Убийца Шута
Шрифт:
Она остановилась, как будто размышляла над своей новой идеей.
– Пчёлка?
– Ее глаза были далеко.
– Пчёлка? Тебе нездоровится? Ты была такой странной, когда пришла рассказать мне о человеке-бабочке...
Её взгляд наконец опустился на меня, а потом соскользнул.
– Сейчас мне хорошо. Я почувствовала усталость. И заснула. И сон пришел ко мне и сказал мне, что время пришло. И он привёл меня к тебе, и потом...
– она выглядела озадаченной.
– Затем сон закончился и мы оказались там.
– Она тихо выскользнула из комнаты.
Некоторое время я смотрел на закрытую дверь. Затем девушка на столе издала легкий стон боли. Мой разум вернулся
Я смягчил струпья на спине Белой девушки тёплой водой и аккуратно смыл кровь и гной из её ран. Их было четыре. Я не хотел исследовать их, но знал на своём опыте опасность инородных предметов в ранах. Я нажал на одну из ран, и девушка крикнула от боли.
– Вы не должны исследовать их, - задыхаясь, сказала она.
– Мой спутник прочистил их так хорошо, как только мог. То, что во мне, уже не вынуть. На какое-то время раны закрылись, и мы сбежали. Казалось, что они начали заживать. До того, как охотники догнали нас. Они убили моего друга. И я снова растянула раны, когда убегала. И с тех пор я не могла промыть их. Теперь уже слишком поздно.
– Она моргнула. Капли крови, словно рубиновые слезы, стояли в уголках её глаз.
– Всегда было слишком поздно.
– признала она грустно.
– Я просто не могла позволить себе поверить в это.
Я почувствовал, что у неё было что рассказать. Я не думал, что она сумеет рассказать мне всё, но я чувствовал, что должен узнать послание от Шута прямо сейчас, немедленно.
– Я собираюсь смазать их мёдом и маслом. Мне просто нужно достать масло. Когда я вернусь, ты сможешь передать мне его сообщение?
Она посмотрела на меня бледными глазами, так похожими на глаза Шута.
– Бесполезно, - сказала она.
– Я бесполезный гонец. Я была послана, чтобы предупредить тебя об охотниках. Чтобы ты мог найти солнце и бежать перед ними.
– Она выдохнула, долго, и я подумал, что она заснула. С закрытыми глазами, она слабым голосом призналась - Я боюсь, что я могла привести их прямо на твой порог.
Её слова не имели для меня большого смысла, но её беспокойство волновало её, забирая последние силы.
– Не волнуйся об этом сейчас.
– сказал ей я, но она провалилась в забвение. Я воспользовался её забытьем, чтобы достать масло и смазать её раны. Когда я закончил, я попытался надеть на неё её разрезанную одежду так хорошо, как мог.
– Теперь я перемещу тебя, - предупредил я её. Она не ответила, и я аккуратно взял её на руки.
Я воспользовался почти неиспользуемым коридором для слуг и лестницей, которая вела в мою комнату. Я открыл дверь плечом и замер в удивлении. Я смотрел на смятые простыни и скомканные одеяла на моей кровати. В комнате пахло потом, словно в логове кабана. Разбросанная одежда, валяющаяся на крышке сундука и на полу. Расплавленные огарки свечей на каминной полке. Тяжёлые занавески были закрыты, закрывая от зимнего солнца. Даже в худшие времена Чейда, его логово едва ли выглядело так мрачно.
После смерти Молли я законсервировал себя здесь и приказал слугам оставить всё в комнате как есть. Я не хотел, чтобы что-то
Я думал о себе как об опрятном человеке: эта комната вдруг стала выглядеть для меня, как камера сумасшедшего или отшельника. Она воняла отчаяньем и потерей. Я не мог находиться в ней, и я сбежал в такой спешке, что случайно ударил мою гостью головой о косяк двери. Она издала небольшой звук неудовольствия и снова застыла.
Комната Пчёлки была вниз по коридору. В ней была дверь, которая вела в маленькую комнату для сиделки или няни. Я открыл эту дверь и вошёл внутрь. Эта комната никогда не использовалась по назначению: она стала складом для старой мебели. Она была не многим больше камеры, но в ней стояла узкая кровать рядом с пыльным столиком, на котором стоял кувшин. Стойка для проветривания простынь неуклюже лежала в углу рядом с подставкой для ног. Я стащил выцветшее одеяло с кровати и расположил мою бледную потерпевшую там, подложив ей под голову её плащ, похожий на бабочку. Я развёл огонь в очаге Пчёлки и оставил дверь открытой, чтобы тепло проникало к нам. Я сходил в свою комнату и нашёл чистое одеяло в сундуке для белья. Когда я взял его в руки, оно пахнуло кедром и чем-то еще. Молли.
Я прижал его к себе на мгновение. Затем я вздохнул, прочистил горло и поспешил обратно к девушке. Я накрыл её одеялом и стал обдумывать варианты. Время бежало быстро. В тот момент, когда я размышлял, возвращается ли уже Риддл и стоит ли мне готовить убедительную ложь к его возвращению в Ивовый Лес, я услышал, что дверь позади меня открылась. Я развернулся, перейдя в боевую позицию.
Моя дочь не была впечатлена. Она застыла, смотря на меня с недоумением, и затем кивнула, когда я выпрямился.
– Я понимаю, почему ты положил её тут. В моём кувшине есть немного воды.
– Она принесла кувшин из своей комнаты, а также свою чашку. Я наполнил чашку, а она снова заговорила.
– Тебе следует спуститься вниз и сказать Тавии, что мне нездоровится и мне нужен поднос с едой. Я останусь здесь и присмотрю за ней пока ты не найдешь что-нибудь, что сможет занять Шун. Я признаюсь, эта задача оказалась мне не под силу. Ты уверен, что она приехала нам помогать? Она, кажется, самый бесполезный человек из всех, кого я встречала. Все время морщится и вздыхает, как будто ничто не может заслужить её одобрения. Я не удивилась бы, если бы она захотела уехать вместе с Риддлом.
– Я рад видеть, что вы нашли общий язык.
– сказал я.
Она взглянула на меня и ответила.
– Не я привела её сюда для того чтобы нам помочь, знаешь ли.
Я услышал её мать в её голосе и не знал, плакать мне или смеяться.
– Это правда, - сдался я.
– Где ты оставила её?
– Я отвела её в комнату Пересмешника. Но нет никакой гарантии, что она все еще там. У неё есть ноги, как ты понимаешь. И она крайне любопытна. Она открыла дверь в каждую спальню чтобы посмотреть, не понравится ли она ей больше, чем та, которую подготовил Ревел. Она не из застенчивых.