Убийца Шута
Шрифт:
Я смотрела, как мой отец наблюдает за тем, как выгружают и вносят все это в ее недавно отреставрированные покои. Когда он заметил, что я наблюдаю за ним, он тихо сказал:
– Я думаю, здесь больше одежды, чем было у твоей мамы за все годы нашего брака.
И я не думаю, что он имел в виду, что мама не имела чего-то такого, чего бы ей хотелось.
И Риддл, и Шун выглядели заинтригованными, когда мой учитель не присоединился к нам за трапезой и на второй день после их возвращения. Выслушав Шун, мой отец коротко пояснил, что некоторые люди оправляются от путешествий медленнее других. Заметила ли она взгляды, которыми обменялись двое мужчин?
Так что последующие дни были наполнены различной деятельностью, которую я сама для себя выдумала. Каждый день я отправлялась в конюшни и проводила время с Персиверенсом и Присс. Я не стала называть его Персом. Не знаю, почему. Мне просто не нравилось это имя. Зато мне нравилось, что мы не попросили чьего-либо разрешения. Я чувствовала, будто держу все в своих руках и что я избрала для себя хорошего учителя. Мне нравился Персиверенс, потому что, казалось, он и не думал просить разрешения обучать меня. Я подозревала, что никто кроме нас и не знал, что я учусь верховой езде. Мне это нравилось. Мне казалось, что в последнее время все вокруг принимали за меня решения. А это было как раз то, что решила и делала я сама.
Потом Персиверенс потряс меня в конце урока, сказав:
– Мы не можем продолжать занятия в обычное время.
Я нахмурилась, спешившись. Я сама спустилась с лошади на подножку, без помощи. Небольшое достижение, которым я гордилась.
– Почему?
– требовательно спросила я.
Он с удивлением взглянул на меня.
– Ну, ты же знаешь. Приехал писец и он собирается учить нас.
– Он собирается учить меня, - мягко поправила я.
Его брови в удивлении приподнялись.
– И меня. И Лукор, и Реди и Оутил из конюшни. И Элм и Леа из кухонь. И, возможно, Тэффи, хотя он с издевкой говорит, что никому не под силу его туда загнать. И дети гусятницы, еще, возможно, кто-то из детей пастуха. Помещик Том Баджерлок дал слово, что любой, кто родился в Ивовом Лесу, может прийти и учиться. Большинство не хочет. Как и я. Но мой па сказал, что если есть возможность узнать что-то новое, надо цепляться за нее. И что это хорошо, уметь писать свое имя без ошибок, и знать, что ты подписываешь, вместо того, чтобы посылать в деревню за писцом. Так что вот так. Я буду ходить, по крайней мере, пока не научусь писать свое имя. Он думает, что к тому времени я уже сам захочу продолжать обучение. Я не уверен.
Я была уверена, что не хочу, чтобы он там был. Мне нравилось, что здесь он знал меня просто как Пчелку. Мысль о Тэффи заставила меня похолодеть. Он не осмеливался преследовать меня с тех пор, но, возможно, только потому, что я сама с тех пор не осмеливалась преследовать и шпионить за ними. Я представила себе Элм и Леа, хихикающих и издевающихся надо мной. Тогда Персиверенс увидит, какую ошибку совершил, став моим другом. Нет! Я не могла позволить им там находиться. Я плотно сжала губы.
– Я поговорю об этом с отцом, - сказала я Персиверенсу.
Он неодобрительно встретил мой прохладный тон.
– Я был бы только рад. Сидеть взаперти с чернилами на пальцах не самая лучшая идея, как провести свободное время. Мой отец говорит, что все это лишь для того, чтобы продемонстрировать, какой твой отец щедрый. Не все согласны с ним. Некоторые поговаривают, что у помещика мрачный взгляд, даже когда он справедлив. Никто не смог припомнить, чтобы он с кем-то несправедливо
Меня пробил озноб, мой рот приоткрылся, а сердце заледенело, пока я слушала его речь. Я думаю, он принял это за интерес, а не нежелание больше что-либо слышать. Он кивнул мне.
– Такие дела. Некоторые так и говорят. Была тут одна ночка, когда половину персонала подняли, потому что это женщина кричала о призраках, а на следующее утро Ревел обрушился на них, яростный и пристыженный, когда в твоей кровати нашли клопов, и твой отец так разозлился, что чуть не сжег все прямо той ночью. "Будто ему есть дело до нее, когда она разгуливает в одежде, больше подходящей сыну сапожника".
– Он запнулся, когда встретил мой полный возмущения взгляд. Наверное, он, наконец, вспомнил, с кем разговаривает, потому что тут же добавил.
– Это то, что они говорят, не я!
Я не стала скрывать свою ярость, когда требовательно спросила.
– Кто именно сказал это? Кто эти "они", которые позволяют себе произносить такую мерзкую ложь о моем отце и смеются надо мной?
Вдруг он превратился в слугу, а не в друга. Он снял с головы свою зимнюю шапку и опустил голову, когда заговорил. Его уши горели, но вовсе не от холода. Я услышала настороженность в его голосе.
– Прошу меня простить, госпожа Пчелка. Я забыл свое место. Это были всего лишь сплетни, которые не предназначены для ушей леди, и мне стыдно за то, что я повторил их. Я должен вернуться к моей работе.
И он отвернулся от меня, единственный друг, которого я выбрала сама. Он забрал недоуздок Присс и пошел прочь.
– Персиверенс!
– позвала я своим самым царственным голосом.
– Я должен позаботиться о вашей лошади, госпожа, - извинился он через плечо. Он быстро шел, склонив голову. Присс, казалось, удивилась такой спешке. Я стояла на подножке, ругая себя. Приказать ему вернуться. Бежать отсюда скорее и никогда, никогда не возвращаться в конюшни. Сжаться в клубок и разрыдаться.
Я стояла, замерев в нерешительности и смотрела, как он уходит. Когда он и моя лошадь исчезли в конюшнях, я спрыгнула и убежала. Я отправилась к могиле моей матери, и некоторое время просидела на очень холодной каменной скамье неподалеку. Я твердила себе, что не настолько я глупа, чтобы думать, что мама где-то здесь. Это просто было обычное место. Мне еще никогда не было так больно, и я не могла сказать, от его слов это или от моей реакции. Глупый мальчишка. Конечно, я должна была разозлиться и потребовать сказать, кто говорит такие ужасные вещи. Зачем он мне сказал все это, если не собирался рассказывать, кто все это говорит? И мне предстоит разделить свои занятия с детьми Ивового Леса? Я была не против Персиверенса, но если Тэффи, и Элм, и Леа будут там, их мнение на мой счет будет распространяться как яд. Разумеется, Персиверенсу предпочтительнее дружить с таким взрослым мальчиком как Тэффи, чем с кем-то вроде меня. Элм и Леа теперь уже иногда прислуживают за столом. Было достаточно нехорошо наблюдать за тем, как быстро они объединяют свои усилия и их острые языки работают, словно ножи на точильном камне. Они смеются надо мной. Как, по всей видимости, и все остальные смеются надо мной из-за внешности.