Ты меня бесишь
Шрифт:
А Скирт подрывается и хмурится:
— Пахнет жареными васильками…
Джонни брыкается и пытается цапнуть её за руку своими тонкими, острыми клыками, но Мак оттягивает его от Сони и прижимает к сидению.
Джонни бьёт по кожаной обивке ладошкой и, роняя слёзы, снова начинает звать на помощь.
Соня достаёт из сумки шоколадки.
— Ты заберешь?
— Вы меня похищаете! Это незаконно. И… очень неприятно. Мои почки не подойдут вам!
— Я хочу помочь тебе, как мне было оставить тебя на гребаном чердаке
Мак крепче хватает его, а Джонни переводит мерцающий из-за слёз взгляд на Скирта.
— Куда вы… меня… теперь?
— Кто ты?
Он всхлипывает. И злится.
— А ты?
— Я дракон.
И Скирт показывает ему язык.
Джонни перестаёт плакать и вырываться, поэтому Мак ослабевает хватку.
— Дракон? Ладно, — тянет он, и начинает дрожать.
Мак, замечая это, переводит обеспокоенный взгляд на Соню.
— С ним всё в порядке?
Соня отдает шоколадки мальчишке и отходит от машины подальше, ничего не объясняя.
А Скирт садится за руль.
— Тебя куда-то подвезти или что?
— Я не знаю, — говорит он, отвлекаясь на шоколадки. — Но ей меня не отдавай, пожалуйста. Я… беспокоюсь за органы.
Мак не выдерживает и нервно смеётся. После чего выходит из машины.
— Сонь, всё в порядке? Как ты?
Соня сидит на лавочке и наблюдает за двумя дерущимися голубями.
— Не знаю. Просто думаю, что с ним делать дальше. Нужно позвонить людям из опеки и всё такое. Он совсем один живет.
Мак стоит рядом и не знает, что сказать.
— Это…
«Не твои проблемы»? Нет, не вариант. Прозвучит плохо.
— Просто…
«Оставим его? Ведь он и раньше так жил, без нас»? Ещё хуже. Да, он так жил, и стал жертвой извращенца.
— Мы отвезём его в участок и оставим людям, которые точно будут знать, что делать. Скирта с ним пошлём, чтобы нас не трогали.
Ага, Скирта, блин. Чтобы и его задержали, приняв за наркомана или безумца!
Мак от досады закусывает губу и присаживается рядом с Соней, внимательно глядя на голубей.
Она вздыхает.
— Может, ты и прав на мой счет.
— О чём ты?
Она кладет подбородок ему на плечо.
— Неважно.
От него пахнет солью, солнцем и песком, и Соня усмехается себе же.
От того, какая она смелая сейчас.
Или трусиха, потому что пытается так отвлечься от своих мыслей.
О Маркусе. О Лариэне.
О том, не сходит ли с ума.
— Ты такой… уютный.
Мак боится пошевелиться, будто может её спугнуть, и от волнения еле дышит.
— Спасибо… Соня, ты удивительна, — шепчет он. — Всё будет хорошо. Чтобы тебя ни волновало, просто знай, что всё наладится.
И она вдруг, хмыкнув, кусает его в шею и отстраняется с лёгким смехом.
— Прости! У тебя так жилка бьётся…
— Ой, какой кошмар, —
А тем временем Джонни, пересчитав и перепробовав шоколадки, собирается уходить.
— Пока? — тянет он, с любопытством и настороженностью поглядывая на Скирта.
Он и вправду чем-то напоминает дракона, правда, китайского, такого, какие бывают на фестивалях — без крыльев. От него несёт дымом и чем-то сладковато-странным, у него красный костюм, рыжеватые волосы, карие глаза, глядящие сквозь.
— Живёшь в гнезде или цветке? — спрашивает, встрепенувшись и схватив Джонни за плечи.
Он не вскрикивает, как мог бы, хотя вид был такой, будто Скирт сделал ему больно и испугал.
Смотрит на него зло блестящими глазами, облизывает губы, не достаёт острым кончиком языка до щеки, выпачканной в шоколаде. И отвечает тихо и коротко:
— В норе.
Скирт щурится.
— Нор не бывает на чердаках. Она должна быть в подвале!
Джонни склоняет голову набок.
— А я вас к себе в дом и не приглашал!
Скирт замечает собственное отражение в его глазах, и оно перевернуто. Он высовывает раздвоенный язык и отпускает мальчишку.
— Кто, — закуривает, — ты такой?
— Джонни, — трёт он своё острое плечико и морщится. — Джонни. Я пойду, пока те ненормальные не вернулись, — открывает он дверцу и собирается выскочить из машины.
— Они классные! — возражает Скирт и тянет парнишку за шиворот к лавочке.
— Я нашёл фею!
Мак, щурясь и улыбаясь от того, что Соня стоит за его спиной и обнимает его за шею (неосознанно… или осознанно слегка придушивая его), громко фыркает в ответ.
— Протрезвей!
Но Скирт смотрит на него едва ли не с отеческой строгостью:
— Я серьёзно, надо Элизару показать, поехали!
Джонни виснет на его руке, подтягивается и вгрызается в неё до крови, пытаясь освободиться.
Но Скирт не дёргается, только цокает и поднимает мальчишку так, чтобы видеть его лицо.
— Ты стал чудовищем, темным эльфом!
Соня фыркает:
— Ты только что говорил, что он — фея. А те не могут быть темными или светлыми, я читала, что им безразлично добро и зло. И не пугай его, хотя…
Соня подходит ближе к Скирту:
— Я знаю, что так не делается, но, может, усыновишь его? У тебя же нормальная жена? Судя по квартире, да. Так что?
Скирт задумывается и кивает.
— Круто.
Джонни замирает, почему-то поднимает недоуменный взгляд на Мака. Но тот тоже сидит и смотрит на него, хлопая осоловелыми глазами.
Тогда Джонни начинает буравить взглядом Скирта.
— А у меня, у меня никто не хочет спросить?!
Скирт хлопает его по плечу и треплет по волосам, жесты, которые он видел у Элизара, не иначе.