Убийство в приличном обществе

Грэнджер Энн

Я пошел по дорожке и вскоре приблизился к внушительному сооружению. Справа от меня находился дом владельца имения, квадратное серое здание с высокими трубами; судя по стилю, его могли построить в правление того самого короля Карла. Слева, по периметру просторного двора, располагались конюшни. Вдали вилась утоптанная дорожка, уходившая за горизонт. Вспомнив то немногое, что мне было известно о лошадях, я решил, что здесь все же занимаются выездкой.

У меня хватило времени лишь в общих чертах разглядеть постройки, когда из-за дерева вышел здоровяк в котелке, надвинутом

на приплюснутые уши. В руках он держал устрашающего вида мушкетон. Здоровяк преградил мне дорогу.

— Добрый день, сэр, — прогудел он. — Кого-нибудь ищете?

Слова были вполне дружелюбными, чего нельзя сказать о мушкетоне. Я поспешил представиться:

— Инспектор Росс из Скотленд-Ярда. Вот мое удостоверение.

Мой собеседник внимательно изучил мои документы. Затем кивнул и, к моему облегчению, опустил мушкетон.

— Мы ждали вас, сэр, — сказал он. — Но полковника нет дома.

— Жаль, — безмятежно ответил я. — В таком случае, поскольку я приехал из Лондона, я, пожалуй, осмотрю конюшню и с кем-нибудь поговорю… На следующей неделе, когда полковник вернется домой, сюда приедет мой коллега.

— Вам, наверное, нужен мистер Смизерс, — сказал здоровяк. — Следуйте за мной, сэр.

Мы пришли на большой, чисто выметенный двор, где мальчик водил лошадь по кругу. За ним наблюдал плотный краснолицый субъект в гетрах.

— Кто это, Келли? — спросил субъект, когда мы с моим вооруженным сопровождающим вышли на двор.

— Мистер Смизерс, это инспектор Росс из Скотленд-Ярда. Прибыл по вызову полковника, — ответил Келли.

Конечно, мы, полицейские, должны служить обществу. Стоило полковнику Фрею распорядиться — и вот я здесь.

Краснолицый, чей малиновый нос выдавал любовь своего владельца к крепким напиткам, повернулся к мальчику и отрывисто приказал:

— Поводи его еще, Джим!

Затем он кивком отпустил Келли и обратился ко мне:

— Вам, наверное, нужно все здесь осмотреть.

— Да, в самом деле. Спасибо.

Мне показали имение. Надеюсь, я не выдал своего невежества. По ответам моего сопровождающего я догадался: полицию вызвали потому, что в округе замечены участники печально известной банды лошадников. Они портили лошадей.

— Мы знаем, за кем они охотятся, — пояснил Смизерс. — За Его Преосвященством!

Вначале меня изумило внезапное появление на сцене духовного лица. Но вскоре я услышал фырканье и ржание, топот копыт, и над дверью загона показалась голова гнедого коня, который и оказался Его Преосвященством. Он прядал ушами и вопросительно смотрел на меня. Я обрадовался, что конь не умеет говорить. Выглядел он умнее, чем те, кто за ним ухаживали.

— Разве сезон еще не закончился? — спросил я.

— Закончиться-то закончился, сэр, но… я думал, что полковник вам все объяснил, трудность совсем в другом. — Мне показалось, что Смизерс насторожился.

— Я лично не говорил с полковником Фреем, — быстро ответил я. — Насколько я понял, речь идет об одурманивании лошадей.

— И не только, — мрачно ответил Смизерс. — Его Преосвященство хотят отравить… Убить его грозятся, если полковник им не заплатит. Потеря

коня станет страшным ударом. Вы же понимаете, сколько стоит этот жеребец!

— Шантаж! — воскликнул я, поскольку кое-что для меня прояснилось.

— Полковник отвез все полученные письма в Скотленд-Ярд. Но платить им он не намерен!

— Конечно, — решительно ответил я. — Нет-нет, не платить ни в коем случае! Не бойтесь, мы возьмем негодяев.

— Мошенников наняли конкуренты, — уверенно заявил Смизерс.

— Раз ваши лошадники не прячутся, — заметил я, — это неспроста. Шантажист дает понять: если полковник проявит твердость, он ему отомстит.

— Не сомневайтесь, сэр, полковник проявит твердость. Он ведь человек военный.

Дело обещало стать очень интересным. К сожалению, вел его не я. По возвращении в Лондон надо будет выяснить, кто из моих коллег беседовал с полковником Фреем, сообщить о моих находках и о смелости, которую я взял на себя, воспользовавшись его расследованием в своих целях.

— Вижу, вы все неплохо подготовились к нападению, — одобрительно заметил я. — А если, скажем, кто-то из слуг в доме заметит что-нибудь подозрительное, к кому он обратится — к самому полковнику?

— Вначале скажут мистеру Сеймуру, дворецкому. Если мистер Сеймур решит, что дело серьезное, он доложит обо всем полковнику.

— В таком случае я, пожалуй, побеседую с мистером Сеймуром, — объявил я.

Довольно скоро меня проводили в отдельную гостиную экономки. Стены были оклеены обоями в цветочек, в камине горел огонь. Я пил чай и смотрел на неуловимого Сеймура, не веря, что наконец нашел его.

Сеймур оказался худощавым брюнетом; волосы он зачесывал назад, открывая бледный лоб. Одет он тоже был в строгий черный костюм. Он напоминал мне черно-белого кота, тем более что все время настороженно следил за мной. Наверное, он сразу догадался: я пришел к нему не только из-за угроз шантажистов.

— Мистер Сеймур, буду с вами откровенен, — сказал я, ставя чашку на блюдце. — У меня есть еще одна причина для приезда сюда.

— В самом деле, сэр? — негромко ответил дворецкий.

— Возможно, вы даже ждали приезда полиции? Я вовсе не считаю, что вы — сейчас или в прошлом — замешаны в каком-нибудь преступлении, пожалуйста, не думайте, что мы вас в чем-то подозреваем. Просто… может статься, вы догадываетесь, что мы хотим побеседовать с вами о недавних событиях, о которых вам наверняка известно. Сейчас я имею в виду не письма, полученные полковником Фреем. Я расследую убийство, которое недавно произошло в Лондоне.

— Так я и думал, сэр, — по-прежнему негромко ответил Сеймур. Со стороны могло показаться, будто мы с ним обсуждаем вино, которое пришло от всегдашнего поставщика полковника и оказалось неожиданно плохим. Дворецкий наклонил голову и продолжал: — Я удивился, когда Смизерс сказал, что вас прислал сюда Скотленд-Ярд. Трудно ожидать, что анонимными письмами будет заниматься инспектор. Поэтому я решил, что вас привело сюда другое, более серьезное дело.

Что ж, прекрасно! Дворецкий не дурак и определенно более искушен в жизни, чем конюх.