У истоков исторической правды

Верас Виктор

Следы истинной истории

Археология, краниология, антропология, древние летописи и другие направления исторической науки, выводы из которых мы использовали выше, достаточно далеки от обыденной жизни простого человека любого этноса, в том числе, и белорусов. Поэтому их (выводы) можно уничтожать, не замечать или интерпретировать так, как требует та или иная политическая обстановка.

Но есть исторические моменты, сопровождающие нас, людей, каждый день, каждый час, каждую минуту и даже каждое мгновение нашей жизни. Они-то и являются следами той истинной

истории, которую очень сложно, а вернее, вообще невозможно уничтожить, как бы кому не хотелось это сделать. К ним, в первую очередь, относятся фамилии людей, названия населенных пунктов и названия рек и озер – гидронимы.

Что же означают наши, белорусские, фамилии, названия наших, белорусских, населенных пунктов и названия наших, белорусских, рек и озер? Откуда они произошли и почему мы, современники, часто не знаем, как они переводятся, хотя пользуемся ими на протяжении многих поколений?

Как такое получилось, что современные белорусы имеют фамилии, образованные от известнейших древних литвинских имен: Войшелк, Витень, Гедимин, Витовт, Жигимонт, Довмонт, Радивил и т.д.? А разве такие белорусские фамилии или фамилии, произошедшие от следующих имен, имеют иное происхождение ?: Га(о)штольд, Воин, Довкша, Нарбут, Монтвило, Минайло, Будр, Кут, Любарт, Можеик, Копч, Гимбут, Лац, Да(о)вгайло, Довгял, Скирмонт, Кирбут, Висмонт, Бутрим, Жиборт, Виторт, Пикта, Мизгир, Домут, Маркун, Тышко, Вешторт, Ленарт, Евн, Викин, Девоин, Даукш, Микут, Кергет, Кун, Довгил, Эйсмонт, Эсмонт, Есман, Велюта, Велент, Веленда, Мигдал, Болк, Кунигель, Морд, Гастило, Серкут, Контовт, Бакшт, Гервят, Мокш, Ловда, Ловдар, Виторт, Крыц, Мендило, Сукало, Жигмант, Бокша, Мостаманд, Пукшто, Скипор, Бонда, Ловц, Нартовт, Довгер, Прон, Долгерт, Юшко, Радвило(вич), Войнило, Войнило(вич), Судмант, Рымко(вич), Лимонт, Солтан, Пац, Войтко(вич), Любарт, Лютовт, Довнар, Серкут и др.

А что мы знаем о названиях белорусских населенных пунктов? Почему многие из них – Менск, Полоцк, Пинск, Орша, Несвиж, Скидель, Жодино, Ждановичи, Ошмяны, Браслав и т.д. – не имеют смысла в славянских языках и, в первую очередь, в белорусском? Почему их перевод можно узнать только из балтских языков?

Но самое большое удивление нам, читателям, преподносят гидронимы – названия рек и озер в Беларуси. Русские ученые В.Н Топоров и О.Н. Трубачев еще в 1962 г. в своей работе собрали и проанализировали названия всех рек Верхнего Поднепровья, т.е. восточной, части центральной и южной части белорусской этнолингвистической территории. Оказалось, что из 1085 рек и речек бассейна Верхнего Днепра 911 – это названия, произошедшие от балтского корня с использованием славянских формантов – суффиксов и окончаний, 89 – славянские и 85 – названия неустановленного характера. А это составляет 84 %, 8,2 % и 7,8 % соответственно. То есть, мы, белорусы, более чем в десять раз чаще пользуемся балтскими словами, чем славянскими, когда говорим о реках Верхнего Поднепровья. Почему и зачем?

При этом следует отметить, что мы так привыкли к этим гидронимам, что считаем многие балтские названия рек славянскими: Бобруйка, Случь, Сож, Наровля, Вилейка, Пина, Птичь, Проня, Свислочь, Немига, Цна, Беседь, Вепрея, Вербча, Выдра, Выдрыж, Гать, Дорогобужа, Копысица и т.д., и… ошибаемся. Или ошибаются ученые, что достаточно сомнительно.

Но это относится к той белорусской территории, куда славяне пришли почти на половину тысячелетия раньше. Что же говорить о гидронимах Западной Беларуси? Количество балтских названий рек и озер здесь должно быть еще больше, чем в бассейне Верхнего Днепра.

К сожалению, подобные исследования не были проведены в бассейнах других больших рек Беларуси – Немана, Западной Двины и Буга.

Возможно, это работа будущего. Но и здесь можно ожидать подобных результатов. Об этом говорят, как повторяющиеся гидронимы в бассейнах всех больших рек Беларуси:

Велейка – б.(бассейн) Днепра и Вилия – б. Немана;

Волма – б. Березины и Волма – б. Немана;

Воложовка – б. Березины и Воложинка – б. Немана;

Клева – б. Березины и Клява б. Немана;

Нача – б. Днепра, Нача – б. Зап. Двины и Нача – б. Немана;

Негра – б. Днепра и Негрянка – б. Зап. Двины;

Неманка – приток Сожа и р. Неман;

Немига – приток Россохи бассейна Десны и Немига – приток Свислочи, которая течет по территории Минска;

Плесса, Плиса, Плисса, Плисса – б. Десны и Плиса – б. Немана;

Свислочь – б. Березины и Ислочь – б. Немана;

Уса – б. Березины, Уса – б. Сожи, Уса – б. Десны, Усса – б. Немана;

Уша (3) – б. Березины, Уша – б. Припяти и Уша, б. Зап. Двины и т.д.,

так и перевод их с балтских языков – летувисского, прусского, ятвяжского, куршского.

Подобным образом обстоит дело и с озерами Беларуси. Большинство из них имеют балтские корни в названиях. И мы также пользуемся ими, как и названиями рек. Почему?

Как было сказано выше, славяне, пришедшие на территорию современной Беларуси – кривичи, дреговичи, радимичи, часть волынян и часть мазовшан – были комплиментраны населению, проживавшему на этих территориях, – летописным литвинам и днепровским балтам. Известно, что комплиментарные этносы, мирно взаимодействуя между собой, не изменяют гидронимы той территории, на которой это взаимодействие происходит. В большинстве случаев корни названий рек и озер остаются от языка ранее проживавшего этноса, а суффиксы и окончания берутся из языка пришлого народа. Все это мы видим в гидронимах Беларуси на всей белорусской этнолингвистической территории.

При этом необходимо обратить внимание на то, что некоторые реки на территории ВКЛ, а сейчас Беларуси, имели и имеют по сей день одни и те же названия на разных языках – на балтском и на славянском: р. Уса приток Немана, что в переводе с летувисского означает «ясень», и р. Ясень, приток Березины; р. Ольса, приток Березины, означающая «ольха» и р. Ольшанка, приток Днепра и т.д. Но такое явление встречается не только среди гидронимов. Как будет показано ниже, встречается оно и среди названий населенных пунктов Беларуси, и среди фамилий белорусов. Такое же явление встречается вообще во всем старобелорусском языке, как это было показано в предыдущей главе.

Поэтому возникает вопрос: Неужели славяне, пришедшие на территорию современной Беларуси, без понимания смысла использовали эти названия? Вряд ли. Ведь мирное взаимодействие этносов подразумевает вырабатывание какого-то консенсуса во всех областях жизни этих этносов. Значит, и язык, которым пользовались жители – литвины ВКЛ-белорусы – являлся усредненным двух языков – славянского и западно-балтского, который и называется в настоящее время старобелорусским.

Многие белорусские города, деревни и поселки городского типа возникли на берегах этих рек и озер и получили их названия.