Тысяча Имен
Шрифт:
— И тут, — продолжил Втык, — Святоша говорит девке, чтоб пошла прочь. Столько стараний, и все впустую! А Бугай возьми да и скажи ему: «Чертовы мученики, Святоша, у тебя, что ли, члена нет?»
Дэвис лишь усмехнулся, не сказав ни слова. Винтер хорошо помнила, что случилось потом. Бугай, настолько пьяный, что едва стоял на ногах, с этими словами хотел сунуть руку ей между ног, видимо, для того чтобы подтвердить свою догадку. Когда Винтер шагнула в сторону, Втык схватил ее сзади. В завязавшейся стычке она лягнула Бугая в лицо
Правосудие вершил сержант. Он заявил, что не может допустить драк в роте и Винтер полагается получить воздаяние за причиненный ущерб — причем дважды. Чтобы все было по справедливости, он, сержант, займется этим сам. Первый удар — кулаком в лицо — едва не сломал Винтер нос; от второго — под дых — она скрючилась, и ее вытошнило на пол. Остальные смотрели на это и смеялись.
Помимо воли Винтер коснулась рукой лица — верней, того места на лице, где когда–то багровел огромный кровоподтек. Дэвис заметил этот жест, и ухмылка его стала шире.
— Ну как, сержант, может, потолкуем с глазу на глаз? — осведомился он. — По–мужски, так сказать. Помянем старые добрые времена.
Опасаясь любопытных взглядов своих подчиненных из седьмой роты, Винтер нервно кивнула. Дэвис и его спутники встали. Девушка повела их в сторону своей палатки, подальше от костров и котлов с ужином. Все четверо остановились в узком проходе между двух брезентовых стен.
— Сержант, — сказал Дэвис. — Ты — и вдруг сержант. Долбаные мученики, в какое дерьмо катится армия?
— Я этого не хотел, — проговорила Винтер. — Я говорил капитану…
— Я-то думал, что посылаю тебя на геройскую смерть, — перебил Дэвис, — а капитан произвел тебя в сержанты. Как же ты этого добился, а?
— Верно, отсосал у капитана, — подсказал Втык.
— Ротик у Святоши и впрямь хорошенький, — задумчиво проговорил Бугай. — Почти как у девчонки.
— Так и было, Святоша? — с нажимом продолжал Дэвис. — Ты ублажил капитана? Думал, что обставишь старину Дэвиса? Что ж, дельце недурное: отсосал у кого надо — и бац, повысили в звании. Надо было подставить капитану свою задницу — тогда он, глядишь, произвел бы тебя в лейтенанты, и старине Дэвису пришлось бы тебе козырять. Тебе! Вот бы здорово было, а?
— Чего вы хотите? — выдавила Винтер.
— Чего я хочу? — повторил Дэвис. — Бог ты мой, да я и сам не знаю. Наверное, служить в армии, где такому дерьму, как ты, не дают повышение через головы порядочных людей, где такого выскочку можно пришибить законным образом. Ну да мне такое не светит, верно? — Он пожал могучими плечами. — Вот что я предлагаю. Ты пойдешь к капитану и скажешь, что больше не можешь быть сержантом. Что тебе это дело не по плечу. Не справляешься. Можно будет еще разок отсосать у него, если придется… а потом вернешься под крылышко старины Дэвиса. Тебе это понравится, верно?
— Капитан меня не отпустит. — Винтер ощутила, как руки сжимаются
— Пробовал? Потому что слишком хорош, чтобы быть простым сержантом? — Дэвис придвинулся так близко, что в ноздри Винтер ударила гнилостная вонь его дыхания. — Ах ты, долбаный Святоша! Может, ты просто слишком хорош для этого бренного мира? Верно?
— Может, нам стоит ему… как это… подсобить? — услужливо предложил Бугай.
Дэвис ухмыльнулся. Винтер вдруг поняла, что сейчас он ее ударит. Она напряглась, приготовившись увернуться, но Бугай и Втык встали по бокам от нее, точно зажав в тиски.
— Сержант!
Это был голос Бобби. Дэвис застыл. Винтер осторожно глянула через плечо. Паренек стоял в самом конце прохода, и огонь костров подсвечивал его силуэт.
— Мы еще не договорили, — проворчал Дэвис. — Мотай отсюда.
— Дело в том, — промолвил Бобби, продвигаясь вперед, — что у нас как раз в самом разгаре партия, а без сержанта продолжить никак не получится. Так что не могли бы вы отложить свой разговор до утра?
Бугай преградил путь капралу. Ветеран был на добрый фут выше новобранца и на добрых полсотни фунтов тяжелее. Рядом с Бобби он выглядел сущим великаном.
— Сержант ясно сказал — мотай! — прорычал он. — Мы заняты!
— Но…
Бугай возложил руки на плечи Бобби и как следует надавил. У паренька подкосились ноги, и он помимо воли рухнул на колени.
— Вот что, детка, — процедил Бугай, — быстро уползешь отсюда — останешься цел, ясно?
Винтер перехватила взгляд Бобби. «Беги!» — мысленно взмолилась она, но мольба, судя по всему, не дошла до адресата. Паренек улыбнулся и быстро глянул вверх.
— Прошу прощенья, — прозвучал за спиной у Дэвиса гулкий бас. Затем капрал Фолсом шагнул вперед и одарил Винтер улыбкой.
Дэвис обернулся с перекошенным от ярости лицом… и замер, мгновенно переоценив обстановку. Будучи крупного сложения, он привык добиваться подчинения одним своим могучим видом, однако Фолсом почти не уступал ему в росте. Более того, туша Дэвиса после нескольких лет вольготного житья в Эш–Катарионе изрядно заплыла жиром, зато капрал был крепок и мускулист, как молотобоец. Его поза говорила о том, что парню часто доводилось использовать физическую силу, — он стоял на носочках, в любое мгновение готовый к броску.
Втык тоже развернулся к Фолсому, и на несколько секунд в проходе воцарилась угрожающая тишина. Винтер хотелось пронзительно закричать, броситься наутек… сделать хоть что–нибудь. И еще она желала, чтобы капрал Фолсом размазал жирную физиономию Дэвиса по его же жирному затылку, но в то же время сама мысль об этом пугала ее до немоты. Кто пойдет против Дэвиса, больно поплатится — эту нехитрую истину Винтер давно заучила наизусть. Лучше уж не попадаться ему на глаза. Вот только сейчас это, к сожалению, было невыполнимо.