У любви не всегда красивое лицо
Шрифт:
«Ох, Эрик, хватит! – язвительно фыркнул внутренний голос.
– Это уж слишком притянуто за уши! Ты просто хочешь, чтобы он действительно оказался твоим сыном, поэтому и обращаешь внимание на такие несущественные детали!»
Да, действительно. Я вздохнул и вернулся в реальность, где Густав все еще стоял и вопросительно глядел на меня.
– Ты любишь орехи?
– спросил я.
– Да, очень, мистер Эрик…
Я заказал несколько булочек, и мы сели за самый дальний столик. Я внимательно наблюдал за мальчиком, с аппетитом жующим свой завтрак. Мысль о том, что мы
========== Глава 37. ==========
Глава 37.
POV Эрик.
– Ну что, наелся? Больше не голоден?
– спросил я, когда Густав с аппетитом уплетал булочки.
– Почти наелся, - пробурчал он.
– Не говори с полным ртом, а то подавишься.
Я тем временем тоже отломил кусочек от своей булочки и стал его жевать. Мне было очень неудобно есть, но я даже не подумал о том, чтобы снять маску. Это последнее, что я сделаю, когда я в общественном месте, да еще и в обществе мальчика. Лучше терпеть голод, чем насмешки и издевательства. Но так как я был зверски голоден, пришлось жевать, не снимая маски, хоть это было неудобно.
Когда Густав закончил завтрак, то поднял на меня свои зеленые глаза и вздохнул:
– Вы очень медленно едите, мистер Эрик…
– Ну, как могу, так и ем, - немного сердито отозвался я, но потом сделал себе замечание: он же совсем маленький и ничего не понимает, незачем на него сердиться.
– Что ж, пока я не закончил с едой, предлагаю поиграть в игру.
Мальчик удивленно поднял брови, но потом кивнул и заинтересованно наклонился вперед. Его серо-зеленые глазенки заблестели.
– Что за игра?
– Я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечать.
– Мне было очень интересно узнать о Густаве больше.
– О, это не интересная игра, - насупился мальчик и опустил голову на стол. Я же немного разочаровался, а потом сердито сверкнул глазами. Как будто я хочу играть с тобой – честно, говоря, я просто не умею - мне просто нужно знать, так ли сильно ты похож на меня, как я думаю.
– Чего ты боишься?
– спросил я мальчика.
– У тебя есть страхи?
Мальчик пожал плечами, ему явно было скучно, но все же я заметил некую скованность его жестов. Да, он точно чего-то боится, но не решается или попросту не хочет говорить мне.
– Если я скажу то, чего боюсь, - я пошел по другому пути, - ты скажешь?
Но он молчал. Просто молчал. Боже, я терпеть не могу детей… И это потому, что я совершенно не умею находить с ними общий язык. Я вздохнул и уже хотел встать и пойти вместе с ним в больницу, как вдруг Густав поднял голову и сказал:
– А что, если я покажу вам?
Я недоуменно посмотрел на него:
– Покажешь то, чего боишься?
Ребенок кивнул и, вскочив на ноги, взял меня за руку. Он потащил меня в Луна-Парк, расталкивая на пути людей. На мгновение мы остановились у небольшого домика, над входом в который висела табличка «Комната Смеха». Затем мы вошли вовнутрь.
Там был целый лабиринт зеркал, которые всячески искажали отражение. Тут были и короткие зеркала, и длинные, и кривые,
– Подойдите, мистер Эрик, - немного дрожащим голосом проговорил мальчик. Я подошел и ничего не увидел, кроме своего отражения.
– Что здесь страшного? – недоуменно нахмурился я.
– Встаньте вот сюда.
Я послушно встал на то место, куда показал ребенок, и снова посмотрел в зеркало. Теперь я смотрел не на свое отражение, а на огромного монстра с шерстью и клыками, с которых капает слюна. Конечно, я знал, что это подделка, но Густав был еще слишком мал, чтобы это понять.
– Оно превращает нас в монстров, - прошептал мальчик, не отрывая глаз от пола, - мы с мамой зашли сюда пару недель назад, я взглянул в него и увидел… Увидел себя, скользким, покрытым чешуей. Внутри меня был монстр, мистер Эрик…
Я оторвался от зеркала и посмотрел на ребенка. Он так и стоял, опустив голову и не решаясь посмотреть в зеркало. Знал бы он, как я боюсь зеркал! Только я боялся их не потому, что они показывали вот такие вот иллюзии, вроде монстра внутри человека, а потому, что я сам был им, был монстром… И не внутри, а снаружи.
Иногда, когда я, будучи в доме один, забываю надеть маску и случайно вижу свое отражение - то в ужасе отворачиваюсь. Вот и Кристин так же. Она не может видеть мое лицо, потому что я монстр, я не человек. И я снова вспомнил ту ночь, когда она случайно прикоснулась к моей правой щеке, а потом отдернула руку и убежала. Нет, она никогда не сможет смотреть на меня без страха и отвращения…
Вдруг я услышал тихий всхлип и снова посмотрел на Густава. Мальчик переминался с ноги на ногу, он очень боялся оставаться здесь, и я был уверен, что, не будь тут меня, он бы сразу убежал.
– Ты боишься монстров?
– Того, что во мне, - кивнул Густав, не поднимая головы, и его голос прозвучал очень испуганно и потерянно.
– Нет, - я потянулся и взял его за руку, - иди сюда.
Ребенок зажмурился, но все-таки подошел. Видимо, он доверял мне. Эта мысль согрела мне душу. Я положил руки ему на плечи и повернул лицом к зеркалу.
– Открой глаза, не бойся.
Густав судорожно выдохнул, когда открыл глаза и увидел двух чудовищ, один с чешуей, а другой заросший густым мехом. Я почувствовал, как Густав дернулся и чуть было не убежал, но ему не дали сделать этого мои руки, крепко сжимающие его за плечи. Я должен был развеять его страхи.
– Густав, ты знал, что это всего лишь иллюзия?
Он покачал головой.
– Иллюзия - это то, что ты видишь, но это не значит, что это реально. Это сделано для смеха, Густав, в тебе нет никакого монстра.
– От-ткуда вы знаете? – недоверчиво спросил мальчик.
– Потому что я видел настоящего монстра. И не раз.
Мальчик озадаченно нахмурился:
– Видели?
– Да… На мой седьмой день рождения. Видишь ли, в моем доме никогда не было зеркал, я никогда не видел свое отражение, но очень хотел посмотреть. Я сказал об этом матери, и она отвела меня в свою спальню, где висело единственное зеркало…