Учебка. Армейский роман

Геращенко Андрей Евгеньевич

— А откуда мне взять такие деньги — я ведь служу, а не работаю? — чуть слышно пробормотал Игорь.

— А это уже никого не касается: если не можешь заплатить ты — придется заплатить за тебя твоим родителям. Им на работу вышлют из штаба соответствующий запрос. И пошлют в военкомат, чтобы потом не сказали, что ничего не получали. Понятно?

— Так точно.

— У тебя что, боец — деньги лишние?

— Никак нет.

— Тогда быстро пробеги по взводам и посмотри — может быть, поменяешься с тем, кому нужна более короткая шинель. Хотя с

кем ты можешь поменяться? — Гришневич безнадежно махнул рукой.

— А если с Рахманкулавым с пятава взвода? — предложил Шорох.

— Точно — Рахманкулов маленький, может ему это «пальто» и подойдет!

Гришневич позвал старшего сержанта Дубиленко и коротко изложил ему ситуацию.

— Ну, ты даешь, боец! Кто это тебя так надоумил? — Дубиленко снисходительно похлопал Игоря по плечу.

— Да это он сам до такого додумался. Вроде бы и не дебил — в институте учился, а вот надо же… Я вообще в последнее время убедился, что эти студенты не такие уж и умные. Может, чего-нибудь посоветуешь? Надо ведь что-то делать! — Гришневич вопросительно посмотрел на Дубиленко.

— Что же тут сделаешь? А пришить нельзя?

— Да ну — ничего хорошего из этого не выйдет! Может, на чью-нибудь шинель поменять, кто меньше Тищенко?

— Да таких почти нет…

— А твой Рахманкулов?

— Рахманкулов? Не знаю… Он хоть и меньше Тищенко, но гораздо плотнее. Да он, может, и не захочет, а настаивать тоже нельзя, — Дубиленко идея Гришневича пришлась явно не по душе.

Старший сержант уже жалел о том, что вообще подошел и впутался в эту историю. Отказать в помощи было нехорошо, но обижать своих из-за курсантов Гришневича Дубиленко тоже не собирался. Гришневич все по его лицу и сразу же приказал Игорю:

— Иди в пятый взвод и поговори с Рахманкуловым. Может, он согласится, и вы поменяетесь шинелями.

Игорь в сопровождении Лупьяненко, Туя, Гутиковского и Дубиленко отправился в кубрик пятого взвода.

— Эй, Рахманкулов — иди сюда! — позвал Дубиленко.

Ничего не подозревающий Рахманкулов вытянулся перед старшим сержантом и вопросительно посмотрел на стоящих за его спиной курсантов второго взвода.

— Вот тут у Тищенко кое-какое дело к тебе есть — поговори с ним. Если согласишься — сделай, как он просит, если нет — не делай. Я тебя не заставляю — помни об этом!

Отделавшись таким образом от Тищенко, Дубиленко куда-то ушел, а Рахманкулов подошел к Игорю:

— Чего ты хотел?

— Понимаешь — я шинель слишком коротко обрезал?! Может быть, поменяемся — тебе, может быть, моя шинель в самый раз будет?

— Зачем мне свой шинэл менять?! Мой хороший шинэл, новый!

— Так ведь и моя не старая! Может, тебе будет как раз?

— Нэт, нэ буду! — упрямо возразил Рахманкулов.

— Да ты посмотри сначала, а потом уже говори! — разозлился Лупьяненко.

— Что смотри — не надо смотри! У меня и свой шинэл хороший!

— Что же мне делать? Посмотри, пожалуйста? — чуть не плача попросил Игорь.

На последнее Рахманкулов

все же отреагировал и согласился посмотреть. Тищенко несколько раз повернулся вокруг своей оси, но Рахманкулов лишь отрицательно помотал головой:

— Шинэл короткий. Мне не надо!

— Да ты примерь — может нормально будет?! — предложил ему Лупьяненко.

Благодаря стараниям Лупьяненко Рахманкулова удалось одеть в злополучную шинель. Она оказалась ему почти в пору, и у Игоря даже затеплилась надежда, что ему удастся уговорить Рахманкулова на обмен. Но хитрый киргиз попросил принести линейку. Кто-то из его взвода измерил расстояние от края шинели до пола и заявил, что оно равно двадцати двум сантиметрам.

— Ну, вот видишь, Рахманкулов — тебе почти нормально! А у Тищенко до пола целых тридцать сантиметров. Помоги человеку — поменяйся с ним! — попросил Лупьяненко.

— Нэт, нэ буду! Шинэл короткий! Мой нормалный — я ещо нэ рэзал.

Рахманкулов не поддавался ни на какие уговоры, и Игорь почти возненавидел это узкоглазое, толстое, упрямое лицо в таких же толстых и упрямых очках. Лупьяненко стал напирать на Рахманкулова более активно, но подошедшие курсанты из пятого взвода вступились за киргиза. Драться было бесполезно и, самое главное, абсолютно бессмысленно. Так ни о чем и не договорившись, курсанты побрели в свой кубрик.

— Ну что — видели Рахманкулова? — спросил Гришневич.

— Видели. Он не хочет меняться — ему тоже на два сантиметра коротко. Но всего два сантиметра… Почти незаметно, а у меня целых десять…

— А он свою шинель еще не обрезал? — спросил Игоря Гришневич.

— Никак нет.

Немного подумав, сержант послал Гутиковского за Рахманкуловым.

— Что же ты, Рахманкулов, не хочешь с Тищенко шинелью меняться, а? — спросил сержант, когда Гутиковский привел киргиза.

— У меня есть мой шинэл, мнэ его шинэл не надо, — Рахманкулов подозрительно покосился в сторону Тищенко.

— А может, все-таки поменяешься? — более настойчиво предложил сержант.

В это время мимо проходил Дубиленко. Улучив момент, Рахманкулов заорал на весь кубрик, привлекая внимания своего сержанта:

— Товарыш старшый сэржант, можно мой шынэл оставить?

— Что значит — можно оставить?! Если не хочешь — не меняйся! Что тут у вас? — Рахманкулов добился своей цели — Дубиленко вошел в кубрик.

— Да вот… Твой Рахманкулов не хочет меняться — очень жадный, — улыбнулся Гришневич, в душе недовольный приходом Дубиленко.

Старший сержант быстро смекнул, в чем дело и поспешно спросил у Рахманкулова:

— Так ты будешь меняться с Тищенко или нет?

— Мнэ мой шынэл нравица.

— Тогда иди в свой кубрик — скоро отбой.

— Ест, — Рахманкулов не заставил себя долго ждать.

С его уходом у Игоря испарились последние надежды на более благоприятное завершение событий. Немного постояв для приличия, Дубиленко ушел к себе, довольный тем, что помешал Гришневичу отобрать шинель у Рахманкулова.