У смерти два лица
Шрифт:
Я снова осталась одна на скамейке перед закрытым кафе, и меня окружает тишина. Чуть дальше по улице хлопает парусиновый навес. Мимо проезжает одинокая машина. В Нью-Йорке никогда не бывает так тихо. Тишина почти угнетает. Ты одинока. Ты одинока. Я открываю мессенджер и вижу свои неотвеченные сообщения для Старр. Я набираю очередное.
• Ты знаешь, что я этим летом в Хемптонсе? Тебе это вообще интересно?
23. ТОГДА. Июль
Херрон-Миллс,
В пятницу льет как из ведра, поэтому мы ужинаем в столовой Беллами, а не у бассейна. Мэри вышла за рамки своего обычного средиземноморского меню, и, хотя я совершенно уверена, что настоящий пад-тай на вкус совсем другой, из вежливости его съедаю. Том чем-то расстроен, постоянно проверяет телефон, поэтому я без всяких угрызений совести смотрю в свой, когда Мартина пишет и предлагает провести вечер у Астер.
• Прихвати купальник. Там есть крытый бассейн. В дождь — просто отпад.
Все складывается просто идеально, и я не могу сдержать улыбку.
— Планы на вечер? — спрашивает Эмилия.
— Ой, простите, — я убираю телефон. — Да, я встречаюсь с девочками — Мартиной и Астер.
— Астер Спанос? — спрашивает Том, вступая в разговор впервые за все время ужина; его телефон лежит на столе.
— Это я их познакомила, — говорит Пейсли и оборачивается ко мне. — Поверить не могу, что ты идешь гулять без меня!
Она шутит, но все же в голосе слышится легкая нотка обиды. Эмилия смеется и шутливо говорит что-то о несправедливости детства. Она обращается к Пейсли, но взгляд направлен на меня, и у меня начинает чесаться затылок.
— Пожалуйста, передай Джоан мои наилучшие пожелания, — тихо говорит она, когда Пейсли отпросилась смотреть телевизор, а Том снова уткнулся в телефон.
Голос ее звучит напряженно, и я понимаю, что ступила на территорию, которой лучше было бы избегать. Я обещаю передать привет, хотя и знаю, что этого не сделаю.
В семь пятнадцать у ворот Кловелли-коттеджа останавливается машина мамы Мартины, и я спешу по дорожке, борясь с зонтиком, еле сдерживающим напор тепловатого ливня. Я забираюсь на заднее сиденье и стараюсь, чтобы с меня поменьше натекло на пол их красивой машины.
Мама Мартины — тихая женщина, в машине которой инструментальная музыка играет еле слышно, а скорость на спидометре всегда на пару миль меньше разрешенной, — высаживает нас и просит позвонить, чтобы она отвезла нас обратно, не позднее половины одиннадцатого.
Я выхожу из машины, и у меня перехватывает дыхание. Мы стоим перед тем самым домом, как я и предполагала. Пусть я уже проверила адрес в интернете, снова оказавшись здесь, я ощущаю реальность воспоминаний с новой силой. Я знаю это место!
Мартина набирает код и жестом предлагает мне идти за ней.
— Мама никогда не дает мне машину, — жалуется она, пока мы идем по дорожке. — Все было бы намного проще, но она просто
У нас была машина до прошлой осени, когда она бесцеремонно дала дуба, наездив двести тысяч миль за четырнадцать лет. Стоило мне только получить права. Мама хочет купить другую, но пока не накопила. Но несколько месяцев я все же успела поездить. Я ездила на этой колымаге к Кейли за пять кварталов просто потому, что имела такую возможность, хотя дойти пешком было быстрее, чем найти место для парковки. А здесь родители так заботливы.
Пока мы идем к парадной двери дома Спаносов, я стараюсь сквозь меркнущий свет и пелену дождя разглядеть каждую деталь. Дом — Мейпл-Гроув, или «Кленовая роща», — получил название из-за множества кленов, росших за домом. Он современный и огромный, как и большинство домов в этих местах. Вот он кажется знакомым, а через секунду оказывается, что это была игра света. Мы поднимаемся на крыльцо под навес и складываем зонтики.
— Ты ведь ей ничего не говорила? — шепчу я Мартине.
— О Тиане Перси?
Я снова задумываюсь, на что может быть способна Тиана. Могла ли она сделать что-то такое, что заставило Зоуи убежать?
— Ни словечка, — шепчет в ответ Мартина и проводит пальцами по губам, словно застегивая молнию. — Немного странно скрывать это, но нет смысла тревожить их, пока мы не разузнаем побольше.
Астер приветствует нас у дверей, одетая в красно-бирюзовый саронг. У ее ног крутится маленькая белая собачка.
— Это Малышка Джулия, — говорит Астер. — Так ее назвала Зоуи.
Я присаживаюсь на корточки и даю Малышке Джулии обнюхать мою руку. Но она продолжает нарезать круги вокруг Астер, а потом уносится в глубь дома, даже не заметив моего присутствия.
— Ей уже девять, а все еще комочек энергии, — говорит Астер. — Не принимай близко к сердцу.
Мы проходим через дом на кухню, и, к моему не то разочарованию, не то облегчению, ничто не кажется мне знакомым. Красивый дом с красивой обстановкой, но никаких воспоминаний, окутывающих душу ледяными щупальцами, как той ночью. В голове крутится мысль о том, что я действительно смешала Херрон-Миллс и свежее увлечение жизнью Зоуи с воспоминаниями детства.
На кухне Астер и Мартина суетятся, собирая бокалы, соломинки и кувшин с чем-то, похожим на лимонад. Мне сказано взять сумку с закусками, и мы отправляемся через большую арку красного камня, соединяющую кухню с просторным уголком для завтраков, через который ведет путь в бассейн. Едва мы переступаем порог раздвижной стеклянной двери, все мои сомнения отпадают. Пусть у меня и не безупречная память Кейли, но этот бассейн невозможно спутать ни с чем.
Я прикусываю губу и стараюсь ничем не выдать охватившую меня смесь потрясения и уверенности. Возможно, в Стоун-Харбор и был похожий застекленный бассейн. Но именно этот бассейн всплывал в моих воспоминаниях.