Убийца Шута
Шрифт:
– Они ставили там лагерь? На заснеженном пастбище?
Он покачал головой.
– Я потом пойду туда и посмотрю.
Он пожал одним плечом:
– Нечего там смотреть. Только следы лошадей. Я уже снова поставил ограду.
Я кивнул и задумался. Простые путники или те, кто охотились за моей посланницей? Я сомневаюсь, что они были охотниками. Люди, которые убили одного посланца и обрекли остальных на ужасную смерть, вряд ли остановились бы на пастбище при погоне. Я бы посмотрел на следы, но сомневался, что найду больше, чем Лин.
Глава
Есть время для убийцы, чтобы убить и исчезнуть. Есть время для публичных убийств, и есть время, чтобы убить в тайне. Чтобы преподать урок, убийство может быть публичным, и тело оставляют, чтоб другие имели с ним дело. Иногда, лучше убить втихаря, и затем оставить тело на виду, чтобы потрясти, испугать или предупредить других. Труднее всего, быть может, убийство, которое должно быть полностью сокрыто, не только убийство, но и само тело. Иногда цель в том, чтобы вызвать чувство неуверенности, или избежать обвинений, или наоборот заставить их появиться, чтобы объект сбежал или оставил свои обязанности.
Таким образом, становится ясно, что просто обучить убийцу убивать эффективно недостаточно. Нужно привить суждение, дисциплину, и самоуничижение, чтобы создать полезный инструмент.
Уроки Убийства Сингэла, переведено с калсидийского.
Я проснулась, когда серый свет пробился в окна. Я лежала на тахте, где моя мать меня родила, завернутая в одеяло. В отцовском кресле у огня лежало аккуратно свернутое одеяло. Я могла бы сказать, что огонь недавно подтопили. Я лежала неподвижно, думая обо всех изменениях в моей жизни, которые произошли за один день. Приезд Шун. И бледная посланница. Мой отец увидел меня полезной и даже умной, когда я помогла ему принести ее. Он велел мне следовать его указаниям. Затем Шун отвлекла его своими глупыми жалобами, и мы упустили свой шанс с посланницей. Когда мы скрыли ее смерть, я была потрясена. Но также я чувствовала, что он ценит меня. Но когда Шун испугалась, он напрочь забыл про меня и бросил, побежав смотреть ее истерику.
Я сбросила одеяло на пол и села, уставившись на пустое кресло отца. Все хотели, чтобы он заботился о ком-то еще помимо меня. Заботиться о Шун и защищать ее; бледная девушка хотела, чтобы он ушел искать потерянного сына. Говорил ли ему кто-то обратить внимание на его собственную дочь, потому что иначе никто в мире не защитит ее? Нет.
За исключением,
И мой отсутствующий отец был немногим лучше.
Вскоре я утвердилась в своем негодовании и поверила в него. Молча кипя от гнева на каждого из них, я вернулась к себе в спальню. Я была недовольна, обнаружив там полную комнату народа, моющего стены и полы. Стоял сильный запах уксуса. Все постельные принадлежности исчезли из прикроватной тумбочки, и когда я пробралась между незнакомых слуг, я обнаружила, что большая часть моей одежды из сундука была вытащена. Мне было приятно от мысли, что мои вещи вернут чистыми и свежими, и менее приятно, что так мало осталось для меня, чтобы было что выбрать.
Мне также не понравилось, как четыре недавно принятых на работу женщины и мускулистый мужчина, который помогал им с подъемом тяжестей, приостановили работу и уставились на меня. Они мешались здесь, а не я!
Они продолжали пялиться, и ни один из них не предложил помочь мне, когда я боролась с тяжелой крышкой сундука. Я ограничилась тем, что схватила всю одежду, до которой смогла дотянуться. Я унесла её с собой и вернулась к относительному уединению маминой комнаты, чтобы сменить свой ночной гардероб.
Я торопливо переоделась там, присев позади ширмы в углу. Туника была летней и слишком мала для меня, короче чем моя мама позволила бы мне одеть. Леггинсы мешковато свисали на коленях и нижней части. Я посмотрелась в небольшой кусочек зеркала в декоративной крышке лампы. Мои стриженые волосы торчали как солома на убранном поле. Я была больше похожа на мальчика-слугу , чем наши мальчики-слуги. Я глубоко вздохнула и прекратила думать о прекрасной одежде Шун, ее гребнях для волос, кольцах и шарфах.
Моя новая красная ночная сорочка оказалась на полу. Я подняла ее и встряхнула . Я собрала ее в руки и понюхала . Запах моей матери угасал , но все еще был там . Я сложила ее и убрала за стул. Я сама выстирала ее и учуяла запах одной из маминых розовых саше. Я отправилась на поиски своего отца.
Я нашла его, Шун и Риддла за завтраком в столовой. Я была удивлена, увидев стол убранным так официально. Стол был сервирован блюдами и двумя чайниками чая.
Свободное место за столом поджидало меня. Я задалась вопросом, будет ли так всегда, если Шун теперь живет с нами. Они уже почти закончили есть. Я тихо вошла в комнату и скользнула на пустующее место.
Шун болтала о какой-то ерунде об отводе призраков с чашкой зеленого чая. Я дала ей закончить. Прежде чем мой отец заговорил, я заметила.
– Вы позавтракали без меня.
Это очень огорчило меня, и я не пыталась скрыть это. Это был наш небольшой совместный ритуал с тех пор как мы остались одни после смерти моей матери. Что бы ни случилось, он будил меня утром, и мы вместе завтракали.
Он выглядел очень грязным и уставшим, хотя он и побрился, и рубашка его была чистой. Но я отказывалась чувствовать к нему жалость, когда он сказал: