Творец счастья

Alexianna

— А-то! — хохоча, гордо выпячиваю грудь.

***

Через полчаса спускаемся на подземную парковку. Герасима предупреждаем, чтоб не вмешивался, типа «все хорошо, а будет еще лучше». А то его немые вопросы во взгляде и мимике переплевывают все доселе существующие пантомимы.

Герасим вообще не разговорчив. За его плечами военная служба в горячих точках, ранение, дембель. В отношении к жизни и к женщинам — прямолинеен, честен, ответственен. Он нам обижать девушек не позволит. Вот вам, барышни, идеальный мужчина: защитник, добытчик

и та самая «каменная стена». Не то, что мы с Кирюхой — разгвоздяи.

И вот мы, те самые разгвоздяи, сейчас девчонке автомобиль дарить будем, причем насильно. А шо вы думали? И такое бывает. Жизнь такая штука — сплошные сюрпризы вокруг. Сам удивляюсь…

Вижу по лестнице спускается Катя и не одна, а с подругой — группу поддержки привела. Кирилл отлипает от стены и идет к ней навстречу. Я обхожу всю группу сзади, чтобы перекрыть девчонкам путь к побегу.

— Не согласилась, Екатерина Андреевна, встретиться по-хорошему. Пришлось прибегнуть к помощи полиции, — нагло улыбается Кирилл.

Девчонка, когда мой друг показывается в поле ее зрения, столбенеет, пятится назад и упирается в меня. Да, дорогая, придется поговорить с Кирюхой. Я — скала, не отступлю.

— Где моя машина? — спрашивает она, оглядывая парковку.

— Твой, с позволения сказать, автомобиль приказал долго жить, — улыбаясь, отвечает Кирилл. — Но есть и хорошая новость. — Он достает из кармана ключи от Шеви. — Теперь вот это твой автомобиль. Та-да-ам! — торжественно восклицает он, кликает на кнопочку дистанционки и фары серебристой красавицы весело моргают.

— Это не моя машина, — решительно говорит Катя, нервно хватаясь за локоть подруги, которая невозмутимо обозревает все творящееся безобразие.

Эта ее подруга, чуть повыше и телосложением покрепче, черноволоса и синеглаза, выглядит прям суровым телохранителем этого золотистого цыпленка. А смотрит серьезно и с любопытством.

Кирилл:

— Твоя. Уже.

Катя:

— Нет. Верните мне мой Опель.

Кирилл начинает нервничать, но вижу, пытается сдерживаться.

— Это невозможно. Я же сказал — он сдох, реанимации не подлежит.

Катя дергает подругу за рукав:

— Варь, пойдем отсюда.

— Стоять! — басит Кирилл и подходит к девушке ближе, а потом уже ласковее начинает уговаривать. — Послушай, Конфетка, в том Опеле тормозов уже не было, вот ты и въехала в зад Мухтару. Хочешь повторить этот аттракцион? Или… — он многозначительно делает паузу. — Возьмешь ключи, скажешь «спасибо» и счастливо укатишь на этой вот красавице.

Не теряя времени, он протягивает ключи Кате, которая, как видно, на уговоры не поддалась и что-то шепчет на ухо подруге.

Кирилл теряет терпение:

— У нас мало времени, Катюш. Давай без капризов. Машина новая, удобная, тормоза хорошие, мягкий салон…

Он не успевает расписать все прелести новой тачки, когда упрямая Катерина Андреевна с вызовом отказывается снова.

— Не возьму, я сказала! Дайте нам уйти.

Уважаю

стойкость и мужество. Но я на стороне друга и поэтому держу оборону. Путь к отступлению закрыт.

— Почему не возьмешь? — устало спрашивает Кирилл.

— Ты ведь за эту тачку захочешь, чтоб я тебе отсосала! Боюсь даже себе представить, сколько раз! — с яростью выдает этот мелкий золотистый цыпленок.

И тут я, ахреневший, слышу от взорвавшегося Кирюхи:

— Да никогда в жизни! Чтобы я еще раз когда-нибудь доверил тебе свой член!? Ты ж его чуть не отгрызла, пиранья!

Кирюху понесло не слабо! Какой разворот событий! Я прям заинтригован уже.

И тут мой друг, не дожидаясь следующего выпада Катерины, хватает ее в охапку, тащит к Шеви, открывает водительскую дверь и запихивает брыкающуюся девушку во внутрь машины. Даже ноги ее всовывает в соответствующее место, прямо к педалям. Потом вкладывает ключи в руку ошалевшей от такого напора счастливой владелице красавицы-авто и нависает над ней.

— Левая педаль — тормоз, правая — газ, коробка — автомат, — тыкает пальцем в панель, — это — печка, это — кондиционер. — Поворачивается к обалдевшей группе поддержки. — Садитесь, мадам, — показывает на пассажирское сиденье, а потом снова нависает над Катей.

— Переводишь рычаг на D — едешь, R — задний ход, P — парковка, — продолжает он инструктировать застывшую в изумлении счастливую до остолбенения водительницу Шеви, — Все поняла?

Кирилл не терпит слова «нет» и Катя кивает, понимая, что на своих двоих ей уже с этой парковки не уйти.

Тут отмирает подружка:

— То есть вы, Кирилл Иванович Рузанов, при свидетелях дарите этот автомобиль Екатерине Васильевой, взамен не требуя сексуальных услуг?

Мы все переводим взгляды на этого новоявленного нотариуса, которая вытягивает вперед руку, с включенным явно в режиме диктофона, телефоном. «Умница, какая! — думаю я, вот это группа поддержки, — Пять баллов подружке!»

— Абсолютно верно! — четко выговаривает Кирилл, уже врубившись в ситуацию. — Этот Шеви-Круз с номером 3409 МЕ с этой минуты принадлежит Васильевой Екатерине Андреевне. Я, Рузанов Кирилл Иванович, в трезвой памяти и здравом уме, ДАРЮ вышеуказанный авто вышеуказанной гражданке безвозмездно, то есть не требуя взамен ни секса, ни денег, НИХРЕНА! Записала? Садись в тачку! И едьте уже, Господи…

Наблюдаю, как Шеви плавно трогается с места и не торопясь выруливает с парковки. Кирилл в изнеможении наваливается на капот нашего внедорожника и стонет с облегчением.

— А я еще в цирк с племяшкой сходить хотел — так билетов не было. А тут, мля… и билетов не нужно… — доносится до нас очумевший голос Герасима.

Мы с Кирюхой поворачиваемся к нему и мой друг озабоченно просит:

— Герыч, не в службу, а в дружбу, давай за ними. Проследи, чтобы ехала по правилам и все такое… Будет нарушать — тормозни их. И э-м-м… веди их до вечера. Там созвонимся.