Твой ход, аниран
Шрифт:
Даже при слабом освещении я заметил, что лицо Мириам стало пунцовым: очевидно, Эоанит всего лишь парой слов нанёс удар в больное место. Как я помнил, свою мать Мириам всегда называла «бедной» или «несчастной». Хотя никаких подробностей их отношений я не знал. Она старалась никогда не упоминать о ней.
– Долгое заточение помогло мне отточить ум. Но почтительность – это да. К тебе у меня никогда больше не будет почтительности. Ты собственную дочь хотел сгноить в темнице. Ты ненавидел меня столь же сильно, как и Фелимида. Ты ненавидел мой выбор, ты ненавидел моё своеволие. Ты ненавидел меня во всём.
– Ты переоцениваешь свою значимость для меня. Ты – всего лишь средство. Расходный материал, который занимал
– Эоанит с отвращением кивнул в мою сторону. – Ты исполнила миссию, к которой тебя готовили с юности?
Сказать, что я охренел – это ничего не сказать. Я чуть челюсть не уронил прямо на храмовый пол.
Скрипя шеей, я повернул голову в сторону Мириам. И по её лицу прочёл, что она, в отличие от меня, совершенно не шокирована. Она хмурилась, скрипела зубами и бросала недовольные взгляды то на меня, то на собственного отца.
– Да, - тихо ответила она.
– Ну и? В чём проблема?
– Видимо, не я избрана, - повторила она то, что однажды говорила в моём присутствии.
– Какой-то безродной девке удалось, а тебе нет? Бесполезная ты утроба! – сплюнул Эоанит. – О твоём здравии пеклись лучшие магистры. Мой мудрейший советник, святой отец Эвенет, помогал твоему телу становиться крепче со времён первых женских дней. Ты обязана была оставаться чистой до самого момента, когда тебе представится возможность. А ты что сделала? Что натворила? Променяла единственный шанс на спасение нашего мира на чувства к какому-то рыжему бастарду! Как ты могла так меня подвести? Как могла подвести собственный мир?
Мириам в этот момент выглядела как нашкодившая школьница. Она облизывала тонкие губы, не осмеливалась смотреть отцу в глаза, но осмеливалась следить за мной, чтобы понимать, на какой ступени охренения я пребывал. И, судя по всему, от моего охренения ей было крайне некомфортно.
– Если не я избрана, это не значит, что спасение не случится. Неужели ты такой глупец, что этого не видишь? Не важно кто станет или уже стал Первой Матерью. Важно, что это возможно. Что именно Ивану удалось. И нет больше нужды надеяться на иноземных аниранов.
– Если только он не подожжёт весь мир, как факел, - Эоанит бросил на меня недовольный взгляд. – Да, он пока больше других похож на нашу надежду. Но и он несовершенен. Совершенным стал бы тот, кого бы ты выносила в своём чреве. Ибо за ним стоял бы я. А так… Так мы можем лишь надеяться и молиться.
– Ты ошибаешься, отец. Ошибаешься. Ты всегда ошибался. Ты не видел, чего видела я. Ты не видел, как он жертвовал собой, чтобы спасти других. Ты не видел, как от его речей горели глаза черни, когда он давал надежду. Он, и только он способен спасти наш мир. Ни ты, ни твой безумный соратник не справятся без него. Вы обязаны опуститься перед ним на колени и пообещать любую помощь, которую он потребует. Но вместо этого вы видите в нём драксадара и желаете помешать… Вы, а не он ведёте наш мир к погибели.
– Ты ничего не понимаешь в том, о чём говоришь, - сурово ответил Эоанит. – Не вмешивайся в отношения святой церкви и посланника небес. Тебе это не по рангу.
– Глупец! Твоё противление приведёт к тому, что мир запылает огнём нескончаемых войн. Смирись, что твои несбыточные мечты уже никогда не исполнятся. Преклони колено и предложи свою помощь анирану здесь и сейчас.
