Убийца Шута
Шрифт:
Я вытянула перед собой ноги. Я носила те же сапоги, что и в прошлом году, кожа немного разошлась по бокам. Мои гамаши были толстыми, с задирами от того, что я часто срезала путь через сад. Колени были испачканы и палая листва налипла на одну голень, должно быть, я где-то упала на колени. Я встала и выправила свою тунику. Она не была грязной, но на ней были пятна. У меня было совсем мало одежды с тех пор, как в моей комнате навели уборку. Я почувствовала смутную тревогу, что, возможно, некоторая моя одежда была сожжена. Наверное, мне нужно проверить свои владения. Я стряхнула немного грязи с подола туники. Я надела ее день или два назад. Пятно на груди было старым. Грязная и запятнанная - не одно и то же, подумала я. Правда, глядя на кого-то редко задумываешься, старые это пятна или свежие. Я думала об этом некоторое время. Все это тревожило. Уроки с детьми, которые ненавидят меня,
И это было так на него похоже. Эти вещи не имели для меня значения, пока кто-то не указал, что, возможно, следует обратить на них внимание. Я встала и отряхнула спереди тунику. Я почувствовала себя очень взрослой, когда решила не переживать по этому поводу и не обвинять своего отца. Я подняла руку к своим потрепанным волосам. Я просто скажу ему, что мне требуется, и он даст мне это. Он же сделал все это для Шун, не так ли?
Я сразу отправилась искать его. Это заняло у меня не так много времени, я обнаружила его в Желтых покоях. Он разговаривал с Ревелом. Рядом с ним стоял слуга, который взобрался на стул и чистил драпировку кровати. Одна из новых девушек по имени Керфул стояла рядом с охапкой белья. Перина была вложена в чистый чехол, и выглядела пышной и мягкой. Если бы никто не смотрел, я бы тут же испробовала ее.
Вместо этого я терпеливо ждала, пока мой отец не заметил меня и не улыбнулся мне.
– Ну, Пчелка, что ты об этом думаешь? Как думаешь, что тебе еще хочется сделать со своими новыми покоями?
Я стояла, приоткрыв рот. Ревел издал одобрительный смешок. Мой отец наклонил ко мне голову.
– Ты поймала нас немного неподготовленными, но мы уже почти закончили. Я знал, что ты удивишься, но чтобы потерять дар речи!..
– Мне нравится моя комната, - затаив дыхание сказала я. С тайным проходом в шпионский лабиринт, о чем я умолчала. Я огляделась и отметила то, чего у меня раньше не было. Сундук у кровати был специально сделан ниже, чтобы мне было легче искать в нем вещи. У пустого шкафа в углу стоял табурет, чтобы было удобнее пользоваться верхними полками. Вешалки внутри него были помещены специально на том уровне, где бы я с легкостью добралась до них. Это доказывало то, что мой отец думает обо мне. Я знала, что не могу отвергнуть этот подарок.
– Все это для меня сделал ты?
– спросила я, прежде чем он снова заговорил.
– Некоторые советы дал Ревел, - ответил мой отец. Высокий дворецкий коротко кивнул в знак согласия.
Я медленно оглядела комнату. Я узнала маленькое кресло у огня. Я где-то уже видела его в доме, теперь его освежили, заново покрыв лаком и обив желтой тканью. Я не узнала подставку для ног. Она не соответствовала в точности креслу, но была достаточно гармонична, с подушкой в тон той же ткани, что и обивка кресла. В окне размещался маленький альков, была добавлена ступенька перед ним, чтобы мне было проще залезать туда, а несколько различных размеров подушек из яркой ткани манили меня, предлагая отдохнуть там. Я перевела взгляд на моего отца.
– Большинство, я бы сказал, - застенчиво поправился он, и дворецкий тут же просиял.
– Ты же знаешь, мне мало что известно о таких вещах, как шторы и подушки. Я сказал ему, после того как мы обнаружили клопов, что я бы не хотел оставлять тебя в той комнате. Он сказал, что большинству слуг известно, что эти твои любимые покои, поэтому он предложил, раз уж мы начали освежать их, переделать их специально для тебя. И вот ты здесь, как раз вовремя, чтобы сказать, все ли ты одобряешь.
Я обрела дар речи.
– Они очень милые. Очень красивые.
Мой отец ждал, и я должна была что-то добавить.
– Но я люблю свою старую комнату.
– Я не могла сказать ему перед слугами, что мне бы хотелось получить комнату с выходом к глазкам в лабиринте. Я не была уверена, что хочу сказать ему о проходе. Мне нравилось думать, что только я одна знаю о них. Я взвесила свой секретный
– Но это была детская, не так ли? Эта намного лучше. Спасибо, отец. Это замечательно.
