Учитель. Назад в СССР. 2
Шрифт:
— Хорошо, сделаю, — после секундной заминки, кивнула комсорг. — А ты?
— А я… Организуй мне малышню. Буду с ними звезды красные клеить, салюты вырезать и надписи праздничные.
— Зачем?
— Так на окна на первом этаже наклеим, красиво же.
— Ага, а потом кто эти окна мыть будет? — насупилась Ниночка.
— Кто?
— Так нас же завуч и заставит все снимать. Вряд ли Зоя Аркадьевна нам разрешит на окна всякие картинки цеплять.
— А мы ей не скажем, — я заговорщицки подмигнул Кудрявцевой.
— Как это? —
— Молча, Ниночка, молча. Сначала все подготовим у тебя в пионерской. С ребятами договоримся, что это большой секрет. Кстати, хорошо бы их собрать не в школе… — я задумался. — Чтобы раньше времени не спалиться… —
— А где?
— Слушай… а давай-ка мы соберемся на выходные у меня во дворе, ты, я, твои пионеры. Я попробую в город метнуться, клея с бумагой прикупить. Ножницы найдутся?
— Найдутся, — кивнула Ниночка, во все глаза меня разглядывая.
— Ты чего, Нин? — озадачился я.
— Какой ты… — покачала головой Кудрявцева.
— Самый обычный, — заверил девушку.
— Ага, обычный… обычный-столичный разве что, — хихикнула пионервожатая. — Так, задачу я поняла. Плакат нарисовать, ребят собрать.
— Верно. Тогда до завтра на репетиции.
— Хорошо.
— И не забудь Ивана предупредить. А то Тамара Игнатьевна ругаться будет.
— Почему Тамара Игнатьевна ругаться будет? — тут же послышался голос русички.
— Ой… — пискнула Ниночка. — Тамара Игнатьевна… Как вы тихо подкрадываетесь!
— Я, Ниночка, не подкрадывалась. Это вы слишком увлечены беседой и не заметили. Я уже минуту за вами наблюдаю, — улыбнулась Звягинцева. — Так из-за чего я должна поругаться? — полюбопытствовала учительница русского языка.
— Да за Ивана… — смутилась Ниночка. — За Коленкова.
— Опять что-то начудил? — сочувственно глядя на девушку, понимающе кивнула царица Тамара.
— Да… Ой, то есть нет, что вы! — замахала руками Нина. — Просто… он же Карабас Барабас… А у вас репетиция утром. Вот мы с Егором Александровичем думаем-думаем, как его с работы отпросить.
— Не переживайте, молодые люди, — коварно улыбнулась Звягинцева. — Я с ним индивидуально позанимаюсь. Главное, чтобы на пару репетиций с коллективом пришел. И на генеральную. Но с этим вопросом, уверена, нам поможет Юрий Ильич. До свидания,
Царица Тамара величественно кивнула и проплыла на выход.
— Куда это она? — озабоченным тоном полюбопытствовала Кудрявцева.
— Домой, Нина Валентиновна, домой, — не оборачиваясь, пропела Тамара Игнатьевна. — Рабочий день окончен. Август — прекрасное время, чтобы вовремя уходить с работы домой. Советую и вам долго не задерживаться.
Ниночка моментально покраснела, пискнула «Извините!». Я улыбнулся. А ведь с первого взгляда и не скажешь, что русичка — нормальная такая… хм… женщина. На педсовете она мне чуть ли не бабой Ягой показалась со своими замечаниями и язвительностью.
— Ну что, домой? — переключившись на Нину, уточнил я.
— Ты иди, —
— Нин, от работы дохнут кони, разве ты бессмертный пони? — схохмил я.
— Кудрявцева широко раскрыла глаза, пытаясь переварить услышанное, но не выдержала и рассмеялась.-
— Во всем-то у тебя кони виноваты! — хихикнула комсорг. — То от никотина мрут, то от работы.
— От никотина мрут у тебя, — не согласился я.
— Ну да, конечно, — Кудрявцева заливисто рассмеялась не выдержав. — Я недолго. Еще парочку сценариев напечатаю и домой.
— Здорово, — раздался знакомый басок.
— Иван, а ты тут каким боком? — удивился я.
— Да вот… Нине… Валентиновне зашел помочь, — Коленков смутился, бросил на Ниночку виноватый взгляд.
Кудрявцев чуть порозовела, но тут же улыбнулась, вздернула носик.
— Так быстрее. Ваня будет диктовать, а я печатать, — с вызовом заявила комсорг.
— Ну да, согласен, так быстрее, — со всей серьезностью, на какую был способен, согласился я. — Ты по дороге Тамару Игнатьевну не встретил часом?
— Встретил, — тут же понурился Иван.
— И чего? — заинтересованно пискнула Кудрявцева.
— И того… Буду приходить к ней домой после работы… Репетировать… — вздохнул Коленков.
— Держись, Иван, все во имя великой цели, — поддержал парня. Только цель я уточнять не стал: во имя благосклонности Ниночки или во имя линейки — поди разберись. Не школа, а гимназия для благородных девиц, честное слово.
— Все, я ушел.
Пожал руку Коленкову, кивнул Кудрявцевой и двинул на выход.
Во дворе дома меня по традиции встретил заливистый лай. На уличном столе стояла привычная котомка с какой-то едой. Осчастливив пса вниманием, я вместе с ним подошел к беседке, развернул узелок. Рот тут же заполнился слюной от аромата пирогов с какой-то местной ягодой.
Недолго думая, вытащил один их свертка, с удовольствием впился зубами. Подумал, прихватил еще пару, завернул в кусок промасленной газеты, свистнул Штырьке и вместе с пёселем вышел со двора, решив прогуляться до речки. Заодно искупнусь, если сумею отыскать пологий бережок или местный пляж.
Штырька, счастливый и довольный, носился вокруг меня, то наворачивая круг, то убегая далеко вперед. И возвращался, высунув язык и радостно тявкая. По пути я нашел палку и теперь развлекал пса, бросая ему игрушку. С радостным визгом Штырька летел за деревяшкой, приносил мне, а потом довольно скалился и грозно рычал, не желая отдавать. Ну как грозно. Угроза была шутливой, но щенку эта забава очень нравилась.
По дороге я здоровался с местными жителями, кого-то уже узнавал, кого-то видел впервые. Народ возвращался с работы, детвора носилась возле дворов или помогала родителям по хозяйству. При этом норовя побыстрее выполнить нужные скучные домашние задания и слинять из дома к таким же друзьям-чертенятам с босыми ногами и пропыленными мордашками.