Творец счастья

Alexianna

— Что? Как? Это невозможно! — ошарашенно восклицает полуоблысевшая Серафима.

— Почему невозможно? — удивляется Никодим. — В сказке все возможно.

— Нет, ну а как же Добрый Молодец? Где он? Он уже давно должен был искать свою суженую, спасать ее…

— Э-э-э, Добрый Молодец, Иван-Царевич и Прынц на белом коне — это не актуально сейчас, Серафимушка, — победно ухмыляется Никодим. — Но не надо отчаиваться — Хэппи Энд будет.

— Как? Каким образом, если Добрый Молодец не спасет эту несчастную? — в сердцах восклицает Серафима.

— А вот

так, — разводит руками Никодим. — Есть три варианта Хэппи Энда. Первый: «несчастная» рожает крепыша Змей-Горынчика младшего и его папаня резко, как по щелчку пальцев, становится любящим супругом и заботливым отцом. Второй: «несчастная» рожает Змей-Горынчика-бейбика и удирает с малышом в неведомые дали. Здесь книга заканчивается и в конце ее дается ссылка на том второй. Третий вариант ХЭ: «несчастная» так безмерно счастлива от мучений и зверств, что без памяти влюбляется в Змея-Горыныча, и до кучи влюбляется в его распутного друга, который частенько залетает к ним в спаленку. Родившегося Змей-Горынчика-бэйбика они всем скопом зажаривают на гриле и съедают на ужин, а потом сытые и довольные продолжают свои оргии. Вот, Серафимушка, такие сказки предпочитают твои прекрасные, душевные, сердобольные и сообразительные персонажи.

— Нет, это невозможно! — спорит с ним Серафима. — Я уверена, что сие произведение вызвало шквал неодобрения и гневные отклики!

— Думаешь? — хитро улыбается Никодим. — А давай мы сейчас посмотрим, что пишут в отзывах твои сердобольные и нежные персонажи. О-о-о, видишь, как здОрово, аж пять тыщ откликнулись. И что же они пишут? Ага. Вот: «Великолепно! Автор, вы умница!», «Какая прелесть! Иду читать второй том!», «Это было восхитительно! Браво, автор, побольше бы таких сказок!»… М-м-м… Продолжать?

— Не надо… — нервно сглатывает Серафима, беспомощно оглядываясь на кучу перьев, что осыпались с ее белых крыльев.

Никодим понимающе кивает, замолкает и взмахом руки восстанавливает на своем трехмерном экране программу прокачки своих персонажей.

— Сказка ведь должна нести полезную информацию, учить чему-то… Что-то я не пойму… — смотрит на него Серафима. — Смысл здесь где? А мораль?

— Вот именно — полная АМОРАЛЬ! — констатирует Мефодий, плавно заходит на посадку и устраивается на плече Никодима.

Серафима ошарашенно застывает в позе убитой горем матушки нерадивого ученика, которого разбирают на школьной линейке.

— Может наши персонажи и не 100 % идеальные, но та самая «мораль/порядочность» у них прокачана до… м-м-м… 60-ти процентов. Вот так, Серафимушка, — «добивает» Никодим свою собеседницу и торжественно ударяет «дай пять» по ладошке своего летучего коллеги.

— Я займусь этим… Вы только Владыке не говорите, хорошо? — просит женщина своих собеседников.

— Думаешь, от НЕГО что-то можно утаить? ОН об этом знает, не сомневайся.

— Но тогда, почему ОН не остановит это…

— Эх, дорогая наша коллега, — Никодим сочувственно хлопает женщину по плечу, — ОН не загоняет всех «овец» в свой вольер, ОН оставляет всех пастись на свободе. А на этой «свободе»

есть разные поляны для овечек. Есть поляны, принадлежащие «рогатому», где правят волки, есть поляны, где сами овечки дерутся между собой и рвут друг друга на части, а есть поляны под охраной Владыки. И в охраняемый вольер не всем дано попасть вот так, с разбегу. Вход туда открывается тем, кто чист и светел, как шёрсткой, так и мыслями. Владыка дает выбор. Да, твоим, прекрасным и нежным овечкам, а также нашим, мужественным и сильным барашкам, всем дан выбор — сохранить «чистоту шёрстки и мыслей» или впустить в себя «грязь волчьей поляны». От этого выбора зависит дальнейшая жизнь. И если овечка выбрала грязь, пусть не удивляется тогда, что за ней придут или уже пришли волки. А тот, «рогатый» и «хвостатый» не дремлет, ему ведь нужно питаться чем-нибудь и жрёт он овечек беспощадно, только попадись какая-нибудь ему…

Договорить Никодим не успевает, когда возглас Серафимы разносится по импровизированному офисному кабинету:

— Это у твоего-то Кирилла мораль? Смотри, что творит этот мерзавец!

На экране полуголый персонаж по имени Кирилл нависает над испуганным персонажем по имени Катерина.

«Поможешь мне снять штанишки?» — голос Кирилла тут же слышится, как звуковое сопровождение к картинке.

Все застывают в ожидании развязки этой непристойной сцены. А в следующее мгновение все дружно начинают хлопать в ладоши.

— Вот так ему, злодею! — одобрительно кивает Серафима. — Понял, Никодим, твой красавец получил по заслугам. Молодец, Катюха!

— Ой, кажется, мне пора вмешаться, — шепчет Мефодий и стрелой бросается куда-то вниз.

— Да ладно, все будет хорошо, — невозмутимо машет рукой Никодим. — Зря он полетел спасать девчонку. Мой персонаж ее не тронет. Это он так, для вида только чуток припугнул ее. А что? Будет знать, как с другими на свидания ходить.

— Постой, ты видел? — Серафима указывает на экран. — Красный хвост мелькнул, вроде бы.

— Правда? — Никодим всматривается в картинку на экране, потом откручивает назад пару кадров. — Точно, вижу хвост. Вот зараза! Кажется, Серафима, нам вдвоем придется все время быть настороже. Этого «хвостатого» «рогатый» отправил, чтобы нам помешать.

— Надо посмотреть, что мы имеем по состоянию наших персов, — озабоченно говорит Серафима, отнимая половину экрана у своего коллеги и открывая на ней данные Катерины.

На экране появляется столбик текста:

«— привлекательность/красота — 80%

— физическая выносливость — 60%

— активность — 70%

— навыки самообороны — 40%

— обучаемость/совершенствование — 70%

— стойкость духа — 80%

— душевные качества/доброта — 80%

— сопротивляемость неудачам/ защита — 50%

— мораль/порядочность — 80%

— логика/рациональность — 40%

— любвиобильность — 80%

— удачливость — 50%

— полезное окружение/друзья — 40%

— сила воздействия на окружающих/внушение — 20%

— удовлетворение жизненных потребностей— 60%