У смерти два лица
Шрифт:
Для ясности: я совершенно точно выбросила из головы Макса Адлера; да и было бы что выбрасывать. Но нехарактерная для Кейли способность добраться до Бриджхемптона без посторонней помощи; то, как легко она ориентировалась в магазине, покупая выпивку; ее подружка Бекка, которую я хоть убей не помню по Бруклину; полное отсутствие вопросов о Херрон-Миллс и Хемптонсе? Возможно, я слишком себя накручиваю. Возможно. Но странное воспоминание — или что это было? — вечером в субботу никуда не ушло. Мне кажется, Кейли могла быть третьей девочкой, пившей коктейли в том застекленном бассейне…
— Ты не знаешь девушку по имени Зоуи Спанос? — перебиваю я.
— Что?
— Зоуи Спанос. Мне кажется, мы могли с ней встречаться на вечеринках в прошлом году, возможно летом или в зимние каникулы.
— В первый раз слышу. Это одна из подружек Майка?
— Нет, она здешняя. Из Херрон-Миллс, — уточняю я.
— Слушай, ты опять за свое? — спрашивает Кейли. — Я же говорила тебе — я никогда там не бывала. И даже не пытайся меня подкалывать. Думаю, уж я это запомнила бы.
— Ага, знаю. Просто подумала… Эта Зоуи очень похожа на меня. Ничего такого не припоминаешь?
— Девушка, очень похожая на тебя? Нет, точно не помню.
— Ладно, проехали, — вздыхаю я.
Мой мозг все лето, несомненно, чудит. То, что я сказала Кейдену, было не таким уж и враньем — эта работа действительно затягивает. За исключением «каникул» на четвертое июля, которые трудно назвать отдыхом, у меня не было ни одного выходного дня с самого приезда. В конце недели у меня выходных нет. Пейсли чудесна, а Беллами — прекрасные работодатели, но забота о восьмилетке просто выматывает, а от непрерывной вереницы рабочих дней с избытком солнца и изобилием неразгаданных тайн голова идет кругом.
Я заканчиваю разговор с Кейли, удовлетворившись тем, что между нами снова нормальные отношения, и перед встречей с Кейденом переодеваюсь из платья, надетого к ужину (одного из новых, с карманами) в обычную одежду.
У меня еще есть несколько минут, и я отправляюсь на кухню большого дома, чтобы поискать что-нибудь похрустеть под кино. Я наполняю посудину попкорном с розмарином и оливковым маслом из огромного мешка, когда звонит стационарный телефон Беллами. Номер начинается на 212 — кто-то звонит с Манхэттена. Наверное, Том. Я слышу, что Эмилия наверху с Пейсли, поэтому беру трубку.
— Дом Беллами.
— А можно Тома? — спрашивает мужской голос.
Судя по всему, что-то срочное.
— На неделе он в городе, — отвечаю я. — У вас есть его мобильный?
На другом конце возникает пауза.
— Это Эмилия?
— Нет, это Анна. Няня.
Снова пауза.
— Вы уверены, что его нет дома? Потому что он сегодня ушел из офиса пораньше.
— Э… Я… Я не знаю. То есть нет, его нет.
На том конце провода кладут трубку.
Эти проблемы меня совершенно точно не касаются, и я плотно закрываю крышку посудины.
Оказавшись по ту сторону деревьев, разделяющих два участка, я оказываюсь совершенно неготовой увидеть перед собой руины конюшни. Я, конечно, не ожидала, что на ее месте уже успели построить новую, но все вокруг выглядит почти нетронутым с той ночи, когда случился пожар. Земля усеяна пеплом и головешками,
— На следующей неделе должен приехать подрядчик, — говорит Кейден. — Надеюсь. Ты, наверное, уже не удивишься, но мама усложняет дело. Ей очень хочется, чтобы лошади вернулись, но мысль о том, что придется впустить в поместье множество посторонних, дается ей нелегко. Придется долго ее уговаривать.
— Да уж…
Я поднимаю голову, и вот она — Мередит Толбот. Ее фигура темнеет в окне наверху. Она явно не слишком рада видеть меня во дворе со своим сыном. Я поднимаю руку и примирительно машу ей.
— Я ей очень не нравлюсь, — говорю я Кейдену.
— Ей вообще не нравятся новые люди, вот и все То, что ты похожа на Зоуи, только усложняет дело, но, если тебе от этого легче, ты бы ей не понравилась в любом случае.
— Спасибо… пожалуй, — мы оба смеемся. Кейден запрокидывает голову и посылает матери воздушный поцелуй. Та в ответ слабо улыбается и отходит от окна в глубь дома.
— Я хотела тебя кое о чем спросить, — говорю я, когда мы идем через лужайку к задней террасе. — Это касается одного места, которое я на днях вспомнила.
— Это место в Херрон-Миллс? — спрашивает Кейден.
— Не знаю. Это я и пытаюсь выяснить.
— Ладно, валяй.
Мы садимся за столик на террасе, и я описываю ему застекленный бассейн с ползучими лианами и тяжелым парниковым воздухом. Джек толкает лапами заднюю дверь, подходит и плюхается у ног Кейдена, возбужденно виляя хвостом. Я выпускаю Зоуи и Кейли из своего описания, сосредоточившись только на обстановке. По мере того, как я рассказываю, Кейден начинает хмуриться.
Когда я заканчиваю рассказ, он молчит как пень.
— Это… тебе о чем-нибудь напоминает?
— Откуда это воспоминание? — резко спрашивает Кейден.
— Не знаю, — признаюсь я. — Это звучит странно, но оно пришло ко мне словно ниоткуда, когда я гуляла по городу. Поэтому я даже не знаю, реально ли оно.
Но, еще не договорив, я понимаю, что оно реально. Что застекленный бассейн очень даже реален. Я вижу это по неподвижному взгляду Кейдена, устремленному на меня.
— Бассейн, который ты описываешь, принадлежит семье Спанос, — наконец произносит он, и мое сердце замирает. — Джордж — ландшафтный архитектор; бассейн построен по его собственному проекту. Это, конечно, не единственный застекленный бассейн в мире, но это единственный в этих местах бассейн с терракотовой плиткой, водопадом и тропическими джунглями.
Он наклоняется вперед на стуле, упершись локтями в колени:
— Когда ты была там, Анна?
В голове полный кавардак. Конечно же, это ее дом. Не нужно было ничего говорить Кейдену. Но в глубине души я ожидала, что он скажет, что никогда не видел такого бассейна. Что мой мозг все это выдумал.
— Не знаю, — бормочу я. — Я никогда не бывала в доме Зоуи.
— То есть хочешь сказать, что идеально точное описание их бассейна просто… пришло тебе в голову? Вплоть до плитки и цветов?