Тяжёлый рассвет
Шрифт:
В это время перед всадниками внезапно появились бандиты.
Выстрелом в упор наповал убит Ковалев.
Дзюба не успел дослать патрон в патронник автомата, как его стащили с лошади, оглушили прикладом, схватили за руки и потащили в лес.
Старшина с трудом разлепил веки, глянул на бандитов.
– Ты че? Еще зенки таращишь?
– гаркнул Дубовой.
Ночь. Настольная лампа освещала тусклым светом канцелярию пограничной заставы.
– Как же так?
– Сушенцов сурово смотрел на начальника заставы. Нельзя
– Давно почты не было, товарищ майор, - виновато ответил Захарин.
– Да-а-а!
– сказал начальник отряда.
– Надо же, под самым носом... Похоже, бандиты не боятся?
Захарин смотрел на Сушенцова и не произносил больше ни слова.
– Ну, что ты как в рот воды набрал?
– А что тут говорить, товарищ майор?
– ответил Захарин.
– Эх, Кузьмич, Кузьмич!
– Сушенцов покачал головой.
Зазвонил телефон. Сушенцов взял трубку.
– Здравия желаю, товарищ генерал!.. Да, застава переживает... Ковалева любили... О Дзюбе? Нет, ничего не известно. Как в воду канул.
На другом конце провода хмурое, волевое лицо Свиридова.
– Что предпринято?
– Выслали четыре поисковые группы, - ответил Сушенцов.
– Участок леса, блокирован "ястребками" и пограничниками.
– Хорошо, - сказал Свиридов.
– Занимайтесь лично. И докладывайте...
– Слушаюсь, товарищ генерал!..
– Операция "Сокол", - начал Сушенцов, - привязана к вашему участку границы.
– Я в курсе, товарищ майор!
– ответил Захарин.
– Завтра в двадцать один ноль-ноль в течение десяти минут открыть беспорядочный ружейно-автоматный огонь. Так, чтобы чертям тошно стало!
– На каком фланге?
– На левом.
– Как объяснить людям?
– Из-за границы прорыв банды ожидается. А вы ее отпугиваете.
– Слушаюсь! Будет все сделано.
– Польская стражница информирована, - сказал Сушенцов.
Раннее утро следующего дня. В оцеплении пограничники, "ястребки". Одни лежали в секретах, другие шли дозорами...
Над лесом пророкотал "кукурузник".
Заросшая высокой травой лесная колесная дорога. Крестьянская повозка, рядом худая лошадь пощипывает траву. Связанный веревкой, в синяках молчаливо разглядывает вершины деревьев старшина Дзюба.
Возле повозки четыре бандита. Среди них - Дубовой. Бандиты тревожно вглядываются в небо, где кружит самолет.
– Ты че, Чапля, клячу подобрал - хуже некуда, - говорит Дубовой.
– Вот и застряли!
– Какую дали...
– Че, похоже, ищут?
– сказал Дубовой, поднимая глаза кверху.
– А вы думали, меня отдадут без боя?
– подал голос с повозки Дзюба.
– Поговори мне, поганая морда, - сказал Дубовой.
– Я с тебя бы давно дух вышиб, да ты нам нужен живой. Пусть все увидят, как дерем кожу с проклятых чекистов.
–
– Заткни рот, пока не пристукнул.
– Дубовой замахнулся прикладом, но не ударил.
– Что будем делать?
– спросил Чапля.
– Надо выяснить что к чему, - сказал Дубовой.
– Пошли, Деркач. Подождите нас здесь.
– Вам золотом платят за убийства?
– спросил Дзюба.
– Или как?
– Ну, ты, потише!
– насупился Чапля.
– Он считал себя в этой группе старшим.
– Мы жизнь кладем за незалежну Украину!
– Дураки вы, юнцы желторотые, что понимаете в самостийной Украине?
– Хватит!
– начальственно осек его Чапля.
– Что хватит?
– наседал Дзюба, - Вы хуже фашистов!
– Мы за народ...
– Почему же убиваете, грабите, кому вы служите?.. За народ...
– Как кому, ну...
– Вот тебе и ну.
– Дзюба с трудом сел.
– У тебя что под шапкой?
– Голова!
– простодушно отрезал Чапля.
– Если голова, то она должна думать, - сказал Дзюба.
– Развязали бы, ноги болят...
– Давай? А-а-а?
– сказал юнец, обращаясь к напарнику.
– Только ноги, - приказал Чапля.
Юнец подошел к Дзюбе, разрезал веревки.
– А ты коммунист?
– спросил он.
– Конечно!
– Хм! Коммунист, а як настоящий человек...
– Да, парень, коммунисты - это и есть настоящие люди. Они за народ голову кладут!
– Все мы за народ, - проворчал Чапля.
– Какой же у вас туман в голове, хлопцы!
– заговорил Дзюба.
– Вот что я скажу: вам надо идти к Советской власти. Сдаваться надо. Может, когда-нибудь людьми станете.
– А може, вин правду кажэ?
– Юнец посмотрел на Чаплю.
– А-а-а?
– Можэ, правду, - глухо заворчал Чапля.
– Ты что мелешь? Он продал Украину москалям и туда нас тянет.
– Ай-яй-яй! Полные дураки! Это ваши оуновцы захлебнулась кровью, и им память отшибло. За помощью мы приходили к Москве, а не она к нам.
– Правду кажэ, - опять заговорил юнец.
– Я где-сь читал...
– А правду Клима Рогозного ты забыл?
– зло спросил Чапля.
– Так вот вы кому служите?
– удивился Дзюба.
– Это фашистский прихвостень. Вместе с ними народ Украины душил.
– Ты чуешь, что кажуть тоби люди?
– спросил юнец.
– Чего онемел?
– спросил Дэюба Чаплю.
– Чую!
– сказал тот как-то неуверенно.
– Яго же нэ пытають, чаго ж ему казать, - сказал юнец.
Где-то далеко застрекотала очередь, одна, другая...
– А я что говорил?
– усмехнулся старшина.
– Меня ищут...
Дубовой и Деркач напоролись на засаду "ястребков". Отстреливаясь, бежит Деркач, затем, прошитый автоматной очередью, падает. Дубовой, путаясь в траве и зарослях, уносит ноги...