Убийца Шута
Шрифт:
Я двигался по Ивовому Лесу, неся зажжённую свечу. Я проверил работу, сделанную до сегодняшнего дня в Жёлтых покоях, и ещё больше удивился безрассудству того, кто пришёл бы в качестве отчаявшегося гостя в чей-нибудь дом и затем пожаловался бы в итоге на состояние жилых помещений. Но эти комнаты, по крайней мере, ей должны понравиться. Ранее днём зажгли в очаге огонь на дровах из яблони и кедра, чтобы освежить комнату. Аромат ещё не выветрился. В свете свечи жёлтые стены были тёплого золотистого оттенка. Когда вновь освежённый балдахин снова украсит кровать, и будут перевешены шторы, это будет уютным убежищем для юной леди. Безусловно, она не сможет вообразить призрака в такой тёплой и гостеприимной комнате.
За Жёлтыми Покоями следовали Зелёные Покои. Я не мог вспомнить, когда я в последний раз был в этих комнатах. Я открыл дверь и всмотрелся в полумрак. Обивка мебели покрыта пылью. Окна закрыты. Камин выметен дочиста и годами не использовался. Каркас кровати как скелет, балдахин хранился у его подножья в сундуке из кедрового дерева. В комнате витал запах застарелости, но я не увидел мышиного помёта. Я завтра поручу слугам благоустроить её. К моменту прибытия Фитца-Виджиланта комнаты должны прогреться. Здесь было не так просторно как в Жёлтых покоях. Маленький кабинет, совмещённый со спальней, и маленькая комната для сопровождающего слуги; я забеспокоился о том, будет ли он в чём-то нуждаться. Предложить ли прислугу? Как много я не знаю о содержании писаря. Я спрошу у Ревела. Возможно, он знает. Но да, эти комнаты приготовят для Фитца-Виджиланта. Ещё одна проблема решена.
Затем комнаты Пчёлки, и здесь я обнаружил то, что я ещё должен сделать. Завтра я должен притвориться рассерженным из-за паразитов, и потребовать сжечь постельное бельё и отдраить комнату. Это значит, что вечером я должен перенести дорогие Пчёлке вещи, чтобы спасти их от слишком тщательной очистки. Забрать свечи, и её «прыгающего человечка», и другие маленькие вещи, которые, я думаю, могут быть любимы ею. Я возьму их и спрячу в своей спальне в сундуке под замком.
Только потому, что я не мог спать, я спустился в кухню. Кухни в Ивовом Лесу были меньше по размеру и далеко не такими людными, как в Замке Баккип, но ароматы поднимающегося теста для хлеба и только закипающего бульона в закрытом чане в глубине печи успокаивали меня. Я развернул оставшийся с прошлой недели батон хлеба и, отрезав ломоть, прошёл в кладовую за острым сыром. Также я налил себе кружку эля и сел за кухонный стол. Кухня, скорее всего, была самым тёплым местом в Ивовом Лесу. Большой очаг в углу никогда не оставался холодным, и жар от хлебопекарной печи у другой стены никогда окончательно не покидал комнату. Я поел и попил, сосредоточив своё внимание на блюдах и выпечке, которые я знал.
Затем я сдался. Я сложил руки на столе, положил на них голову и посмотрел в огонь. Почему, Шут? Почему после всех бесплодных лет? Почему ты не вернулся? Был ли ты в опасности, как намекал посланник? И если был, почему не послал карту или указания как найти тебя? Ты думал, я бы не пришёл на помощь?
Я проснулся от стука, который эхом отдался в моей голове. Кухарка Натмег шлёпнула огромную гору теста на стол и месила его. Время от времени она поднимала его край, опускала, и затем энергично взбивала ладонями. Я сделал глубокий вдох и выпрямился. На миг я почувствовал себя снова мальчишкой, наблюдающим за предрассветной деятельностью огромной кухни Баккипа. Но это был только Ивовый Лес, и вместо десятка тружеников здесь было только шестеро. Тавия отвлеклась от помешивания утренней овсянки и встретилась со мной взглядом, подняв брови.
– Эль оказался крепче, чем вы ожидали?
