У зоны свои законы
Шрифт:
Еще в ресторане сестра Бобика напоила капитана Баева до бесчувствия, а потом отвезла на квартиру, хозяйку которой, молодую наркоманку, Гуня придушил. С трупа сняли одежду и положили в постель рядом с Баевым. Пробуждение его утром было ужасным. Не давая опомниться, ему показали несколько фотографий. На них он, совершенно голый, лежал на убитой хозяйке квартиры.
– Это ты изнасиловал и придушил ее ночью. Нам вызвать милицию? – спросили его Бобик с сестрой.
И бравый капитан
От него требовалось совсем немного – помогать иногда и рассказать все про Тютина. Баев согласился. К Тютину он питал личные обиды. Его обещали по пустякам не беспокоить, а связь поддерживать по телефону, чтобы не компрометировать и ни у кого не вызывать подозрений.
Так бандиты без особого труда узнали и про зятя Тютина, про его дочь Ларису, про подругу Тютина, Татьяну, и про дачу в Подмосковье. Баев подсказал бандитам и как надо инсценировать самоубийство.
– Ну, теперь самое время напомнить менту Тютину о себе, – сказал как-то Наизов, узнав через Баева, что Анатолий собирается на дачу.
– Проще застрелить их всех, – заметил Гуня. Но Наизов не согласился.
– Нет, я хочу, чтобы мент понял, почему с его семьей так поступили, чтобы он дрожал в ожидании, когда и на него накинут петлю. Нет, только вешать их. В этом вся прелесть, пусть поломает голову. Надо, чтобы он дрожал, зная, что я где-то рядом. Займитесь семьей мента. Его кончим последним. Ведь убить его просто. А я хочу его видеть раздавленным горем, опустошенным. Когда-то он поломал мне жизнь. Теперь мой черед отплатить ему.
– Мы все сделаем, – пообещал Гуня, а когда Бобик спросил, почему выбран такой способ умерщвления, ответил так: – Старик наш захотел экзотики. Ну что с того, если человек застрелен? Совсем другое, когда он висит в петле с перекошенным лицом, с полуоткрытым ртом, из которого вывалился язык…
Бобик брезгливо поморщился. Гуня рассмеялся и добавил:
– По каждому из убитых пахан обещал заказать молебен и велел сделать фотографии на память. Хочет посмотреть на их предсмертные мучения и немного порадоваться…
На этот раз Тютин без труда нашел Цыгана. Он поджидал его в своей машине на условленном месте. Вид у Цыгана был озабоченный.
– Ты чего такой? – спросил Тютин вместо приветствия, усаживаясь на сиденье рядом.
– Сон сегодня видел, будто на свадьбе сижу, и так мне хорошо. Так весело…
– Чего ж в этом плохого? Радоваться надо. Водку, значит, пить будешь с девчонками. Ты ведь любишь молоденьких девочек? – Тютин легонько толкнул Цыгана в бок, но тот не отреагировал. Как сидел, так и остался с каменным лицом. Под ногами у него валялся пакет. Цыган поднял его, подал Тютину.
– Здесь, гражданин полковник,
– Сделал? Ну, ты молодец! Вот это мне нравится в тебе. Ты не любишь трепаться. Сказал – сделал, – проговорил Тютин, разворачивая сверток. Внизу в пакете лежали коробки с патронами, а поверх них новенький, пахнущий заводской смазкой пистолет «макаров». Тютин взял его в руку, взвел.
– Не заряжен?
– Откуда, – как бы удивился Цыган.
Тютин нажал на курок. Раздался сухой металлический щелчок. Цыган вздрогнул.
– Ты чего?
– Не люблю я таких вещей. Говорят, раз в год ружье само стреляет.
– Никогда не выстрелит, если с ним обращаться как следует. Ну да ладно. Сколько с меня?
Цыган пренебрежительно махнул рукой.
– Шестьсот баксов.
Тютин достал бумажник, отсчитал шестьсот долларов и отдал Цыгану вместе с тем пакетом, который вчера забрал у него.
Цыган не удержался, заглянул в пакет.
– Не сомневайся, как все лежало, так и лежит.
Цыган постарался улыбнуться.
– Да это я так.
– Я понимаю. Ну, будь здоров.
– И вы будьте, – вяло проговорил Цыган. Из-за этого мента с утра потерял столько клиентов! А это ведь денежки. Их нужно заработать, хотя бы для того, чтобы вернуть разницу, уплаченную за пистолет. С мента ведь много не возьмешь, и пистолет ему достался почти даром. А ты давай, Цыган, крутись. Надо еще доллары пересчитать, не надул ли его мент.
Цыган послюнявил пальцы.
– Десять, двадцать, тридцать…
Тут вдруг кто-то подошел к машине, и дверь открылась…
Обеспокоенные тем, что Баев больше не выходит на связь, Гуня и Бобик решили наведаться к нему домой, хотя Наизов и запрещал это, боясь вызвать ненужные подозрения. Мало ли, слежка за ним, или им на хвост сядут. Баев – человек нужный. Его беречь надо. Но на этот раз Гуня и Бобик ослушались вора.
Подъехали к дому Баева.
Иномарка капитана стояла во дворе.
– Может, приболел наш капитан? – высказал предположение Бобик.
На что Гуня резонно заметил:
– Сейчас выясним.
Он поднялся по лестнице и, прежде чем нажать на кнопку звонка, оглядел массивную дверь из толстого металла. «Да, – подумал он, глядя на эту дверь, – одно слово – мент. Такую дверь из автомата не прошибешь». Он прислушался. За дверью было тихо, и тогда Гуня нажал на кнопку звонка.
Дверь открылась. На пороге стояла смуглая, черноглазая женщина и испытующе смотрела на Гуню.
– Добрый день. – Гуня старался казаться вежливым. – Могу я поговорить с Рустамом?
Что-то наподобие усмешки появилось на лице смуглянки.