взорвешь ю-тюб! Какое самообладание! Ха-ха…

— Загрузишь в сеть — убью! — сквозь слезы смеха предупреждаю я его.

— А-а-а… не могу… пипец, как тебя продинамили! — кое-как успокоившись, злорадствует друг, а потом уже почти серьезно спрашивает. — А как она вообще попала в твой номер?

— Да, Мухтар ее приволок, — отвечаю я, когда мы устраиваемся в машине. — Точно, Мухтар! Мать его!

Торопливо набираю номер:

— Ахмед? Да не тарахти ты! Скажи лучше, где ты девчонку вчерашнюю раздобыл? Да, понравилась. Да, опять хочу. Что? Какая тачка? Где? Стоять, не двигаться! Сейчас еду! Жди там!

Поворачиваюсь к Герасиму:

— Гаражи Ахмеда на Заславской.

Шофер кивает, мол «понял» и заводит мотор.

***

Я реально в шоке. Смотрю на это полуразвалившееся нечто, отдаленно напоминающее Опель. Мать моя! Как она на ЭТОМ не убилась вообще насмерть?!

Ахмед бегает вокруг меня, тараторит что-то. А я лезу внутрь обыскивать развалюху.

— Тормозов совсэм нэт… Она мне в зад — бабах! А я смотру, красавица кокой, для Кирилл-джан…

Нашел документы на машину, техпаспорт, страховку просроченную.

— Есть имя, фамилия и адрес? — засовывает голову Миша.

— Ага, все есть. Можем ехать, — я вылезаю из развалюхи. — Все, Ахмед, можешь расслабиться, долг жду еще две недели — я сегодня добрый.

Под радостные крики джигита мы покидаем его авторемонтную мастерскую и возвращаемся в наш внедорожник. По дороге бегло просматриваю добычу: Васильева Екатерина Андреевна, 26 лет, судя по году рождения, адрес Городецкая 86–19. Моя ж ты, сладенькая!

Я довольно расплываюсь в улыбке: попалась, конфетка!

— На Городецкую опять? — спрашивает Миша, — Или за цветами сначала?

Я задумчиво смотрю в окно, пока окончательно не принимаю решение.

— В автосалон на Маяковского.

Миша просекает быстро:

— Ты сдурел? Вот так вдруг? Вот так сразу? Кир, остынь, — слышу в его голосе неодобрение.

— А ты бы что сделал на моем месте?

Миша молчит. Думает. Мотает головой в сомнениях.

Но мне уже не нужно его одобрение. Я принял решение. Я так хочу. Из чувства вины? Ну, не совсем, хотя, может немного… Да, был груб в начале, но не свирепствовал же. Или свирепствовал? Нет, вроде бы. А потом-то все было отлично и ей даже понравилось… Кажется. Точно понравилось. Удовольствие получила, сам видел и чувствовал. И да, я хочу еще. Но теперь все должно быть

по-другому — ласково и нежно. От этих мыслей теплеет на душе и в штанах.

— Я, конечно, благодарен ее ржавому Опелю за то, что подарил мне неожиданную встречу с ней. Но я еще хочу видеть ее живой и здоровой, — говорю вслух.

— Ладно, Кир, право твое. Только что-то мне подсказывает, что не примет она такой подарок.

— А я спрашивать не буду: примет, не примет. Посажу и заставлю ехать!

Миша предпочитает воздержаться от комментариев.

Я сгружаю на сиденье между нами похищенное из Опеля, достаю свой айфон и начинаю листать модели автомобилей. Выберу для Конфетки такую же «сладенькую» тачку.

В это время Миша копошится в девчачьих безделушках и удивленно восклицает:

— Свят… свят… свят!

— Что там? — спрашиваю, не отрываясь от просмотра картинок.

— Пора начинать верить в судьбу, в Небесные Силы и в Санта-Клауса! — друг осеняет себя крестным знамением. — Тут же весь твой «набор выходного дня»! А, Кир, глянь! Моцарт, Бетховен, Паганини, триндец…

— Да? — я быстро оглядываю пошарпанные диски в руках друга. — Точно, моя девочка, — скалюсь я в злодейской улыбке. — Тебя ждет сюрприз, крошка!

— Ты не те модели смотришь. Я бы выбрал Шеви-Круз, — Миша заглядывает в мои айфон. — Ей же надо не перед подружками рисануться, а передвигаться безопасно.

— Уже не считаешь, что я сдурел?

— Да, судя по всему, вы, двое ненормальных, нашли друг друга, — смеется он. — Ладно, в койке стыковка произошла успешно. Бывает. Но чтобы с этим Паганини успешно состыковаться — тут уж, считай, полная идеальная совместимость!

— По твоей теории выходит, что для тебя будет идеальной та девушка, что фанатеет от футбола? — я тоже не остаюсь в долгу и подтруниваю над ним.

— Да-а, насчет футбола, это даже еще фантастичнее, чем с Паганини, — хохочет друг.

***

Уже стемнело. Сижу в своем домашнем кабинете за компом. Миша в гостинной смотрит футбол, время от времени слышу его «отборное подбадривание» нашей команды — видимо, они проигрывают опять.

Мы купили машину для Екатерины Андреевны, как советовал друг, Шеви-Круз. Конечно, не шикарный авто, но зато надежный и удобный. На экране песочными часиками крутится загрузка — много-много самой красивой и романтичной классической музыки на флешку для Конфетки. Оценит? Хотелось бы.

А вдруг это были не ее диски? Вдруг она от Стаса Михайлова балдеет или от какого-нибудь Мамотика? Да я ведь о ней не знаю ничего!

И тут меня накрывает: едрён-батон! А вдруг она замужем, и вдруг, пока я ей вставлял не очень нежно, дома ее ждал захлебывающийся плачем карапуз!? Епть!

Пододвигаю ноутбук поближе и нервно молочу по клавиатуре. Я хоть и не любитель вторгаться в чужую жизнь, но тут, как говорится, дело особой важности.

Делаю пару звонков, взламываю пару паролей, просматриваю закрытые файлы личного дела Е.А Васильевой. Да, я бармалей еще тот! Снова делаю пару звонков. Связи у меня, сами понимаете, имеются, а иначе не быть бы мне успешным бизнесменом в этих каменных джунглях, полных хищников. Я и сам кого хочешь сожру, в случае необходимости.