– Повременю, пожалуй, - ехидно усмехнулся Эоанит. – Время ещё есть. Как есть ещё посланники небес… Но я хотя бы сбросил со своей шеи тяжёлое бремя – сбросил тебя. В тебе теперь нет нужды. Я уже не верил, что тебе удастся исполнить своё предназначение, пусть даже обходными тропинками. Но раз ты всё же выполнила, и результата, как я и ожидал,
Мириам стояла, как оплёванная. Я видел, как подрагивали её пальцы, когда собственный отец с ней так разговаривал. Не как с человеком, а как с неодушевлённым предметом.
Но в этот момент я не испытывал к ней жалости. Любопытные новости, где, оказывается, со мной «спаривались», потому что так изначально планировалось, а не потому что хотелось, немножко выбили из колеи. Вероятно, в голове Мириам миллионы мыслей пронеслись в то утро в имении Фелимида, когда она впервые узрела, кто я такой. Не зря же через секунду свалилась в обморок. И хоть, как я помню, это я хотел оказать ей «великую честь», она ни словом, ни полсловом не обмолвилась, что была бы совсем не против. Наверное, она потому спешила сплавить меня в столицу, чтобы ежедневно не сражаться с искушением. А возможно, тогда она всё ещё любила Фелимида и надеялась заслужить его прощение. Но, так или иначе, какая-то причудливая кривая судьбы всё же свела нас вместе. И Мириам всё же попыталась выполнить задачу, которую на её хрупкие… к-хм… совсем не плечи давным-давно возложили сильные мира сего. Но, как и ожидалось не только Эоанитом, но и мной, ничего у неё не вышло.
Хорошо хоть не вышло. А то мне даже представить страшно, что бы произошло, если бы не только Дейдра, не только Фелимид, но и Эоанит увидели увеличившийся живот Мириам. И это я не только в бытовом смысле имею в виду, но и в глобальном.
Но, несмотря на новые новости, они никак не повлияют на моё отношение к Мириам. Я всегда смотрел на неё как на товарища, а не как на женщину. Ладно, пусть скрытную и не всегда честную, но всё равно как на ту, кому могу доверять.
– Ваш диалог был весьма познавателен, - разрушил я затянувшуюся неловкую паузу. – Всегда лучше знать больше, чем меньше. Но ваши личные отношения, как я давно успел убедиться, давно зашли в тупик. Давайте их там и оставим – в тупике. Ты, несомненно, отвратительный отец, Эоанит. Ну да Фласэз тебе судья. Возможно, в вашем мире даже таких отцов называют «отцами»... Но я бы всё же посоветовал тебе прислушаться к словами дочери. Не стоит испытывать анирана, а стоит ему помогать.
– Об этом я подумаю на досуге, - Эоанит усмехнулся так, будто думать об этом совершенно не собирался. – Но я устал с дороги. Хотел бы отдохнуть. Ведь нас всех ждёт много работы в приближающиеся рассветы. Всего хорошего.
– Ваше Святейшество, - окликнул я, лишь Эоанит отвернулся. И добавил многозначительно. – Если я узнаю, что ты хоть как-то причастен, пощады не жди.
– Не узнаешь, - отбил мячик ракеткой Эоанит. – Ибо это не я.
– Уверен, приближающиеся рассветы помогут рассеять тьму. Ну а пока – добро пожаловать домой. Теперь ты под присмотром посланника небес. А значит, покидать Обертон тебе запрещено. Наслаждайся одиночеством в храме.
Эоанит наградил меня многообещающим взглядом. Но так ничего не сказал. Повернулся и направился к святым отцам, которые смиренно ждали его в отдалении.
Оставив за собой последнее слово в схватке с безжалостным хищником, я почувствовал себя куда лучше. А потом перевёл взгляд на стоявшее рядом со мной травоядное.
– Злишься на меня? – «травоядное» боялось поднять глаза.
– Нет, - сказал я чистую правду. – Не люблю, конечно, когда водят за нос. Но всё же ничего страшного не произошло, - при этих словах Мириам вздрогнула, ведь, по её разумению, страшное всё же случилось – она так и не смогла зачать. – Просто всегда держи меня в курсе. Всегда говори правду, как бы тяжело тебе не было.