Тысяча Имен
Шрифт:
— Как я уже говорил, сэр, я готов нести всю полноту ответственности, сэр! Дисциплина будет восстановлена, сэр!
Наступило недолгое молчание. Д’Врие несколько раз провел ладонью по усам и решил, что в конечном итоге одобряет позицию сержанта.
— Действительно, — проговорил он, и в голосе его слышалась крепнущая уверенность. — Исправительное учение. Недурная работа, сержант. Надеюсь вскоре увидеть положительные результаты.
— Вы их увидите, сэр!
— Продолжай, продолжай в том же духе. — Лейтенант потыкал тросточкой комок земли. — Что ж, препоручаю это дело тебе.
— Сэр! Можете на меня положиться,
— Безусловно.
Д’Врие направился прочь, отчасти сбитый с толку, но тем не менее довольный. Вернулся Бобби, остановился рядом с Винтер, знаком приказав барабанщикам умолкнуть, и девушка одарила капрала улыбкой.
— Вы отделались от него?
— Пока что да, — ответила она. — Ничто так не сбивает с толку офицера, как неистовое поддакивание.
Винтер выучилась этой уловке у Дэвиса, чьи отрывисто лающие «Так точно, сэр!» чуть не доводили до слез многих вышестоящих. Здоровяк–сержант, что бы там ему ни приказали, почти всегда ухитрялся провернуть дело на свой лад. Винтер неприятна была мысль, что она переняла у этого типа нечто и впрямь полезное для себя, однако в нынешнем положении сетовать на это было, пожалуй, неуместно.
Она вздохнула.
— Рано или поздно нам все же придется поупражняться в этом треклятом шаге наискосок вправо. Д’Врие захочет убедиться, что мы выполняем его как положено. Впрочем, пара дней отсрочки у нас, скорее всего, есть, и я предпочту потратить это время на что–нибудь более стоящее.
Винтер проговорила это с уверенностью, которой на самом деле не испытывала. Хоть она и прослужила в Колониальном полку целых два года, ей ни разу не довелось участвовать в настоящем сражении. Весь ее боевой опыт включал маршировку на плацу, парады и краткие перестрелки с разбойниками или мародерами, которые всегда предпочитали удрать либо сдаться в плен, чем ввязаться в бой. Сейчас она в основном действовала вслепую, но признаться в этом Бобби не осмеливалась.
— Так точно, сэр! — отозвался капрал. И немного несмело добавил: — Я не знал, сэр, что построение роты в каре — уставной маневр.
— Потому что он неуставной, — сказала Винтер. Обычно в каре строился батальон — тысяча человек. — Но прежний полковник однажды сказал мне, что, если в твоем распоряжении осталось хоть четыре солдата, они обязаны уметь построиться в каре. Учитывая недавнее происшествие на марше, я решил, что нам стоит немного поупражняться.
— Верно сказано, сэр. — Бобби глянул на солдат, стоявших у нее за спиной. Пользуясь краткой передышкой, одни утоляли жажду из фляжек, другие обмахивали себя чем попало, спасаясь от жары. — Может, продолжим, сэр?
Винтер кивнула.
Вечером этого дня Бобби и Графф обучали Винтер игре в карты, традиционному солдатскому развлечению. В силу своей намеренной отчужденности Винтер до сих пор не познала этой премудрости. Когда она вскользь упомянула об этом, все выразили дружное изумление, и после этого уже ничего не оставалось, кроме как согласиться играть.
Пока в котлах готовился ужин, Графф позвал еще двух капралов, пару рядовых и сразу ударился в объяснения — настолько сложные, что из трех слов Винтер понимала в лучшем случае одно. К тому же изложение правил Графф перемежал затяжными экскурсами в тактические приемы, да к тому же игра, которую он выбрал, по числу исключений и особых случаев явно превосходила армейский
— Ну вот, скажем, он выкладывает тройку, — разливался Графф, не замечая, что его подопечный в полном замешательстве. — Или две тройки, или две четверки, но ни в коем случае не две пятерки, потому что тогда он может собирать черепаху. Дальше твой ход — открываться, удваивать, играть или пасовать. Открываться лучше не стоит, потому что даже если ты выиграешь, то получишь только его ставку, а с тройкой против девятки это самое большее шестьдесят–сорок. Если решишь удваивать, то вам обоим тянуть еще по одной карте, а он рассчитывает хотя бы на короля, потому что тогда сможет попробовать сорвать банк, а тебе нужна бы скорее шестерка или семерка, но ни в коем случае не пятерка — не забывай про черепаху. Итак, скажем, ты удваиваешь. Вы оба делаете еще одну ставку…
Он взял из своей горки монет одну, бросил ее в котелок, затем проделал те же манипуляции со скромной горкой монет, лежавших перед Винтер. Она поймала взгляд Бобби, сидевшего напротив в тесном кружке игроков. Паренек пожал плечами и криво усмехнулся.
— Это что еще такое? — гулко громыхнуло вдруг над головой Винтер. — Азартные игры? Карис этого не одобрит, Святоша, ой не одобрит! Гляди–ка, стоило мне на полминуты упустить тебя из виду, и ты уже вовсю катишься по кривой дорожке!
Сердце Винтер застыло, и на мгновение она утратила способность дышать. Другие игроки не сводили с нее глаз, а потому она заставила себя повернуться лицом к тени, которая зловеще нависла за спиной.
— Сержант Дэвис, — напряженно проговорила Винтер.
Здоровяк хохотнул:
— Вечер добрый, сержант Игернгласс.
Он двинулся вдоль кружка игроков, ни на секунду не сводя черных глаз с лица Винтер. Бугай и Втык, маячившие позади сержанта, следовали за его великанской фигурой, точно верные псы. Оказавшись напротив Винтер, он протолкался вперед и уселся, скрестив ноги. Солдаты слева и справа торопливо подвинулись, чтобы освободить место.
— Я тут подумал — схожу–ка гляну, как поживает наш Святоша, — гулко сообщил сержант. — Наверняка ведь он вам рассказывал обо мне. Старина Дэвис и все такое прочее. Это ведь я научил его всему, что он знает.
— Добро пожаловать в седьмую роту, сержант Дэвис! — бойко воскликнул Бобби.
Дэвис словно и не услышал его.
— Ну, Святоша, и как же ты поживаешь?
Время как будто откатилось на неделю назад. Весь мир заполнился Дэвисом в сопровождении мерзко ухмылявшихся Бугая и Втыка. Больше года сержант был неотъемлемой частью жизни Винтер. За последние дни, избавившись от его постоянного гнета, она настолько ощутила свободу, что даже посмела приподняться с колен. И вот он снова явился, чтобы втоптать ее в грязь.
— Неплохо, — выдавила она вслух. — Вполне.
— Видели бы вы, что он устроил вчера! — выпалил Бобби со смехом, явно не чувствуя напряженности. — Лейтенант Д’Врие сказал нам…
— Да нам всем есть что порассказать забавного про нашего Святошу, — вкрадчиво проговорил Дэвис. — Помните, как–то все отправились в кабак и мы скинулись, чтобы купить ему шлюху?
— Уж я точно помню! — подхватил Втык. — Бог мой, до чего же красивая была девка! Стоит этак голенькая, в чем мать родила, открываем мы дверь в комнату Святоши, он глядит на меня, а я говорю: «На вот, приятель, пользуйся, это все для тебя!»