Учитель

Жисе Филип

– Вот и молодчина, - Надежда Васильевна поднялась с кровати.
– Я в ванную и на работу. Как хорошо, что сегодня кушать не надо готовить. Откроете с Сашкой холодильник и возьмете, что захотите. Только не вздумай ничего не кушать, - предупредила Надежда Васильевна.
– Исхудал, кожа, да кости.

– Ну, ну, не преувеличивай, - сказал Александр Петрович, хлопая себя по животу.
– У меня еще вполне приличный бочонок.

– Ой, Сашка, Сашка, - только и сказала Надежда Васильевна, покидая спальню.

Александр

Петрович закутался в одеяло и закрыл глаза.

– Как хорошо все же на пенсии,– подумал он и улыбнулся. – На работу утром вставать не надо. Лежи себе, сколько душа желает.

Из ванны донесся шум воды. На улице опять завыла сигнализация.

– Чертов прогресс,– пробормотал Александр Петрович. – Какой только дурак выдумал сигнализацию для машины?

У кровати послышалась возня, и через мгновение на ноги Александру Петровичу плюхнулось что-то тяжелое.

– Шарик, - улыбнулся он, увидев собаку, улегшуюся ему на ноги.
– Ты больше нигде не нашел места прилечь? Мои ноги - уже не те, что раньше. Тебя им тяжело уже держать. Не маленький все же, - сказал Александр Петрович, убирая ноги из-под собаки.
– И знаешь, на твоем месте я бы слез с кровати. Вернется Надюша, даст тебе по ушам. Ты же знаешь, как она не любит, когда ты лезешь на кровать.

Шарик посмотрел на Александр Петрович, затем зевнул и положил голову на лапы.

– Упрямый ты Шарик, упрямый, - Александр Петрович почесал собаку за ухом.
– Ну, не хочешь слушаться, как знаешь. Тогда сам разбирайся с Надеждой.

Шарик закрыл глаза и прикинулся спящим. Внезапно дверь в ванную открылась, и в тот же час Шарик вскочил на ноги, спрыгнул с кровати и забрался под нее.

– А Надюша говорит, я трусишка, - засмеялся Александр Петрович.
– А тут еще больший трусишка есть... Эх, Шарик, Шарик, - сказал Александр Петрович, закрыв глаза.
– Старые мы с тобой стали.

Александр Петрович замолчал. С кухни донеслись шаги Надежды Васильевны. Из-под кровати донеслась возня. Где-то на улице залаяла собака. Вновь взвыла сигнализация.

– А говорят цивилизация - это благо, - пробормотал Александр Петрович, зевая.
– Единственное благо - это хороший сон.

Спустя некоторое время Александр Петрович заснул. Вскоре тишину комнаты нарушило тихое похрапывание. Словно в ответ из-под кровати донеслось едва слышимое посапывание.

– Что вам мужчина?
– визгливый голос донесся из-за стеклянной стойки регистратуры.

– Я к врачу, - отозвался Александр Петрович, теребя шапку в руках.

– Здесь все к врачу, - заметила обладательница голоса, худощавая женщина лет сорока в белом халате, с короткой стрижкой и тонкой оправой очков на носу.

– Я не знаю к кому. Наверное,

к гастроэнтерологу.

– Тогда пойдете к терапевту. Он вас направит куда надо.

– К терапевту, значит к терапевту.

– У вас медицинская карточка есть?
– спросила женщина в белом халате.

– Какая карточка?
– не понял Александр Петрович.

– Медицинская, - ответила женщина.
– А как вы хотели к врачу идти? Прийти, сказать “здрасте” и все? Так не положено. Как вы по врачам всю жизнь ходили? Ладно. Заведем новую. Как ваша фамилия?

– Огненко, - отозвался Александр Петрович.

– Огненко, - повторила регистраторша, заполняя титульную страницу карточки.

– Имя и отчество.

– Александр Петрович.

– Хорошо. Вот вам, - сказала женщина, протягивая старику карточку.
– С ней идете к врачу.

– А куда идти?
– спросил Александр Петрович.

– Второй этаж, кабинет 222.

– Спасибо, - пробормотал Александр Петрович.
– Это все?

– А что вы еще хотите? Чтобы я вам вальс Бостон станцевала? Все. Следующий.

– Да не надо мне ваш вальс, - пробормотал Александр Петрович, направляясь к лифту.
– С меня вполне хватило бы человеческого обращения.

Старик прошел к лифту и нажал кнопку вызова, затем еще раз и еще. Как бы он хотел оказаться где угодно, только не здесь. Белые халаты, свойственные поликлиникам запахи, толпа народа. Александр Петрович снова нажал кнопку вызова. Индикатор движения лифта застрял на цифре 5.

– Что же так долго?
– пробормотал Александр Петрович, раз за разом вдавливая кнопку вызова в панель.

– Мужчина, что вы так нервничаете?
– спросила женщина в белом халате, подходя к лифту. На бейджике на груди было написано: Галина Юрьевна. Врач-невропатолог.
– Вы разве не знаете, что нервы надо беречь?

– Где ты на меня взялась?– подумал Александр Петрович, а вслух произнес.
– Слышал такое. Говорят, нервные клетки не восстанавливаются.

– В вашем возрасте уж точно, - заметила Галина Юрьевна.
– Поэтому перестаньте насиловать кнопку вызова. Она ни в чем не виновата.

– Пожалуй, вы правы, - пробормотал Александр Петрович, оставляя кнопку в покое. Взгляд уткнулся в пол, выложенный зеленой плиткой, руки принялись мять уголок карточки.

– Вам какой?
– спросила врач, когда лифт спустился и они вошли внутрь.

– Второй этаж, будьте добры, - отозвался Александр Петрович.

Дверцы лифта закрылась и кабинка понеслась навверх. Спустя мгновение Александр Петрович вышел из кабинки и принялся искать кабинет 222.

– 200...205...214...220..., - бормотал Александр Петрович, двигаясь по коридору поликлиники.
– 222. Кто крайний?
– спросил старик, обращаясь к веренице людей, расположившихся у двери с табличкой "222".