Тяжелая душа: Литературный дневник. Воспоминания Статьи. Стихотворения

Злобин Владимир Ананьевич

«Не жди. Забудь. Не скрипнет дверь…»

Не жди. Забудь. Не скрипнет дверь И не войдет Жених к невесте. А если Он войдет — не верь. Обман. Ты на проклятом месте. И если ты услышишь зов, На соловьиный свист похожий, — Не отвечай. Нет больше слов. Ты умер. Ты на смертном ложе.

Свиданье («Они ничего не имели…») [662]

662

Свиданье. Русский сборник. 1946. № 1. ДМ и З.Г. — Д.С. Мережковский и З.Н. Гиппиус.

Памяти

Д М. и З. Г.

Они ничего не имели, Понять ничего не могли. На звездное небо глядели И медленно под руку шли. Они ничего не просили, Но всё соглашались отдать, Чтоб вместе и в тесной могиле, Не зная разлуки, лежать. Чтоб вместе… Но жизнь не простила, Как смерть им простить не могла. Завистливо их разлучила И снегом следы замела. Меж ними не горы, не стены — Пространств мировых пустота. Но сердце не знает измены, Душа первозданно чиста. Смиренна, к свиданью готова, Как белый, нетленный цветок Прекрасна. И встретились снова Они в предуказанный срок. Развеялись тихо туманы, И вновь они вместе — навек. Над ними все те же каштаны Роняют свой розовый снег. И те же им звезды являют Свою неземную красу. И так же они отдыхают, Но в райском Булонском лесу.

«Где нет воды, прохлады, сырости…»

Где нет воды, прохлады, сырости, Где камень только да песок, Там ничего не может вырасти — Тяжелый свет, смертельный ток. О, совершенство окаянное! Ни пробужденья в нем, ни сна. Как будто в озеро стеклянное Моя душа погружена. Победное оцепенение. Тысячеградусный мороз. И я твержу: «В слезах спасение». Но ни раскаянья, ни слез.

Закон («Есть закон — о нем никто не знает…») [663]

Есть закон — о нем никто не знает, Тайна есть — ее не объяснить. Бедная душа не понимает, Все не верит, что нельзя любить. Все еще ей слышится: любите. Полюби, попробуй — навсегда. Оборвутся все живые нити, Вспыхнут и сгорят, как провода. И во тьме, внезапно наступившей, Ты один останешься навек. Берегись, земное полюбивший, Счастья пожелавший человек!

663

Закон. Встречи. 1934. № 5.

Маятник («Если хочешь душу спасти…»)

Если хочешь душу спасти, Не задерживайся в пути. Только знаешь ли, как спасти? А не знаешь — не унывай. И разбойники входят в рай. В путь же, друг мой. Не унывай. Время тянется, но не ждет. И не вечен времени лёт. Никого, никого не ждет. Бог увидит — спит человек, И тогда пропадай навек. Все равно, какой человек.

Чудовище («Чудовище сидело и рыдало…»)

Чудовище

сидело и рыдало На каменной вершине под сосной. Над ним звезда вечерняя мерцала, Звезда любви — звездою ледяной. Огней закатных вспыхивали пятна. Кружились птицы — некуда лететь. И было все, как сон, невероятно. Чудовище хотело умереть. И удивленные глаза смотрели То на звезду, то на лицо земли. Но ангелы сойти к нему не смели, А демоны утешить не могли.

Соседка («Всё, как в печке, сгорает…»)

Всё, как в печке, сгорает У соседки в саду. А соседка не знает, Что уж век, как в аду. Ей не страшно, не больно, Не похоже на ад. И погодой довольна. Ожидает наград. «Я — смиренный свидетель, Объявил кардинал, — Что ее добродетель Выше всяких похвал». «Приведите старушку, — Приказал сатана, — Да налейте ей кружку, Не воды, а вина. Пусть расскажет, как было. Факты — прежде всего. Неужель не любила Никогда никого?» Но старушка — ни звука. Не призналась ни в чем, Словно адская мука Ей давно нипочем.

«Почти не касаясь земли…»

Почти не касаясь земли, Ко гробу пустому спешили. «…Зачем вы Его унесли, Куда вы Его положили?» Неясный колеблется свет, И страшно от этого света. И в мир не доходит ответ. Но сердце не хочет ответа. Доверчиво бьется оно, Полно ожиданья, как прежде. Узнает Его все равно И в светлой, и в темной одежде.

Зной («Небо молочно-кирпичное…»)

Небо молочно-кирпичное, Горы в меду и в крови. Средство я знаю отличное От невозможной любви. Даже святым неизвестное. Правда, одна лишь беда: Всех исцеляет чудесное, Только меня — никогда. Пусть же сирокко из Африки Дует двенадцатый день. Ты пригласи ее завтракать, Перстень заветный надень. Как бы кольцо обручальное, С огненным камнем кольцо, — Да прояснится печальное Ангельски-птичье лицо. Бедная, бедная пленница, Если б раба твоего… Но все равно не изменится В нашей судьбе ничего.

Глубина («Глубина — ее не скроешь…»)

Глубина — ее не скроешь, Если есть она в тебе. Псом голодным ли завоешь Или ведьмою в трубе, — Тотчас голос твой узнают, Ненавистный голос твой, Что, как призрак, нарушает Гордой праздности покой. В тишине ночей бессонных, При луне и без луны, Он пугает плоскодонных Звуком вечной глубины. Все же часто с ними в прятки Не играй, не зли врага. Лучше прочь и — без оглядки, Если воля дорога.