У смерти два лица

Фрик Кит

— Спасибо, мы уберем их в холодильник, — он подзывает бородатого приятеля с небольшим пузиком, который представляется Сэмом и утаскивает нашу сумку.

Провожая взглядом Сэма, я замечаю Кейли. Она стоит рядом с тощим как жердина парнем в круглых темных очках под Джона Леннона и с очень выступающим кадыком. О чем бы он там ни говорил, говорит он явно что-то не то. Кейли вежливо улыбается, от скуки теребя в руках фрисби.

— Анна?

— А? — я прослушала, что сказал Макс.

— Просто хотел узнать, хорошо ли тебе здесь.

— Да,

конечно, — я натянуто улыбаюсь ему.

На самом деле я сегодня не в настроении для Макса Адлера, если вообще когда-нибудь была. Сказав себе, что Кейли может его забирать, я вдруг осознала, что он минимум на четыре года старше меня, а главное — он не Кейден.

— Пойду, посмотрю, как там Кейли.

часа спустя стоит такая же жара, но солнце милостиво начинает двигаться к закату. Несмотря на постоянное смазывание солнцезащитным кремом, мои плечи покраснели. Большую часть дня я провела, разговаривая с сестрой Макса и ее подругой, которые приехали домой после первого курса в Вассаре и Северо-Западном университете соответственно. Они довольно милые, и, похоже, обсуждать последний роман Кассандры Клэр им интереснее, чем пить, поэтому мы неплохо поладили. Они поднимаются с песка и направляются к холодильникам за закусками, обещая принести мне что-нибудь солененькое.

Кейли стоит в паре метров от меня, в состоянии где-то между «выпивши» и «в хлам», и я рада возможности позависать в одиночестве, пока она висит на плечах у Макса, навлекая на себя гневные взоры пары брюнеток, расположившихся поблизости. В какой-то момент приехали Бекка и Зеб с сумкой-холодильником с логотипом «Нью-Йорк Айлендерс» и огромным надувным мячом, медленно катившимся по пляжу. Должно быть. Кейли им написала. Наверное, следует подойти и поздороваться, но я все никак не могу припомнить ни единой встречи с Беккой до вчерашнего дня. К тому же они, похоже, неплохо влились в компанию друзей Макса. Здесь все находят себе место, кроме меня.

Голова вспотела, поэтому я сдвигаю шляпу за спину и распускаю волосы. На меня накатывает волна усталости. Я решаю, что это все из-за ультрафиолета, ложусь на полотенце и накрываю лицо шляпой. Большое белое облако закрывает солнце, и я наконец-то оказываюсь в тени.

Когда я просыпаюсь, мне одновременно жарко и холодно. Не знаю, как долго я проспала, но белого облака больше нет. На смену ему пришли прохладный воздух и последние лучи великолепного заката над водой. Я мутным взглядом смотрю на это сквозь бледно-голубую сетку шляпы. Правой стороне моего тела тепло — тепло от чьего-то тела. Я пытаюсь пошевелить пальцами и понимаю, что они переплетены с чьими-то еще.

— Зоуи? — раздается мужской голос.

Я стягиваю шляпу с лица и поворачиваюсь. Рядом со мной на полотенце Кейли растянулся Макс, но самой Кейли не видать. Мы держимся за руки, и его бок прижимается к моей руке.

— Ты проснулась… — говорит он.

Его голос тусклый и неровный. Напоминает ртуть в старом градуснике.

Он очень, очень пьян. Я вырываю руку из его руки.

— Ты назвал меня Зоуи!

— Что? — он сидит, уставившись на собственную ладонь и словно недоумевая, куда делась моя, потом хлопается на бок и смотрит на меня.

— Проехали.

Я встаю на колени и принимаюсь рыться в сумке в поисках футболки. Все тело покрылось гусиной кожей и стало насыщенно-розовым. Когда приедем домой, я буду одного цвета с азалиями Эмилии. Чудесно!

— Где Кейли? — спрашиваю я, натягивая футболку через голову и пытаясь отыскать в сумке шорты.

— Кто?

— Ты серьезно? Кейли, моя подруга. Ты с ней весь день любезничал.

Лицо Макса расплывается в широкой пьяной улыбке.

— Шучу, — говорит он, но я ему не верю и смотрю с подозрением.

— Эй, расслабься. Я не знаю, где она. Сэм и Шири пошли окунуться; кажется, я видел, что она пошла с ними.

Я осматриваю берег, но солнце уже почти зашло, и трудно различить, кто есть кто в этом полчище людей, плещущихся в прибое.

Я начинаю поворачиваться обратно к Максу, но не успеваю закончить движение, как его губы впиваются в мои, и мы целуемся. Точнее, он целует меня грубыми, потрескавшимися на солнце губами, явно злоупотребляя языком.

— Прекрати! — я отталкиваю его и вытираю губы ладонью — она вся в слюне.

— Что-то не так?

Его голос звучит невинно с легкой ноткой мужского самодовольства. Как будто если что-то не так, то он здесь, чтобы защитить меня, а не наоборот.

— Я не хочу, — я поднимаю ладонь между нами. — Извини, — добавляю я, хотя мне совсем не жаль.

Я натягиваю шорты, и вдруг мне хочется одеться более основательно. Если бы у меня был плащ, надела бы и его.

— Какого хрена? — лицо Макса превратилось в жуткую гримасу.

— Мы здесь только из-за Кейли, — говорю, хватая полотенце и накидывая его на плечи.

Макс поднимает руку, защищая лицо от летящего песка.

— Господи, Анна!

— Мне показалось, что вы друг другу понравились.

— Послушай, — Макс поднимается и стоит, слегка покачиваясь. — На эту вечеринку я приглашал тебя.

— Ага. Но это не значит, что между нами что-то будет. Извини, — я разворачиваюсь и иду к океану, к толпе людей, каждый из которых мог оказаться Кейли.

Скоро стемнеет — самое время для фейерверка. Мне просто хочется найти ее и убраться отсюда.

Кейли находит меня первой.

— Эй! — оказавшись рядом, она вцепляется в мою руку словно клешней.

— Я тебя искала.

— Что это было? — шипит она. — С Максом…

— Макс — пьяная скотина. — Значит, она за нами подсматривала — чудненько…

— Ты с ним целовалась! — обвиняет она.

— Это он целовал меня, — уточняю я. — И я сказала ему отвалить.

— Ты же знала, что он мне нравится! — дуется она, как будто это я виновата и как будто я не сказала об этом же Максу пару минут назад.