Ты – всё

Тодорова Елена

– Подходит. Еще момент: этот звонок, как и встреча, должны остаться между нами, – оговаривая это условие, замирает взглядом на мне. – Да, ты все верно понял. До завтра, – заключает Ян, прежде чем отключиться.

Когда прячет телефон и возвращается ко мне, тут же прекращаю делать вид, что разглядываю через открытое окно беседки густой и пестрящий даже в свете фонарей яркими и насыщенными цветами сад.

– С кем ты разговаривал?

– Это для тебя имеет значение?

Он не нападает, как это, защищаясь, делаю я. Прямо задает вопрос,

требуя от меня откровенности, которую я не могу ему дать.

– Почему нет? – пожимаю плечами, будто бы на ходу прикидывая. – Ты же спрашиваешь, где я и с кем…

Ян сглатывает, явно собираясь сказать нечто важное.

Но…

Нас снова прерывают.

На этот раз голоса снаружи беседки.

– Будем предельно откровенны, я не хочу, чтобы в нашей семье появились новые члены. Тем более девчонки! – высекает бескомпромиссно, как я допираю, самый младший Нечаев. Меня перетряхивает от звуков знакомого ломающегося и уже такого сильного юношеского голоса. Я ведь так хорошо помню в этом же возрасте Яна. – Члены без членов. К чему это вообще?

– Бодя, свинюка ты такая… Ай-яй-яй… Придержи ты свой язык, сыночек. Возьми над ним контроль, в конце-то концов!

И тут меня повторно накрывает мурашками.

Милана Андреевна…

Сердце не просто сжимается. Оно заходится в истерике.

– В семье из женщин должна быть только мама, – трубит Богдан уперто. Но в какой-то момент вроде как смягчается. – Ты лучшая женщина на свете, мам! Прекрасная, единственная…

– Не пудри мне мозги, – ругает сыночка Милана Андреевна, но, как и раньше, с характерным ей крайне заразительным смехом. – Все твои братья рано или поздно женятся! И ты тоже, дорогой.

– Я??? Вот это ни за что, мам!!! Я ненавижу девчонок! Они даже пахнут бессмысленно! Как розовый зефир! Они…

– Я все слышу! – кричит ему Ян.

Только сейчас замечаю, что все это время, пока я прислушивалась к трепу Боди, он продолжал смотреть на меня.

Мелкий вбегает в беседку и замирает на пороге.

Ох, ну не такой он и мелкий… Выше меня. И, Боже мой, вылитый Ян! Тот Ян, который не хотел со мной играть, окатывая из встречи к встрече презрительными взглядами.

Ух, какие эмоции Богдана разрывают! Я даже забываю о своих собственных. Видно, что и соскучился он по брату, и испугался, и продолжает злиться.

– Подойди, – говорит мой Нечаев сурово.

Бодя, подобравшись, шагает.

Ян протягивает руку. Здороваются как мужчины. После чего младший перед старшим замирает, изо всех сил демонстрируя важность, присущую смирению.

– Значит, ненавидишь девчонок? – спрашивает Ян с поразительным спокойствием.

Я еще не слышала, чтобы он с кем-то настолько терпеливо разговаривал. У страха же, то есть Богдана, глаза велики.

– Я такого не говорил!

– Говорил. Я же слышал, – проговаривает Ян тем же ровным тоном. – А почему? Можешь назвать причины.

– Э-э… Ну…

Застывшая у входа

Милана Андреевна машет мне рукой, но дальше не продвигается. И в целом в диалог между братьями не встревает.

– Давай, Богдан. Пять причин.

– Они истеричные!

Мама охает и прижимает ладонь ко рту. Качает головой.

– Не истеричные, а эмоциональные, – поправляет Ян строго. – Дальше давай.

– Они слабые!

– Да. Но в этом их сила. Смотри, брат, если бы мама была такой же сильной, как папа, у нас бы дома бои не утихали. Ты этого хочешь? Чтобы женщины воевали с мужчинами?

– Конечно, нет.

– Мужчина и женщина не должны друг друга ломать. Заложено так, чтобы дополняли. Да, женщины слабее нас. Но при этом они обладают набором качеств, которых нет у нас. И не будет никогда. За счет своей природной мягкости женщины дают нам преимущество. Возможность быть главой семьи. Реализовать свои потребности: защищать, оберегать, быть добытчиком. Расходовать внушительный мужской потенциал с пользой. И даже наращиваем мы его благодаря им. Они мотивируют.

После этих слов у меня в груди случается обвал. Скрыть эту дрожь не могу. Приходится отвернуться. Якобы просто в окно на сад смотрю, а сама влагу со щек вытираю и судорожно перевожу дыхание.

– Понимаешь, о чем я, Богдан?

– Да.

– Давай дальше.

– Они глупые… – задвигает мелкий уже не так уверенно.

Очень тихо.

Милана Андреевна громче охает. Но опять-таки не вмешивается.

– Почему ты так решил? – интересуется Ян с той же терпеливостью. – Разве ты не замечал, что почти в каждом классе отличников больше среди девочек?

– Замечал, но… В том же своем большинстве они потеряются, если у них спадет цепь на велике!

– Для этого у них есть мы. Разве ты не чувствуешь себя круто, когда поможешь какой-то девчонке натянуть ее обратно?

– Я чувствую себя Богом!

– Вот видишь. А этого ощущения бы не возникло, если бы в нашем мире не существовало женщин. И, кроме того, они умнее нас в других вещах. Давай дальше, брат.

– Ну… Они много говорят. Трещат без умолку!

– Ну и что? Так женщины выражают свои эмоции. Тебе чем это мешает? Подумай. Зато если слушать, можно понять, что у них в голове. И как бы действовать по ситуацию. Мужчину же так не просчитать. С ним сложнее. Верно?

– Верно.

– Ты бы хотел, чтобы мама молчала?

– Нет… Конечно, нет. Мама интересная. Я не люблю, когда она молчит!

– Страшно, да?

– Ну-у-у… Да… Фух, да! Сразу кажется, что это из-за меня! Что я чем-то обидел!

– Вот видишь. Дальше.

– Я… Я больше не знаю, че сказать.

– Тогда назови один плюс.

– Они… Ну, они симпатичные.

– Согласен, брат.

В то время как мне хочется улыбнуться, Ян остается серьезным. Вижу это, когда, не удержавшись, бросаю взгляд.

– Больше так не задвигай. Ненавидеть кого-то по половому признаку недопустимо. Понял меня?