У любви не всегда красивое лицо
Шрифт:
– Зачем мы сюда пришли?
– Ты хотела сделать все правильно?! Делай! – приказал он, кивая на дверь.
– Там… Там тело Эрика?
– я вновь зарыдала и начала медленно отступать назад. – Нет, нет… Нет! – я закричала и попыталась вырваться из рук перса, но он держал меня очень крепко. Тогда я схватила его за руку: - Не заставляй меня смотреть на его безжизненное тело, умоляю!.. Я не хочу запомнить его таким! Мне и так очень плохо, не заставляй меня, прошу!..
– Эрик жив, Кристин! – сказал перс, глядя мне прямо в глаза. – Он не умер
– Что?! – еще раз переспросила я, думая, что все это мне послышалось, но как только я посмотрела на довольную физиономию Надира – я все поняла. Он подстроил все: сначала сказал, что Эрик мертв, потом потребовал правду… И эта его веселость, радость… Сердце вновь пропустило удар, я задохнулась. Он не умер? Он не умер! Он жив! И я могу все исправить! А затем я повернулась к персу, глотая слезы, но теперь уже слезы радости, а не скорби.
– Надир, как ты мог? Ты не представляешь, что я пережила за эти несколько минут!
– Я должен был услышать правду, Кристин, - перс оценивающе взглянул на меня. – И я ее услышал. А теперь её услышит Эрик!
– Но я могла солгать снова, - неуверенно сказала я.
– Ты мог не услышать правду… – но он перебил меня, качая головой.
– Я еще раз говорю, что умен. У тебя не было причин больше лгать, зная, что Эрик мертв, - при этих словах я всхлипнула, а он ободряюще положил мне руку на плечо.
– А теперь иди и скажи ему. Он должен знать!
– и перс подтолкнул меня к дверям палаты Эрика….
========== Глава 39. ==========
Глава 39.
POV Кристин.
Я тихо приоткрыла дверь и вошла. Первое, что бросилось мне в глаза - это маска Эрика, лежащая на тумбочке. Значит, он лежит на кровати без нее. Бедненький, ему, наверное, тяжело ощущать себя таким… как бы это сказать… незащищенным что ли. Но лично мне было все равно, в маске он или без нее. Я должна перебороть этот глупый страх, ведь я очень люблю его. Люблю, но постоянно причиняю ему боль.
Если честно, я даже боялась посмотреть на него, но вовсе не из-за его лица, а из-за того, что я наделала. Ведь это из-за меня он чуть не свел счеты с жизнью… Но я должна это сделать, должна наконец-то открыть ему правду. Поэтому я выдохнула и перевела взгляд на Ангела. И сразу ощутила еще более сильную боль в сердце. Он был очень бледным. Его глаза были закрыты, а грудь тяжело вздымалась. Я села на стул у его постели и осторожно взяла его за руку.
– О, Эрик, - слезы непроизвольно покатились по щекам, - что нам с тобой теперь делать?..
– Вечный вопрос, верно?..
– Я услышала его хриплый голос и напряглась. Он в сознании, он слышит меня…
Если быть честной до конца, я не думала, что так сразу буду с ним говорить и все ему объяснять, я думала, что у меня будет время, чтобы морально подготовиться. Но он лежал с открытыми глазами и смотрел на меня, а значит, времени нет. Надо все сказать. Я уже открыла рот, чтобы произнести всю правду, но он опередил меня:
– Я… Я умер?
– он с надеждой посмотрел на меня, и это причинило мне еще более
– Умер, да?
– Нет, - я покачала головой, а потом слова сами вырвались у меня из груди: - Но зачем? Зачем ты хотел умереть, Ангел?
Он нахмурился и отвел взгляд в сторону, а затем тихо произнес:
– Не называй меня так. Не после того, что ты мне сказала.
– Эрик, мне жаль… – я запнулась, не зная, как все это выразить словами.
– Я не должна была на тебя кричать. Я не хочу, чтобы ты умирал, я хочу, чтобы ты был со мной. Прости… Прости меня, умоляю!
Но Эрик промолчал и закрыл глаза. Я знала, что должна была сказать ему о Густаве, знала, но молчала. Нет, не сейчас, сейчас я не готова. Да и Эрик еще не достаточно силен. Это может шокировать его, особенно после нашего предыдущего разговора и моих убеждений.
– Поспи, Эрик… - Я напоследок сжала его ладонь и вышла. Меня всю трясло, то ли от пережитого шока, то ли от осознания того, что мой самый любимый человек чуть не покончил жизнь самоубийством, и причиной этого стала я.
Надир встретил меня в коридоре. Он молчал, но я видела любопытство в его глазах. Но, когда я ничего не сказала, он только вздохнул и предложил мне пожить у себя, ведь идти мне некуда. Я благодарно пожала ему руку и приняла это предложение.
Прошло уже пару дней. Я жила вместе с Густавом у Надира и Алиши, которые любезно приняли меня и выделили мне мою старую комнату. Надир почти не разговаривал со мной, видимо, все еще сердился. Конечно, он имел на это право. Я сама на себя очень сердилась. Как я могла не заметить, какую боль Эрику причинила моя ложь?! Ведь я люблю его больше всего на свете, я сразу должна была это увидеть и исправить, пока еще не было поздно!.. Но я не увидела, не заметила, не исправила. Я заставила его отказаться от жизни.
Я покачала головой. Сейчас я сидела на кухне и наблюдала за Густавом, который пытался что-то играть на старом пианино, которое Надир притащил сюда со склада. Он ведь подарил Эрику новое, поэтому это мешало, вот он и перенес его сюда.
– Я предполагаю, что ты не сказала Эрику о сыне?
– спросил меня Надир, который как раз появился на кухне. Я даже немного удивилась, когда он со мной заговорил, ведь я привыкла к его молчанию и вечно насупленному виду. Он был обижен за своего друга, да и я сама не находила себе места.
– Нет, - я перевела взгляд на перса, но так как он даже не глядел в мою сторону, я снова начала смотреть на сына. Густав старался играть, но у него пока не очень получалось, хотя я знала, что он станет великим композитором и музыкантом, может, даже лучшим, чем Эрик.
– Посмотри на него, - Надир налил себе чашку чая и сел рядом, - как ты могла отрицать, что он сын Эрика? Как ты могла лгать о святом? О ребенке? Это неправильно…
– Надир, пожалуйста, не говори Эрику, - взмолилась я, взглянув на перса, - дай мне время. Я сама решу, когда будет подходящее время для этого разговора.