Убийства и прочие мелочи жизни

Миллер ЕленаА.

– Самое интересное заключается в том, чего мы НЕ нашли.

– Все вещи его похищены. – опустилась на край дивана Глафира. – И чемодан исчез. Так сказал отец Косьма…

– Да, это так. – отпивая раскаленный кофе, ответил Даниил. – Не могли бы вы предположить, зачем наш таинственный убийца забрал фотографию со стола.

– Какую фотографию? – заледенела Глафира.

– Ту самую, на которой были Алексей и Марья у озера.

Маша коротко вскрикнула, едва не расплескав свой чай:

– Тот наш снимок? Кому он нужен?

– Это мне тоже очень интересно. Преступник так торопился, что ему пришлось разбить

стекло в раме, чтобы достать фото. И вот я спрашиваю себя уже в который раз – какую ценность мог он представлять для грабителя?

– Боже мой… – Маша в страхе прижимала руки к груди. – Это немыслимо. Зачем это кому-то?

– У вас есть еще подобные снимки?

– Да, сколько угодно! В нашей мастерской на буфете стоит такой же. И дома у меня целый альбом. Но… Забраться ночью в дом, чтобы разбить стекло в фоторамке и убить человека… Это немыслимо!

– Разберемся! – авторитетно пообещал Толик, накладывая на большое круглое печенье гору густого меда.

Даниил покосился на него и, передернув плечами, переключился на Карпа Палыча.

– Уважаемый Карп Палыч!

– Да!

– Настала ваша очередь поговорить со мной.

– С превеликим удовольствием!

– Расскажите мне как можно более точно, как прошел ваш вчерашний вечер, начиная с того момента, когда Алексей закончил свой рабочий день.

– Я уже упоминал об этом. В половине шестого вечера Алеша вышел из своей комнаты чем-то расстроенный. Я, конечно, поинтересовался причиной его подавленного настроения. Он объяснил, что были проблемы с компьютером – он зависал, потом произошли накладки с почтой. Я не стал уточнять какого именно плана, потому что Лёша заверил меня, что он сумел все исправить и выполнить работу. Он прошел на кухню и выпил холодного чаю. Его потухший вид настолько не вязался с его обычным блистательно-радостным настроением, что я забеспокоился. Но он опять сумел меня утешить… Он сказал, что виной всему головная боль, и ему нужно немного пройтись.

– У него раньше бывали головные боли?

– Не часто. В таких случаях он спрашивал у меня или у девочек пару таблеток анальгина.

– Вчера он попросил у вас лекарство?

– Нет. Он предположил, что часовая прогулка вполне поможет. И Алексей ушел. Как мы уже выяснили – в мастерскую. Я немного поработал в кабинете – прочитал статью в столичном журнале об иконописи Строгановских вотчин, затем мне стало неуютно в пустом доме… Я, знаете ли, плохо переношу одиночество. И я отправился в храм в надежде заполучить в собеседники отца Косьму.

– В какое время это было?

– Дайте припомнить… Думаю, около четверти седьмого…

– Именно в это время Марья и Глафира выгнали Алексея из мастерской.

– Возможно, потому что мне показалось, что я видел его у начала Тополиной аллеи, в тени кустов.

– Вы окликнули его?

– Ни в коем случае! Я не хотел прерывать его прогулку.

– Что было дальше?

– Дальше… Я пришел в храм, но настоятеля не застал. Он отправился к одной из своих немощных прихожанок. Мне сказала об этом Анна, тетка нашего уважаемого участкового уполномоченного.

Толик кивнул:

– Она у меня как армянское радио – все знает…

– Я передал через Анну, что буду рад видеть батюшку у себя вечером и вернулся, приблизительно без пятнадцати минут семь. В доме было тихо и пусто. Я вынес из холла свое плетеное кресло,

взял старые журналы и погрузился в чтение.

– Вы не видели и не слышали ничего подозрительного?

– Нет! Все было спокойно, как обычно. Был обыкновенный летний вечер. В половине восьмого или около того, я почувствовал, что очень проголодался. Видимо, виной тому был слабый запах костра, донесшийся до меня с ветерком. – Карп Палыч улыбнулся. – Это напомнило мне о жареной картошке и паре куриных крылышек. Я решил перекусить что-нибудь до прихода Алеши. Но, к моему удивлению, он сам неожиданно вернулся с прогулки. Ему стало значительно лучше – настроение поправилось, глаза блестели, щеки румянились. Загляденье! Мне показалось, что от него пахло костром. Но он очень забавно понюхал себя под мышками и сказал, что ничего не замечает! – Карп невесело посмеялся. Потом тяжело вздохнул, прикрыв глаза. – С ним всегда было хорошо. Весело. Н-да… – Директор мотнул головой, будто отгоняя печальные мысли, негромко продолжил. – Но потом он сказал, что гулял у Усадьбы и там действительно, местная шпана жгла какие-то доски, так что запах дыма мог в самом деле остаться на его одежде.

– Опять жгла! И опять у Усадьбы! – неожиданно грохнул рукой по столу участковый уполномоченный. – Ну, мать честная, да что ж за народ-то такой неугомонный! Позавчера только разогнал всех и обещал уши оторвать. Вчера, значит, опять за своё!!!

– Не переживай так, защитник наш! – с непритворной тревогой в голосе воскликнула Маша, подливая ему чаю. – Все нервы себе измотал…

– Никакой жизни! – горестно поддакнул Толик, принимая из ее рук чашку. – Сахару-то бросила? Горю на работе!!!

– Дома не бываешь… – как эхо подлила масла в огонь Маша, сокрушенно вздохнула и махнула ладошкой.

– А когда? – трагически отозвался Толик. – Рабочий день еще полтора дня назад закончился, выходной, а я что?

– Что? – равнодушно спросил Даниил.

– А я где? Сам видишь! Не покладая рук! – Толик засунул в рот большую шоколадную конфету. – Как конь – сплю в борозде!

– Ах! – в который уже раз с искренним сочувствием вздохнула Марья и в порыве нежности пододвинула к защитнику еще одну миску с медом.

– Что было после возвращения Алексея? – Гирс вернулся к прерванному разговору, стараясь не смотреть, как «конь в борозде» зачерпывает мёд ложкой.

– Мы сели ужинать. – откликнулся директор Музея.

– Из скольких блюд состоял ужин? – голосом, полным иронии, спросил инспектор.

– Из достаточно скромного количества блюд. – поняв причину сарказма, усмехнулся Карп. – Вы, вероятно, подумали, что у нас каждый день такая «свадьба»?

– Это ваши тетушки друг перед другом стараются – племянников кормят, – тихонько пояснила Глафира.

– Ах вот оно что! – Даниил покривил губы в едва заметной улыбке, а я уж подумал, что у вас это обычное дело.

– Ну почему ж – не обычное! – неожиданно обиделась Марья. – И мы бы накормили не хуже…

– Не надо! – испуганно ответил Гирс. – Толик уже лопнет скоро.

– Поди не лопну… – деловито отозвался тот.

– Мы достали оставшийся пирог с яблоками, который за день до этого принесла Марья, сделали пару бутербродов, ну знаете так…по-холостяцки. – морща лоб, припомнил Карп Палыч. – Да! Чуть не забыл, Алеша открыл бутылку миндального «Амаретто». Она у него стояла в буфете.