Учитель. Назад в СССР. 2
Шрифт:
— Фотоочерки, — поправила меня Кудрявцева.
— А сейчас что? — я сообразил, в чем разница, и продолжил выпытывать про фотоаппарат.
— А сейчас все… — пожала плечами девушка. — Ну я в газете больше не встречала фотографий нашего директора. А почему — не знаю.
— Так, фотоаппарат — это хорошо, — задумался я.
В голове снова заработала машина идей, закрутились колесики, разгоняя фантазию.
— Слушай, а кто еще кроме Юрия Ильича фотографировать умеет? — поинтересовался у Кудрявцевой.
— Не знаю, — задумалась
— Если бы все было так просто, Ниночка, — хмыкнул я.
Типичное заблуждение обывателя. Хотя да, если взять во внимание стандартную мыльницу из не такого уж и далекого будущего, получается, нажимай да снимай. Но и там надо хотя бы фокус поймать и ракурс взять получше, и про свет с тенями не забыть. Короче, просто кнопочку нажать не получится, если хочешь классные фотографии. А в шестидесятые процесс усложняется дальнейшими действиями: пленку-то надобно проявить, фотокарточки сделать… Для всего этого требуется оборудование. Вопрос: есть ли оно у Юрия Ильича и согласится ли он нам помочь?
Подумав, прикинув все за и против, я решил пока отложить идею со снимками в долгий ящик. После ноябрьских праздников разберемся. Может, удастся фотокружок сообразить. А что, было бы не плохо. Сдедаем свою школьную газету, красота же?
— Егор…
— А? Извини, задумался, —
— Я заметила, — поддела Ниночка. — О чем?
— О будущем, — честно ответил девушке. — Короче, так, Нина Валентиновна, собирай свою банду архаровцев, будем резать, будем шить, будем Родину любить.
— Чего? Егор, с тобой все в порядке? — маленькая ладошка взметнулась вверх и прикоснулась к моему лбу. — Температуры вроде нет, — озабочено пробормотала Нина. — Ты чего? Кого резать? И что шить? Родину мы и так любим. Причем здесь Родина?
— Слушай мою команду, товарищ пионервожатая. Надо собрать младших школьников, желательно класс шестой-седьмой, выдать им цветной бумаги, карандаши, фломастеры и краски с ножницами и клеем. Будем школу к первому сентября украшать, — пояснил я.
— Что такое фломастеры? — удивилась Нина.
Вот черт, а что их еще нет в Союзе.
— Карандаши такие, импортные, — выкрутился я.
— У нас таких нет, — опечалилась девушка. — Все, что ты сказал, Егор, конечно, очень интересно, но все равно не понятно, — глаза Кудрявцевой зажглось сомнение. — Как украшать? Чем?
— Для начала предлагаю все-таки нарисовать поздравительный плакат и повесить на стенде. У вас… у нас в школе стенд имеется?
— Имеется, там Зоя Аркадьевна важные объявления вывешивает. Экран успеваемости по классам тоже там висит.
— Экран успеваемости? — не врубился я. — А зачем?
— Так у нас каждый год социалистическое соревнование по классам. В конце года подсчитываются общие баллы, и председатель лучший класс награждает поездкой в цирк или в театр.
— Соревнования — это хорошо… — кивнул я. А что, неплохая идея. В голове забрезжили смутные воспоминания из девства, у меня вроде такого не было, но я-то что, в детдоме вырос. А у семейных детей в школах вон чего приключалось.
— Значит, сейчас место пустует?
— Где?
— Дак на стенде же, — терпеливо уточнил я.
— Ну да, август же… — пожала плечами девушка. — Сейчас старшаки на учебу выйдут, и к пятому числу мы все оформим, нарисуем и вывесим.
— Понятно. Значит, к первому сентября рисуем плакат с поздравлениями!
— А как его рисовать?
— Нин, ну право слово, красками там, или карандашами, — возмутился я. — Ты чего?
— Что рисовать? — пояснила комсорг.
— Ну, там поздравление с Днем знаний… — задумался я. — Слушай, а ведь есть открытки с первым сентября? Или нет?
— Хм… — настала очередь Нины Валентиновны усиленно думать. — Вроде есть, надо на почте спросить.
— Слушай, у меня идея! — загорелся я.- У нас же Буратино и Мальвина, так?
— Так. И Карабас Барабас, — добавила Ниночка.
— Во-от! Значит, рисуем всех героев нашей линейки за партой! А у доски… у доски просто учительницу с букетом. И на доске красивым почерком пусть напишут «Первое сентября — День знаний». Что скажешь?
— А что, хорошо, — Ниночка зажмурилась, покрутила носиком, словно уже любовалась плакатом. — Именно так и напишем — День знаний. Пусть привыкают, — деловито объявила комсорг, распахивая ресницы. — Значит, придётся к Рыжему идти, — закручинилась Кудрявцева.
— Куда? К кому? — не понял я.
Прозвище «Рыжий» отчего-то показалось знакомым, но как ни старался, я не смог вспомнить, кто такой этот Рыжий и почему именно к нему надобно идти, чтобы нарисовать плакат.
— Ну… К Рыжему… Рисует хорошо, его Вера Ивановна всегда просит декорации оформить для сцены. Только пьет он… И бабник… — скривилась девушка.
— Пьет — это плохо, — согласился я. — А хм… донжуанство каким боком помешает ему плакат нарисовать?
— Так руки распускать будет, — бесхитростно пояснила Ниночка. — Его же контролировать надо, а то рисовать будет до морковкиного заговенья. Неприятно… — передернула плечами и поджала губы.
— Так, Рыжий отменяется, воспитаем свои таланты. Точнее отыщем через учителя рисования. Не хватало еще сидеть и тебя сторожить вместе с Рыжим.
— Зачем Рыжего?
— Чтобы не пил и к тебе не приставал.
— А меня зачем сторожить? — упорствовала девушка.
— Чтобы ты к Рыжему не приставала.
— Чего? Да чтобы я! — возмутилась Кудрявцева, но быстро сообразила, что я шучу.
— Да ну тебя, Егор.
— Ага, и шутки у меня дурацкие. Короче, товарищ Кудрявцева, твоя задача сообразить плакат. Договорились?