Убить миротворца
Шрифт:
— Смотря где… В Российской империи — 72, на моей Терре — 68. У китайцев, должно быть, поменьше, у аравийцев еще меньше. Зато Латинский союз должен, по идее, нас в этом деле превосходить… Я точно не знаю. В Израиле его иннерспэйсе, говорят, в среднем живут по 90 лет. Но они-то как раз ото всех обособились.
— Иннерспэйс — что такое?
— Как тебе объяснить… Земные владения государства плюс его же владения во Внеземелье, которые удалось привести в абсолютно комфортное для жизни состояние. Ядро, жемчужная часть внеземной территории. Для Израиля это, кроме куска на Земле, еще и Умбриэль, спутник Урана. Для Российской империи — сектор на
— У меня голова кругом идет… Давай вернемся… к достижениям.
— Вернулись. Нанотехнологии?
— Запрещены.
— И у нас. Квантовые технологии?
— Оказались большим пшиком.
— Наши сделали тот же вывод.
— Мгновенная связь?
— Что?
— Ага! А у нас имеется, хотя и балуются ею только сверхбогатые люди и еще, пожалуй, правительства. Проникновение в Лабиринт у вас до какого пункта? Я понимаю, не любите летать, но ведь хотя бы на уровне экспедиций вы должны были продвинуться… Что? Боже, какое у тебя несчастное лицо!
— Витя… что такое Лабиринт?
Разговор катился с необыкновенной гладкостью. И только сейчас Виктор как-то… оторопел. Уж очень необычно звучит: вычеркнуть Лабиринт. Как если бы древние вычеркнули Луну с неба.
— Вы там совсем не были?
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
— Та-ак… Давай-ка с самого начала. У нас Лабиринт открыли в 2022 году. Представь себе: трехмерные объекты в космическом пространстве, совершенно ничем не отличающиеся от того, что их окружает. Вакуум и вакуум. Такой объект мы можем обнаружить только одним способом — войти в него. На любой скорости. И тогда корабль, шлюп или даже единичный человек в скафандре будут моментально переброшены в иную точку Вселенной. Мы даже не знаем, где находятся пункты Лабиринта, известные нам за пределами Солнечной системы. В других галактиках. Может быть. Попасть Бог весть куда — можем, а найти какие-нибудь признаки знакомого пространства не способны. Пока. И кто построил эти самые ОП’ы, тоже пока не узнали…
— Что построил?
— ОП’ы. Объекты перехода… Вот чудо-то… Как можно не знать ОП’ы?! Ладно, извини меня.
— Сколько их?
— Не знаю, может быть, миллионы. В Солнечной системе их найдено около двух тысяч, и каждый год новые отыскиваются. Они вроде газовых пузырьков в лимонаде, только никогда не сходят со своих мест. Есть даже особые умельцы-профессионалы: отыскивают новые ОП’ы за сравнительно небольшие премиальные… Ты что-нибудь слышал о таком?
— Кажется у нас была какая-то теория… ээ… прямая проницаемость… чего-то там… Не столь важно. Она признана антинаучной, и будоражит умы одних только нелепых энтузиастов.
— Вот тебе и нелепые энтузиасты, брат. Похоже, у вас, как говорится, прикрыли темку… Дальше. Из Солнечной системы можно попасть в мир Терры-2. Это, собственно, мой родной мир… От нас — обратно с Солнечную систему и в очередной мир, там уже Терра-3. Оттуда — обратно к нам и в мир Терры-4. И так далее вплоть до Терры-9, ее недавно хозяева переименовали. Вальс называется. Я не знаю, ходили слухи, будто уже до Терры-10 добрались, то ли экспедицию собрали… на поиски перехода. Понимаешь?
— Да.
— Ну, что еще осталось… Каждый мир имеет два входа-выхода. То есть выходных «дверей», ОП’ов, может быть сколько угодно, хотя из любого из них можно выйти только в одной
— А с Земли?
— Я ж говорил, на Терру-2, ко мне в гости.
— А… обратно? В другую сторону? Терра минус Вторая?
— Понимаешь! Хм. — Виктор оживился. Его странный почти-родственник, хотя и вялый какой-то человек. Но некоторые вещи схватывает быстро.
— Дима, тут загадка. Я сказал ведь, сколько в Солнечной системе нашли ОП’ов?
— Две тысячи.
— Точно. А в системе Терры-2 их известно 808. Это я безо всякой ошибки сказать могу. Данные на… на… ну. месяца четыре назад так было, сейчас если число и изменилось, то ненамного. Из них 510 — из Солнечной системы, а 298 — на Терру-3. На Терре-3 их знают где-то полторы сотни. Тех, что выводят на Терру-4… А вот в Солнечной системе еще никто не отыскал хотя бы один ОП обратно.
— Почему?
— Есть разные соображения… Может, сбой такой в Лабиринте. Отрезало нас от соседей. Может, есть закономерность, по которой у нас они, ОП’ы эти обратные, должны быть, но так их мало, что до сих пор найти не могут…
— Возможно… Лабиринт начинается от нас… и древние строители могли начать именно здесь… хотя я до сих пор не совсем верю в твои слова.
— Твое дело. И гипотезу твою уже высказывали. Что ж, я не спорю. Творение с нас начиналось. А где оно продолжилось… пути Его неисповедимы.
— Я не понимаю тебя. О чем ты пытаешься мне сейчас рассказать. Чье творение — древних архитекторов?
— Да какие древние архитекторы! В задницу всех древних архитекторов… Я про Бога говорю. Ах ты ж т-твою! Его ведь у вас запретили… Ладно. Не обращай внимания.
— Извини, сейчас я не способен сделать различие между тем, на что мне стоит обратить внимание, и тем, на чем не стоит сосредотачиваться. Я смогу разобраться лишь потом, после зрелого размышление и фундаментального медитативного опыта. С тобой рядом я могу лишь впитывать информацию, как губка впитывает воду… Я адекватно передал тебе основные параметры моего состояния?
— Да. Думай-думай. Лабиринт многих завораживает. А некоторые всю жизнь себе голову морочат, какая в нем подсказка и к чему намек.
Двойник заволновался. Вскочил, лицо бледное, руки себе никак место не найдут. Оказывается, бывают не только бессвязные фразы, но и бессвязные жесты.
— Витя! Подобное не может не завораживать. Какое величественное зрелище! Скажи мне, ради великого Разума, каковы они, миры Лабиринта?
— Всегда одно и то же.
— То есть как?!
— В каждом мире есть одна землеподобная планета и одна солнцеподобная звезда. Вокруг звезды может вертеться все, что угодно. Еще одна планета, еще десять, еще пятнадцать… притом, каких угодно. Ничего похожего на Юпитер или, скажем, на тот же Сатурн. У нас вот две — Фальстаф и Касарес… Не про то рассказываю. Ладно, в чем тут одно и то же… На таких планетах, а их — запомни — одна и только одна в каждом мире человеку жить уютно. И под такими солнцами тоже совсем не худо живется. В одном мире есть, там, скажем… зверюшки, рыбки, травка, а в другом они отсутствуют. Но нигде нет ничего, способного вести с людьми целенаправленную войну.