Мне было немного неловко, но я подошла к нему и вытянула лицо для поцелуя. Я, наверное, единственная понимала, как он удивлен и, конечно же, только мне было известно, как редко мы прикасались друг к другу таким образом. Но, тем не менее, он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку, словно мы часто это проделываем. Мы оба были союзниками, осознала я вдруг, которые поддерживают наши стены от вражеского мира.
Ревел, разве что, не подпрыгивал от возбуждения. Как только я отошла от своего отца, он поклонился и сказал:
– Госпожа Пчелка, если у вас есть время, я бы с удовольствием продемонстрировал вам хитрые ящики в шкафу, и как удобно опускается зеркало, - я слабо кивнула ему и он развернулся и спустя два шага уже распахнул передо мной новый платяной шкаф.
– Смотрите. Вот это крючки для ожерелий, а эти крошечные ящички предназначены для других ювелирных украшений. Вот эта полочка специально для духов. Я уже добавил некоторые для вас! Вот этот очаровательный бутылек содержит аромат розы, а вот этот жимолости, оба очень подходят для юной леди вашего возраста! Я добавил удобные маленькие подножки, чтобы вы могли добраться до любой полки, а также увидеть себя в зеркале. Посмотрите, как оно опускается вниз и поднимается вверх! А вот этот отдел специально для того, чтобы можно было развешивать наряды, ах какой приятный запах кедра, он отгоняет моль! – он говорил все это и одновременно открывал пустые ящики и демонстрировал крючки с гораздо большим энтузиазмом, чем я когда-либо испытывала по поводу гардероба. Я сохраняла на лице улыбку сколько могла, пока он заверял меня, что комната горничной, примыкающая к моей, в ближайшее время будет готова для заселения. Он дал высокую оценку Керфул в качестве возможной горничной для меня и мне пришлось обернуться, не дав при этом появиться смятению на моем лице, когда она представилась. На мой взгляд, ей было пятнадцать, а может быть, и больше. Она покраснела, когда ей пришлось присесть с постельным бельем, которое она по-прежнему держала в руках, а я понятия не имела, что ей сказать. Что мне с ней было делать? Будет ли она постоянно при мне, следовать за мной, куда бы я не пошла? Внезапно, я обрадовалась тому, что приняла новую комнату. Если бы я настояла на старой, то они поселили бы ее туда, у меня не было бы никаких шансов попасть в свой секретный лабиринт. Как бы мне удалось незаметно выскользнуть, если бы она спала рядом с моей комнатой?
Я повернулась к Ревелу. Осторожно, осторожно.
– Комната такая шикарная, а гардероб такой очаровательный. Ты так тщательно все продумал. И как это мило с твоей стороны, все вокруг приспособить для меня, чтобы я могла добраться до своих вещей. Так часто у меня возникали проблемы с этим, а теперь ты все решил.
Я никогда не видела, чтобы Ревел розовел от удовольствия, но именно это он и сделал. Его карие глаза вдруг заблестели, когда он смотрел на меня, и вдруг я поняла, что сделала его своим другом. Я обернулась к отцу. Я пришла искать его, намереваясь попросить новые зимние сапоги и новые туники. Но теперь я понимала, что не должна просить о таких вещах при слугах. Я оглянулась на них, Керфул, Ревел и человек, устанавливающий балдахин над кроватью. Он уже почти закончил, тщательно шагал вдоль кровати и ровно развешивал ткань. Я знала Ревела всю свою жизнь, но я жила как дикий котенок, проскальзывая мимо домоправителя без слов. Какой может быть интерес ко мне у такого важного и достойного взрослого? И все же, он был здесь и искренне радовался созданию такой комнаты для меня.
И теперь Керфул, очевидно, станет частью моего мира. Я должна буду встретиться и поговорить со всеми людьми, которые теперь живут в Ивовом Лесу, после расширения штата прислуги. А еще были другие дети, ровесники и постарше, с которыми мне придется встречаться в классной комнате каждый день. Так много людей станут частью моего мира. Как мне поладить с ними всеми?
Часть моего мира, не часть моей семьи. Моей семьей был мой отец. И он, и я должны стоять спиной к спине, всегда, мы должны защищать себя от сплетен и домыслов. Я не знала, почему так... А потом, вдруг, поняла. Они могут называть меня Пчелкой Баджерлок, но сейчас я знала, что на самом деле я - Пчелка Видящая. Это знание было как кирпич, занявший свое место в отверстии в стене. Я была Видящей. Как и мой отец. Так что я улыбнулась и постаралась говорить ясно: