Твой ход, аниран
Шрифт:
– Тогда позволишь дать тебе совет?
– Прямо здесь? В святом храме?
Но Мириам не поддержала мою весёлость.
– Уверена, отец меня не послушает. Он никогда не склонит перед тобой голову. Поэтому тебе надо подумать над его устранением.
Я нахмурился: прямо здесь и прямо сейчас она собирается подбивать меня на убийство собственного отца?
Но всё оказалось немного не так.
– Главой церкви становятся не благодаря кровной линии. И верховную тиару не передают детям по наследству. Первосвященник – не монарх. Он – выборный. А значит, у тебя есть возможности для манёвра. Я в этой кухне разбираюсь. Поэтому посоветовала бы созвать конклав. Созвать святых отцов – первосвященников, эстархов и триархов, - где они на
По правде говоря, о таком развитии событий я не думал. Да и не до этого мне было много-много дней подряд. Но идея Мириам, в принципе, выглядела годной. Усадить Эриамона на церковный трон было бы весьма неплохо. Не знаю, желал бы он такого, но я бы не отказался. Всё же этот человек давно смотрит на происходящие события моими глазами. А значит, и на будущее, которое пытается построить аниран.
Но для начала не мешало бы поинтересоваться у него самого. И, как минимум, задать два вопроса: готов ли он пойти на повышение и променять серебряную тиару на золотую? И что, по его мнению, на это скажет Эоанит? Ведь лишь дурак поверит в то, что Эоанит добровольно сдаст полномочия. Скажет «не шмогла я, не шмогла» и удалится. Скорее, он зубами вцепится в своё тёплое кресло и заставит всё ещё верных храмовников обнажить мечи. А это, как я уже говорил, означает религиозную гражданскую войну. Чего бы я очень-очень не хотел.
– Я поговорю с ним, - пообещал я Мириам. – Твоя идея мне нравится. Ну а тебе, в свою очередь, не мешало бы подумать, к каким последствиям твоя идея может привести.
Мириам вздохнула и посмотрела мне прямо в глаза.
– Просто никогда не будет. По крайней мере, пока мой отец жив. Но, может быть, он всё ещё готов следовать букве закона.
Тогда я ей не ответил, потому что был уверен, что даже на церковные законы Эоанит плевал с высокой колокольни. Власть у него можно вырвать только с мясом.
Часть 7. Глава 7.
Из дебрей неприятных воспоминаний я выбрался лишь тогда, когда расслышал, как кто-то зовёт меня по имени.
– Аниран… Иван… Милих!
– стоявший рядом Сималион тряс меня за руку. – Зовут тебя. Пора сказать пару слов.
Я не сразу понял, чего он от меня хочет. Разобрался, лишь когда в очередной раз осмотрел забитый народом Храм Смирения и увидел, как Эоанит, экипированный в свои шикарные церковные одежды, указывает на меня рукой. А затем прошёл через узкий коридор расступающихся в стороны людей.
На церемонию погребения старого короля прибыла чуть ли не вся элита Астризии. Принцы Тревин, Тангвин и Трифин стояли по правую руку от Эоанита, у края площадки, на которой в ряд были выставлены три саркофага с хрустальными куполами. Чуть поодаль от них, у самой колонны практически, корчили скорбные гримасы Алара и Хагрид – супруги Тангвина и Тревина. За ними – их свита и мелкие чинуши при дворе. Центральную часть храма оккупировали зажиточные примо, важные армейские чины, учёные магистры, послы и полномочные представители других стран. Все наместники всех городов Астризии выстроились в самом первом ряду. С ними я успел лишь перекинуться парой слов, но ни с кем не поговорил обстоятельно… По левую руку от площадки, где ранее была установлена священная Книга, оставшаяся в Мармассе, топталась моя гвардия: святой отец Эриамон, мои друзья, гессеры из охраны, Фелимид и Мириам.
Из всех, кого я успел узнать в этом мире, лишь Дейдре я запретил присутствовать на церемонии. Я приказал ей и Мелее оставаться во дворце под надёжной охраной до тех пор, пока новому королю не придёт пора принять причитающиеся регалии.
Суровый и величественный Эоанит картинно указывал на меня рукой до момента, пока я не приблизился. Я вполуха слушал его речи, и ещё менее внимательно песнопения, сопровождавшие церемонию. Но когда стал рядом с первосвященником Астризии, когда лицом повернулся к вельможам,
– Великий король Астризии Анфудан Третий уходит в прошлое, - громким голосом заговорил Эоанит, когда я припарковался рядом. – Вместе с ним - его супруга и младший сын. Отныне они больше не с нами. Они с Триединым. Мы попрощались с ними, как положено прощаться в Астризии. Но среди нас есть тот, кто не рождён на этой земле, кто спустился с небес. Давайте попросим его сказать пару добрых слов о тех, кто не заслуживал такой участи.
Регламент был расписан заранее и передан мне на ознакомление. Поэтому я в точности знал, как пройдёт сегодняшний день. И, конечно же, подготовился.
– Благодарю первосвященника многострадальной страны за предоставленную возможность, - я на самом деле поклонился Эоаниту. А затем печально посмотрел на хрустальные саркофаги. Тела забальзамировали давно, но всё равно признать в них людей, которых я когда-то хорошо знал, было практически невозможно. – Хоть я действительно не рождён в Астризии и никогда не посещал другие страны, духом и телом с вами. Я предан вашей стране, как был предан вашему королю. И останусь предан до самого последнего вздоха. Мне очень жаль, что Его Величество и Её Величество не увидят, как Астризия возродится. Они поверили в меня и точно знали, что спасение неизбежно. И хоть они не дождались, делали всё, что в их силах. Примите благодарность посланника небес и покойтесь с миром, - я мастерски осенил себя знаком в виде восьмёрки. Движение руки уже достаточно отточил. – Но особую боль в моём сердце вызывает то, что младший сын великого короля – принц Терезин – тоже не дождётся нашего общего триумфа. Бедный мальчик, в самый последний миг своей жизни ставший мужчиной, не услышит, как над излечившимся миром зазвучит детский смех… Он смог измениться. Он справился. Он взял в слабые руки меч и вступил в бой зная, что отступать нельзя. Он перестал смиренно ждать и начал сражаться! – выкрикнул я, когда почувствовал, что эмоции берут надо мной контроль. Я смотрел на саркофаг с телом Терезина и вспоминал моменты, которые нам пришлось пережить вместе. И становилось невыносимо больно, что чистый и наивный парень, никому никогда не причинявший вреда, мёртв отчасти по моей вине. – Но я обещаю тебе, Терезин, обещаю вам, король и королева, что найду тех, кто отправил вас на встречу с безжалостным божеством раньше времени, - по залу пробежал недовольный гул, ведь мои крайние слова попахивали богохульством. Но мне было всё равно. – Я найду того, кто стоит на самой вершине. И собственными руками вырву ему хребет.
Я с силой сжал кулаки и почувствовал, как скрипят кожаные перчатки. И этот скрип напомнил мне, что поддаваться эмоциям нельзя. Для меня самоконтроль – это необходимость.
Эоанит с интересом за мной наблюдал. Как будто ждал чего-то. Как будто ожидал увидеть нечто совершенное иное, чем то, что сейчас видели его глаза.
И, похоже, я его слегка разочаровал.
Люди в Храме зашумели. Зашептались украдкой. Видимо, я завладел их вниманием, слегка свернув не в ту степь.
И надо, наверное, кое-что добавить.
– Но я ещё хотел кое-что сказать, - я заметил, как Эоанит покосил на меня глазами. В расписании продолжение короткой речи не значилось. – Здесь собраны лучшие представители Астризии. Избранные. Соль земли. И пока вы все здесь я хочу, чтобы вы услышали из уст посланника небес: пора начинать менять мир. Нет больше времени на смирение. Враги показали, что не дремлют. Что способны пронзить даже сердце страны. Поэтому каждый из нас должен быть готов ударить в ответ. Нет больше страха перед божественным наказанием, нет больше страха перед лицом жестокого врага. Сегодня, с этого дня, заканчивается период непротивления злу насилием. На каждое насилие мы ответим стократно. Беспощадность к врагу мы возведём в абсолют.