Твой ход, аниран
Шрифт:
Ровно в полдень по местным песочным часам, величественно шагая по помосту, к неодобрительно молчавшей толпе вышел принц Трифин. Он остановился у края и картинно осмотрел океан подчинённых. А затем, без всяких телесуфлёров, толкнул речь, которую я ему написал и которую он заучивал всю предыдущую ночь.
– Скорбные времена настали, - под стать «временам», скорбный вид принял и принц.
– Испытание для сына, тяжёлое бремя для государственной власти, утратившей своего поводыря. Мой великий отец, моя добрая мать, мой миролюбивый брат были коварно убиты подлыми иноземцами. В наш с вами дом пришли те, кто не чтит наших законов, кто многие зимы грабил наши земли,
В полуобороте принц Трифин поманил рукой стражей, стоявших внизу и державших связанного по рукам и ногам Муадана. На него надели потёртые штаны и рубаху, а на голову накинули мешок.
Муадана подтолкнули в спину и чуть ли не подмышки потащили к виселице. Он что-то еле слышно бурчал, когда прошагал мимо, безуспешно пытаясь вырваться.
– Человек, которому когда-то доверял не только я, но и мой отец, - Трифин рукой указал на трясущееся тело, а толпа, будто в едином порыве, зло замычала. – Предал нас. Предал всю страну. Он посчитал, что во времена великой скорби, когда наш мир переживает такие потрясения, личное обогащение, личная неприязнь значат для него больше, чем возможное спасение мира. Он пошёл не только против отца, но и против посланника небес, дарованного нам самим Триединым, - Трифин осенил себя знамением. А с ним – тысячи и тысячи жителей столицы. – И за это он понесёт наказание. Снять мешок!
С головы перепуганного Муадана, не особо переживая, сорвали мешок. Он сначала щурился от яркого солнца, а затем забегал глазами по плотной толпе. И чем больше он видел, тем сильнее охреневал.
– Прошу Вас… Прошу Вас… Ваше Высочество, прошу… - залепетал он, когда смог рассмотреть принца.
– Возмездие неизбежно! – зло выкрикнул Трифин, вновь повернувшись к зрителям. – С каждым предателем страны, народа и короля мы будем безжалостны! Каждому воздадим по заслугам! Запомните мои слова, подданные короны! Все, кто придёт к нам с мечом, от меча и погибнет! – закончил принц словами классика, которые вчера вечером я заставил его повторить десятки и десятки раз. – Приступайте.
Жители Обертона молчали, когда бормотавшего Муадана потащили к виселице. А когда поставили на колоду и накинули на жирную шею петлю, казалось, придвинулись к эшафоту в едином порыве.
Но концерт ещё нельзя было завершать. Принц Трифин, конечно, важный персонаж в масштабе страны. Но финальную точку планировал поставить я.
Муадан обмочился. Это я хорошо рассмотрел, когда подошёл к виселице. По обеим штанинам расплывалось пятно, а специфический запах сразу же начал распространяться.
Но я точно знал, что даже такая слабость никак не повлияет на уже принятое решение.
– Славные жители Обертона! Славные жители великой страны! – закричал я, остановившись в шаге от виселицы. – Аниран, будущий милих, всё ещё с вами. И к врагам вашей страны – внешним или внутренним – он так же безжалостен, как и достойный сын своего отца – принц Трифин. Вместе мы продолжим укреплять страну. И не позволим кому-либо нам помешать.
– Аниран, не надо… - хоть Муадан трясся от страха, он нашёл в себе силы на последнюю просьбу.
Но помогла она ему ровным счётом никак - я сделал шаг вперёд и профессионально выбил подставку из-под ног.
Петля затянулась мгновенно. Задыхающийся
Безмолвная толпа безмолвствовала. Никто, как мне показалось, не отвёл глаз. Никто не сказал ни слова. Никто не выкрикнул «пощады». Глашатаи принца побеспокоились о том, чтобы за предыдущие два дня подданные короны точно знали, кого и за какие грехи судят. И никто не испытывал к предателю сочувствия.
Как и я. Я смотрел, как затихает в петле жирное тело, и не чувствовал угрызений совести. Я был уверен, что так поступлю с каждым, кто окажется причастен к убийству Терезина и Фабрицио. Надеюсь, я смогу удержать себя в руках и не вырвать позвоночник у главного заказчика, а просто предам его местному прокурору. А затем, на этой же площади, собственной ногой опять выбью подставку.
Ну а если виновных будет больше чем один - например, пятеро башей, - тогда наказаны будут не только они. Наказана будет вся страна.
Бывший королевский обер-камергер дёрнулся в последний раз и кулём повис в петле. Здесь мы поставили точку. Теперь дело за Фелимидом. Надеюсь, он добудет для нас информацию.
Часть 7. Глава 6.
Несмотря на плохую видимость, за широкими резными витражами Храма Смирения в Обертоне я хорошо рассмотрел, как пошёл первый снег. Как любопытно: первый снег в первый день зимы.
Стоя в плотной человеческой пробке, я изучал взглядом пространство и едва прислушивался к заунывным песнопениям. Квалифицированные работники местной церкви хорошо поставленными голосами провожали в последний путь троих: короля, королеву и принца. Церемония погребения, как мы запланировали изначально, началась точно по графику – ранним утром ровно в первый день зимы...
После казни Муадана прошло много времени. Все, кто должен был прибыть, кто отозвался на приглашение, прибыли. Все наместники, разочарованный и уставший от долгой дороги обер-коммандер Хегарат, принцы Тревин и Тангвин со своими жёнами. Даже послов по такому случаю выпустили из-под домашнего ареста. А Гвелерг, выбивший у меня специальное разрешение, несколько декад назад ускакал в Шамасс, чтобы встретить и доставить в столицу одного из своих боссов.
Определённые трудности были лишь с церковными ребятами. Но если Эоанит действительно приехал, то Эвенет не прислал даже представителя. Он ограничился письмом.
Понятное дело, игнорировать уж совсем невежливые приглашения принца Трифина он не мог. Потому что приглашения становились всё невежливее и невежливее. Но всё же отказался посетить Обертон не только из-за опасений за собственную безопасность – что было небезосновательно, конечно, - а и из-за безразличия к мирским делам.
Эвенет многословно и вежливо писал, что ему глубоко наплевать, кто правит Астризией. Его миссия – спасти весь мир. И он будет продолжать движение к спасению, несмотря ни на что. Он решительно отвергает все беспочвенные обвинения, выдвинутые в его сторону недальновидными глупцами во главе с драксадаром. И, разумеется, оставляет за собой право действовать так, как посчитает нужным. Тогда, когда посчитает нужным. Но если новый король пожелает прибыть в восточные земли, верный слуга церкви и страны – Эвенет – достойно встретит его. Нового короля встретят подобающе и окажут все положенные почести. Но самому верному слуге церкви и страны нет необходимости встречаться ни с драксадаром, ни с королём. У него есть дела куда более важные.