Учитель. Назад в СССР 4
Шрифт:
— Сельский, — поправил я.
— Что?
— Мы в селе живем, значит, сельский чурбан, — вежливо пояснил девочке.
— Все равно! — воскликнула Лиза — Проводи меня, там у тебя… собака! Я боюсь! — капризно скривила губы бывшая невеста Егора.
— Точно! Чуть про Штырьку не забыл, это же надо, — покачал головой, шагнул в сенцы, распахнул дверь и крикнул:
— Мелкий! Давай домой! Ужинать!
С радостным лаем в дом залетел Штырька.
— Куда! Стоять! Лапы! — остановил я лохматый комок счастья, косясь на Лизу.
Девушка брезгливо
— Давай лапу, вот молодец, — разговаривал я со Штырькой, не обращая внимания на незваную гостью. — Вторую. Да стой ты, мелкий. Сейчас отпущу. Поворачивайся, давай заднюю, вторую… — командовал я щенку.
Штырька оказался умным и послушным псом, потому процесс его воспитания шел легко и не занимал много времени. Про лапы мелкий понял практически с первого раза, но сейчас, при виде нового человека на своей территории, Штырька весь извертелся. Это же непорядок, с точки зрения щенка, в собственном дворе не встретил и не облаял чужачку. Потому пес рвался познакомиться с Лизаветой поближе, мечтал хорошенько обнюхать, а может даже и лизнуть, если повезет.
Похоже, опять через забор убегал к соседскому Шарику, но к ужину малой возвращался как штык.
— Это… что? — поинтересовалась Елизавета.
— Щенок, — ответил я. — Лучший друг человека. Зовут Штырька. Все, свободен.
Я отпустил мелкого и он тут же начал крутится возле Бариновой. Девица поглубже спрятала ноги под стул, и едва сдерживалась, чтобы не шлёпнуть щенка по носу.
— Но у меня аллергия на животных! — возмутилась Елизавета, доставая платочек из дамской сумочке. — Егор! Сделай что-нибудь! Зачем он меня нюхает! — брезгливо процедила девица.
— Штырька фу. Место! — велел я, пёсель разочарованно отправился к свой лежанке.
— Выгони его на улицу! — приказала Лиза. — У меня аллергия!
— А у меня нет, — я развернулся, подхватил чайник, зажег плиту и поставил посудину нагреваться.
— Но… Егор, пожалуйста, отправь собаку на улицу, — попросила Лиза умоляющим тоном, старательно прижимая платок к носу.
— Нет. Он привык ночевать дома, — отрезал я.
— Но… у меня аллергия! — воскликнула девица, добавив возмущения в голос.
— Лиза, прими таблетку, мелкий сейчас поест и пойдет в комнату. Надеюсь, за полчаса с тобой ничего не случится. Штырька, ужин, — крикнул я щенку, подзывая к миске.
Мелкий радостно подскочил к своей чашке и принялся жадно чавкать.
— Почему за полчаса? — моментально позабыв про аллергию, поинтересовалась Баринова.
— Ты в туалет хотела? Вроде бы. Так что, на улицу пойдешь, или я выйдут, а ты на ведро сходишь? — пропустив вопрос мимо ушей, уточнил я.
— Егор! — Лизавета покраснела. — На улицу, конечно! Проводи меня! — потребовала бывшая невеста, но тут же добавила ласковым тоном. — Пожалуйста.
— Обувай, — я вышел в коридорчик, через секунду вернулся, поставил перед столичной девочкой обувку.
— Что это? — с ужасом
— Калоши. Говорю же, каблук застрянет в досках туалета, а калоши для села самое то, — посоветовал я.
— Но это не мой размер! — пискнула сдавленным голосом Баринова.
— Какой есть, других не держу, — пожал плечами. — Ну, ты идешь? — грубовато поторопил девицу.
— Да…
С каменным лицом, едва сдерживая желание оттолкнуть от себя щенка, который поел и снова норовил пристать к незваной гостье, Елизавета поднялась, сунула ноги в калоши и застыла на пороге между импровизированной кухней и сенцами.
— Егор… а… там все есть? — мило покраснев, уточнила Баринова.
Сперва я не сообразил, что Лизавета подразумевает под «все», потом понял, о чем речь и улыбнулся.
— Конечно, Лиза, все как в лучших домах Лондона и Парижа, не волнуйся.
Девица заметно выдохнула, мило улыбнулась и попыталась взять меня под руку. Но в коридорчике места было очень мало, потому я шагнул к выходу, не обращая внимания на недовольное лицо Бариновой, снял с гвоздика фонарь, открыл дверь и сделал приглашающий жест рукой.
Глава 14
— Егор, помоги мне! Пожалуйста! — требовательно заявила Лиза, только в конце фразы вспомнив о вежливости и мягкости в тоне.
Все-таки играть милую нежную девочку у Бариновой плохо получалось, слишком уж привыкла столичная штучка к тому, что все ее просьбы выполняется моментально. Видимо, не привыкла девочка к тому, что существуют в ее хорошо продуманной жизни парни, которым плевать на Лизино доброе отношение и на очаровательную внешность. Похоже, бывшая невеста о сих пор не может поверить что Егор очень быстро забыл о своих пылких чувствах и вышел из-под контроля.
— Я посвечу, ступай осторожно, — подсказал гостье, освещая фонариком крыльцо.
Собственно, еще не настолько стемнело, но это мне, привычному к собственному двору, ориентироваться просто. А столичная девочка с претензией, незнакомая с ямками да выемками на сельской тропинке, выложенной из старых досок и осколков кирпичей, в сумерках может и оступиться.
К тому же приперлась Лиза к Егору разряженная в пух и прах, чисто как на собственную свадьбу собиралась с корабля да в ЗАГС. В пышной юбке, на каблуках, в перчаточках. На длинной шейке изящно повязанный шелковый платочек. Причесочка волосок к волоску. Одним словом — столичная штучка, точнее двумя.
Интересно, она на что рассчитывала? Что я, в смысле Зверев, сразу растаю и увезу ее обратно в Новосибирск, а оттуда в Москву? И бедняжке даже чемодан не придется распаковывать? Неужто Егор настолько был влюблен в эту высокомерную особу? Так и тянет назвать Лизу особью особо одаренной ха все ее ужимки и особенно за то как незваная гостья разговаривала с Оксаной.
— А ты зачем туфли-то нацепила? — удивился я, хорошо помня, что Лизавета влезала в мои калоши, которые я ей предложил на выходе. — Ты когда переобуться-то успела? И зачем?