– Я не мог уснуть. Спустился сюда. И затем, предполагаю, я обнаружил, что могу уснуть.
Она кивнула и затем почтительно, но твёрдо сообщила мне:
– Вы мешаетесь.
Я кивнул в ответ:
– Я отодвинусь, -
– Это будет пахнуть ещё лучше, когда будет на столе, - проговорила Тавия. – Леди Шун кажется немного разочарованной нашими вчерашними деревенскими потугами, так что я сказала помощникам, что нам нужно сегодня блистать. Если это доставит вам удовольствие, сэр.
– Блистать?
– Как леди Молли была бы горда этим. Время поднимать руки и быть снова достойным хозяйством. Ревел сжевал свои зубы из-за того, как всё начало ухудшаться. Поэтому мы все рады видеть, что вы стали больше интересоваться домом, сэр. И это хорошо, когда есть больше людей, работающих или живущих здесь. Возродите жизнь в этом месте.
Жизнь. После смерти Молли. Я кивнул, не уверенный, что согласен с ней, но давая ей знать, что я ценю то, что она сказала. Она ответила мне решительным кивком, подчёркивая, что она права:
– Завтрак, сделанный подобающе, не будет готов ещё час и поэтому, сэр, я могу только принести вам чая, если желаете.
– Желаю, - заверил я её и позволил вывести себя из кухни. У меня болела спина, болела голова, и я ещё пах дымом. Я почесал лицо и почувствовал щетину. Попыток быть чисто выбритым для моей дочери была одной из проблем. Сейчас я должен ухаживать за своим лицом каждое утро.
– Тавия! – позвал я её. – Ты можешь погодить с чаем. Я позвоню, когда буду готов.
Как трус, я нашёл одного из маленьких поварят и послал её сообщить моему управляющему, что я нашёл паразитов в постели моей дочери и сжёг ночью её постельное бельё. Я велел ей сказать ему, чтобы он решил этот вопрос так, как он считает лучшим, и оставил это так. Я бежал к баням.
По чему из того из моего юношества я скучал больше всего, так это по Баккипским баням. Они были уютными круглый год, прогревая человека целиком и полностью в разгар зимы и выпаривая болезнь из тела в любое время года. Они остались от Баккипских дней в качестве крепости, с несколькими комнатами и скамьями. Там были отдельные помещения для гвардейцев, склонных к буйству и дракам после ночной пьянки, и несколько для замковых слуг, и различное множество для знати.
Мужские бани в Ивовом Лесу меркнут при сравнении. Одно помещение, не больше моей спальни, со скамейками вдоль стен. Огромная кирпичная печь, прогревающая его, была в одном конце комнаты, а огороженный камнем бассейн воды - в центре. Она никогда не пульсировала жаром как бани Баккипа, но решительный мужчина мог хорошо очистить себя тут. Весь народ в Ивовом Лесу, от мала до велика, пользовался банями. Этим утром там был пастух Лин со своими взрослыми сыновьями.
Я кивнул им троим, не особо желая говорить, но Лин немедленно спросил меня, не я ли поручил сжечь груду щёток ночью. И поэтому мне пришлось рассказать сказку про кусачих насекомых в постели дочери, и о том, что я захотел их вынести из дома и немедленно сжечь.
Он серьёзно кивнул и заявил, что он понимает, что нужно быстро справиться с такими вредителями, но я видел взгляды его сыновей, которыми они обменялись. На короткое время Лин затих, но затем спросил меня, не разрешил ли я кому-нибудь переночевать на пастбищах. Когда я сказал, что нет, он качнул головой снова.
– Ладно, это могут быть просто случайные путники, следовательно, не стоит беспокоиться, если вы были тем, кто зажёг огонь. Этим утром я обнаружил сломанную ограду у одного забора и следы, по меньшей мере, трёх лошадей, пересекающие пастбище. Никакого действительного вреда не нанесено и ничего не взято. Выглядит так, как будто они сбились с пути. Со стадом было всё хорошо, и я даже не слышал Дэйзи или других собак ночью. Так что, возможно, они просто люди, остановившиеся на время передохнуть.