У смерти два лица
Шрифт:
Я перехожу в другую папку — «КТдоки». Не успеваю я изучить ее содержимое, как из передней части дома доносится пронзительный свист. Я напрягаюсь, потом складываюсь от хохота. Чайник!
На кухне я держу конверт над паром. В фильмах это срабатывает. Сначала ничего не происходит, и я подношу конверт поближе к носику чайника. Секунд через десять-двадцать бумага начинает морщиться, и конверт расклеивается.
Мне интересно, это сработало потому, что конверт был заклеен только у самого кончика, или потому, что он был заклеен так давно? Прошло месяцев шесть, если он как-то связан с исчезновением Зоуи. Я вынимаю открытку и осторожно кладу конверт на стол.
Открытка сделана из толстой рельефной белой
Если ты это читаешь, значит, ты вернулась домой или собираешься это сделать. Прости меня, Зоуи. Обещаю, я все тебе объясню.
К.
Дрожащими руками я достаю телефон и фотографирую открытку снаружи и внутри, потом лицевую сторону конверта. После этого я кладу открытку на место и снова запечатываю конверт. Тем вечером, когда мы сидели в конюшие, Кейден, по его словам, думал, что Зоуи может быть еще жива. В этом случае записка, оставленная для нее, имела смысл. Ей, конечно же, было известно об этом тайнике в пустующем стойле. Возможно, он все эти месяцы надеялся, что она вернется и найдет послание.
Если только он не оставил открытку, чтобы ее нашел кто-нибудь другой. Кто-нибудь, разделяющий версию Мартины о партнере и считающий, что Кейдену что-то известно об исчезновении Зоуи. Возможно даже, что он к этому причастен. Оставить записку для Зоуи было бы очень умно, если есть что скрывать.
Вернувшись в кабинет, я снова заглядываю в папку «КТдоки». Внутри всего один файл — документ «Ворд». Я открываю его.
Текст в нем, похоже, вырезан и вставлен из переписки по электронной почте между двумя адресатами: [email protected] и IdaBeWise@ gmail.com с датами от 20 августа до 28 ноября прошлого года. Имена явно вымышленные — переделаны из имен исторических деятелей. Кто-то не хотел использовать свои школьные или личные почтовые ящики. Содержание писем разнообразное: короткие записки, планы, жаркие научные споры, к октябрю и ноябрю — страстная переписка между двумя людьми, которые хотят быть вместе. Это настоящий водоворот чувств. «Кажется, я влюбился в тебя. Не знаю, что делать. Я не могу с тобой видеться. Мне нужно с тобой видеться. Ненавижу себя. Надо разобраться во всем».
Письма не подписаны, а имен они не используют. Это явно сделано, чтобы сохранить анонимность. Но я могу предполагать, что IdaBeWise — вызывающая ассоциации с Идой Б. Уэллс — это девушка с фотографий, a ThurGoldMarshall — видимо, Тэр-гуд Маршалл — это Кейден.
Я пытаюсь отыскать в столе Эмилии флэшку. У задней стенки верхнего ящика нахожу открытую упаковку на три флэшки, а рядом с ней — стопку старых фотографий, перетянутую потрепанной резинкой. На первом фото Эмилия на вид едва ли старше меня. Волосы коротко острижены в прическу пикси, которая ей удивительно идет. Ее рука лежит на плечах подруги с темными волосами до пояса, которая выглядит лет на десять старше и кажется смутно знакомой, хотя я и не могу понять, откуда я ее знаю. Обе они просто светятся от счастья.
Я кладу фотографии Эмилии на место и переключаю все внимание на пару флэшек, оставшихся в упаковке. Молясь про себя, чтобы меня за это не уволили, я вытаскиваю одну из них. Из всех бездумных и неправильных поступков, совершенных за день, этот кажется самым безобидным, но все же я обворовываю работодателя. Я останавливаюсь, пытаясь быстро прикинуть в уме, сколько займет путь пешком до магазина в городе, покупка собственной флэшки и возвращение в Кловелли-коттедж. Не так уж и долго. Минут сорок пять туда-обратно,
И все равно я опаздываю. На полпути через деревья, сжимая в руках конверт и флэшку и вспоминая об оставленной на холодильнике банке с колой, я слышу голоса и хлопок двери машины. Кейден и миссис Толбот вернулись. Вот черт! Я разворачиваюсь на месте и бросаюсь обратно мимо бассейна под защиту своего домика. Сердце колотится в груди дикой птицей. Это провал! Полный провал!
Если только Кейден не решит сегодня не ходить в конюшню. Если он не отправится в комнату для прислуги, чтобы почитать, или не захочет посмотреть «Хижину в лесу» или «Звонок», или поработать во дворе, или заняться чем-нибудь еще, чем он занимается в Уиндермере, когда нет желания торчать в конюшне с Пайком и Джеки О. Если он сегодня не заглянет в стойло, я могу завтра встать очень рано. Толботы еще будут спать, а Эмилия с Томом еще не вернутся. Тогда я смогу вернуть флэшку и конверт туда, откуда взяла.
Я ставлю будильник на четыре утра. Кейдену не обязательно обо всем знать.
17. ТОГДА. Июль
Херрон-Миллс, Нью-Йорк
Просыпаюсь я не от будильника.
От воя сирен.
В два сорок пять я сую ноги в кроссовки и выбегаю на дорогу вместе с остальными обитателями Линден-лейн. Я чую запах дыма. Он меня душит. Источник где-то близко, за деревьями. Дым несет со стороны Уиндермера.
На улице стоят три пожарных машины, скорая помощь и две машины полиции. Повсюду толпятся соседи. Я ищу Кейдена, но не могу отыскать.
— Что случилось? — спрашиваю я у женщины, которую точно когда-то видела.
Без густого черного макияжа на глазах требуется несколько секунд, чтобы признать в ней миссис Купер, мать Клодии.
— Конюшня в Уиндермере, — говорит она мне. — Кто-то сжег ее дотла.
ЧАСТЬ III
Пожар
Матушка Лири корову доила,
В сено корова фонарь уронила.
Матушка Лири стоит и ревет:
Жаркая ночка город наш ждет!
18. СЕЙЧАС. Сентябрь
Херрон-Миллс, Нью-Йорк
— Мы записываем.
— Спасибо, я понял.
— Просто хочу в этом убедиться.
— Твой прошлый эпизод наделал шума.
Это и не похвала, и не обвинение. Мартина предпочитает не обращать внимания на подтекст в словах Кейдена и продолжает делать свое дело. Она долго ждала этого интервью. Несколько месяцев. И понимает, что другой возможности у нее не будет.
— Восемнадцать тысяч загрузок, и число продолжает расти, — говорит она. — Люди хотели выслушать Анну.
Мартина рада, что Кейдену не видно, как дергается ее щека. Большинство людей хотело выслушать Анну. За исключением Астер, которая по-прежнему не желает с ней разговаривать, и, предположительно, остальных членов семьи Спанос. Это ее шанс искупить свою вину в глазах лучшей подруги. Кейдену известно больше, чем он хотел показать. Больше, чем он рассказал полиции. Она это точно знает. Если ей удастся убедить его рассказать под запись о чем-нибудь, что способно помочь следствию, Астер придется ее простить.