Тысяча шагов в ночи
Шрифт:
– Значит, кто-то может призвать тебя прямо сейчас? – уточнила девушка. – И ты унесся бы отсюда вот так запросто?
– О нет. Мне нравятся хорошие убийства так же сильно, как и любому другому демону, но я давно устал служить людям. Поэтому я предпринял меры, чтобы меня нельзя было призвать. – Туджиязай повернулся к ней спиной. Там, под гладкой кожей доро, Миуко увидела слова, вытатуированные изнутри на позвоночнике демона. Пусть она и не могла прочитать их на таком расстоянии, слова напоминали ей заклинание, подобное тому, что Доктор использовала для замораживания одошою
Заклинание, чтобы противостоять призыву.
– Где ты…
Туджиязай снова повернулся к ней лицом.
– Как оказалось, жрецы все-таки на что-то пригодны. Кроме пищи. – Он ухмыльнулся, как будто это была их общая шутка.
– Ты действительно ешь людей? – спросила Миуко.
– Зачем спрашиваешь? Хочешь знать, каковы они на вкус?
Она поморщилась.
– Жирненькие, – сказал он, облизнув губы. Затем резко добавил: – Интересно, какая на вкус ты.
Но прежде чем Миуко успела закричать, или отшатнуться, или поднять руку, чтобы помешать ему, Туджиязай преодолел расстояние между ними и схватил за шею, прижимаясь своими губами к ее.
Миуко сопротивлялась, но принц-демон был куда сильнее и своим языком, влажным и нежеланным, заставил ее открыть рот.
До этого ее целовали всего раз – тоже демон, как утверждал язай, – и это привело к тому, что Миуко потеряла все, что когда-либо знала.
Но этот поцелуй был хуже. Поцелуй с шаоха был холодным, почти поверхностным, но Туджиязай требовал, властвовал, предъявлял на нее права, как будто она обязана была предоставить в его распоряжение свои губы, зубы, горло и все, что он захочет и когда захочет.
Она пошатнулась под его натиском, налетев на фарфоровый таз, который выплеснул воду на ее узкие штаны.
Он был холодным.
И твердым.
Достаточно твердый, чтобы причинить боль.
«Он не запер дверь, когда вошел, – прошептал тихий голосок внутри нее. – Ударь его по голове и беги».
Схватившись за умывальный таз, который с новой силой в ее демонических руках оказался легче, чем она ожидала, Миуко обрушила его на голову Туджиязая.
Фарфор разбился вдребезги.
Туджиязай застонал от удара, ослабив свою хватку.
Высвободившись, Миуко схватила свои сброшенные одежды, подскочила к двери и бросилась бежать.
27
Побег из крепости
Стражники Омайзи стояли на лестнице. Нырнув в одну из боковых комнат, Миуко проклинала архитектора, который спроектировал пятиэтажную крепость всего с одной лестницей. Что, если случится пожар? Что, если прожорливое семейство насекомых устроит пиршество на лестнице и сожрет прямо из-под ног знати, когда те поднимались бы в свои покои?
Что, если девушка, захваченная в плен кровожадным демоном, захочет сбежать
Миуко натянула мантию и как раз завязывала ее на талии, когда услышала крики доро ягра из башенной комнаты.
Выглянув в коридор, она увидела, как стражи покидают свои посты у лестницы.
Она успела спуститься на два лестничных пролета, прежде чем ей отрезали путь поднимающиеся по лестнице стражники Туджиязая, а их черно-серебряное облачение мерцало в свете фонарей.
Она стремительно ворвалась в пустую комнату, опрокинув расписную ширму, которая упала на пол, запутавшись в ее ногах. Миуко выругалась и пнула ту ногой, когда дверь распахнулась.
Там стоял Туджиязай, по-прежнему раздетый по пояс. Ухмыляясь, он отвесил ей насмешливый поклон.
Миуко снова побежала.
Она оказалась в просторной комнате, потолок которой был богато украшен изысканным орнаментом; возможно, когда-то она использовалась для военных советов или суда, но сейчас здесь было пусто. Подбежав к окнам, она принялась возиться со ставнями, которые, к ее огромному счастью, легко открылись.
Она высунула наружу голову. До крыши второго этажа ее ждал короткий спуск, а до самой нижней крыши, насколько она помнила, еще столько же. Но оттуда до двора по-прежнему оставалось пятьдесят футов головокружительного падения.
Позади нее раздались шаги.
– Отсюда выхода нет, Ишао, если только ты не умеешь летать.
Оглянувшись через плечо, Миуко увидела, как в комнату входит принц-демон.
Стража расположилась веером вдоль стен, перекрывая ей доступ к любой двери, которую она могла бы использовать для побега.
Потому у нее остался только один выход.
Она вылезла на оконный выступ, позволив горному ветру трепать ее волосы и одежду, и сорвалась на крышу внизу.
Поскользнувшись, Миуко сильно ударилась о скользкую черепицу и заскользила к свесу кровли, за которым не было ничего, кроме разреженного горного воздуха.
Туджиязай добрался до окна, когда Миуко перескочила через край, мельком заметив его лицо – удивленное, подумалось ей, – прежде чем она упала…
Левой рукой она ухватилась за один из выступов крыши, сжимая его с такой силой, о которой даже и не подозревала. Ее плечо дернулось. Тело покачнулось, и она врезалась лицом в декоративную обшивку под карнизом крыши. Она втянула воздух, пока щеку жгло от удара.
Но она была жива.
– Ну и куда ты, по-твоему, собралась? – обратился к ней Туджиязай. – Моя стража уже направляется во двор, чтобы встретить тебя, если ты, конечно, не свалишься первой.
Миуко не ответила.
Ставни под ней с грохотом распахнулись. Послышался лязг доспехов, когда охранник взобрался на оконный выступ.
Миуко спрыгнула, на этот раз более осторожно, и приземлилась на самую нижнюю крышу, где промчалась мимо стражника в другой угол замка и резко остановилась, покачнувшись при виде каменных плит внизу. С такой высоты она, вероятно, падение переживет, разве что отделается несколькими сломанными костями и, возможно, параличом, что снизило бы ее шансы на спасение.