Ты меня бесишь
Шрифт:
— Так что насчёт Хеда, вы его не убили хоть?
Скирт в ответ только отводит взгляд. Ему самому не хочется об этом думать.
Соня дует на висок Мака и гладит его по волосам.
— Скоро вернусь, — шепчет ему и выходит из-за стола.
Мак провожает её затравленным взглядом.
Соня находит дверь в туалет возле скульптуры русалки и пропадает за ней, на мгновение почувствовав на себе чей-то пронзительный взгляд.
Официант приносит всем заказы, вместо жалобной книги поставив
— Приятного аппетита!
Джонни с гордостью и довольством показывает Скирту своё угощение, пробует и уже совсем спокойно, расслабившись, как бы между делом напоминает:
— И жалобную книжку, пожалуйста. И воды, если можно. И солёного арахиса ещё.
Раль выпивает. Вспоминает, что он в завязке… Но наливает себе снова и тьма, которой он был словно окутан, слегка расступается.
Мак же вяло тычет вилкой в салат.
Скирт вздыхает, наблюдая за Джонни.
— Ты такой же требовательный, как мой сын.
Соня моет руки и умывается, рассматривает серебристую мозаику на стенах. Странно, тем более, для этой дыры. Она вглядывается в своё отражение и вздрагивает, когда скрипит дверь и входит официант, высокий, симпатичный… в женском туалете.
Она наблюдает за ним через зеркало и решает ничего не говорить — мало ли, может, пришёл прибраться, кое-где не помешало бы…
— Давно не видел таких красивых девушек…
Соня оборачивается.
— Ты что, чокнутый? Лучше не подходи ко мне.
Конечно, сумка при ней, а в ней лежит…
Соня проверяет, на месте ли кольт и по позвоночнику пробегается холод. Его нет.
— Да, брось, я же вижу, что нравлюсь тебе.
Официант — у него нет бейджика, так что… — прижимает Соню к раковине каменной стеной, через которую невозможно продраться.
— От тебя так вкусно пахнет…
Он приникает к шее, и Соня обнаруживает, что не может кричать.
Тем временем Джонни радуется, что у Скирта есть сын. Это, по его мнению, уменьшает шанс на то, что Скирт тоже является извращенцем.
— Главное, — делится он своими мыслями, — чтобы сын был живым. Потому что если ты хочешь забрать меня взамен умершему, это тоже тревожно и не всегда здорово.
Раль, слушая их, поднимается и со словами: «разумный мальчик», пытается потрепать его по волосам, но Джонни уворачивается и провожает его злым взглядом.
Ральселю не понравился официант и то, как ушла Соня…
Он заходит к ним практически бесшумно и кладёт тяжёлую руку на плечо официанта, не решаясь отбрасывать его в сторону. Не хотелось этим навредить Соне, если тот успел вонзить в неё клыки или отлетит вместе с ней, не разжав пальцы.
— Что тут у вас?
Соня пытается что-то сказать, но голос появляется только на середине фразы:
— …кому-нибудь,
Он закашливается, вцепляясь пальцами в раковину, а парень, не успевший ничего сделать, отстраняется.
— Она сама хотела, — заявляет он.
— Хотела? — интересуется Ральсель у Сони, беря её за плечи, чтобы мягко подтолкнуть к двери, а самому оказаться между ней и официантом.
Соня стискивает зубы, не желая отвечать на подобное, но не сдерживается, переводит на мужчину жесткий взгляд и заверяет:
— Я бы справилась.
Раль кивает ей.
— Хорошо, — и взглядом указывает ей на дверь.
Соня садится за стол и оглядывает всех требовательным взглядом.
— Кто. Уграл. Мой. Кольт.
Джонни начинает есть быстрее.
Мак поднимает на Соню встревоженный взгляд.
— А что, он был нужен?
Она только улыбается ему уголками губ.
— Джонни, — переводит взгляд, — я знаю, что это ты.
Джонни мотает головой и обнимает Скирта за руку.
— Докажи! Нет доказательств.
— И строго говоря, это мой кольт, — вмешивается Скирт. — Так что, верните его мне.
— Ты чокнутый, а он ребенок! У меня должно быть что-то, чтобы защитить нас всех!
— Неа, как будто ты в своем уме.
— Не смей её оскорблять! — вступается Мак. — Она одна среди кучи непонятных мужиков.
Джонни начинает странно хихикать. И под этот стеклянный, колкий смех к ним возвращается Ральсель, со всё ещё влажными после мытья руками и пятнышками чужой крови на рубашке.
Это замечает потягивающая свой кофе через трубочку Соня.
— Не нужно было, он просто придурок.
Ральсель отмахивается от неё и ободряюще улыбается.
— Жалеть придурков порой себе дороже.
Он не уточняет о том, что тот парень являлся вампиром, и тушка его теперь лежит в одной из кабинок под унитазом… Ни к чему сейчас поднимать шум. И уйти они скорее всего успеют прежде, чем заклинившую дверцу успеют открыть и его обнаружат.
Зато у Мака и без этого портится настроение. Соню снова защитил кто-то, а не он…
Соня тянет его за прядки волос.
— Ты должен всё съесть.
— Д-да, — и Мак с усилием жуёт и проглатывает салат. — Вкусно. И мне становится лучше, — отчасти, конечно, он врёт. Но за этот обман вину не испытывает.
— Я не понимаю, — негодует Джонни, — мне книгу жалоб принесут или нет? Меня обычно прогоняли из подобных мест, а тут такой случай!
— Почему прогоняли? — Соня с удовольствием пьёт свой кофе и ждёт, пока остальные закончат с едой, не переставая гладить бедного Мака.
И он млеет от её прикосновений, и доедает уже с бОльшим аппетитом.