Углерод

Докучаев Алексей

– Тебе больше заняться нечем?
– предположила она, а техник как всегда просто кивнул.
– Это уже перебор... Но они же волнуются за тебя, переживают.

– Думаю они, скорее всего, уже смирились с тем, что я лежу себе где-нибудь... И я их в этом не виню.

– Нельзя так го...

– Можно.
– перебил Леонид, взглянув на часы.

Техник встал из-за стола, ещё немного и он опоздает, на встречу с Розой, а значит и на службу. Он оставил чашку с недопитым чаем на столе, отправился в прихожую обуваться, предупредил Лизу о том, что удаляется по делам и ушёл, оставив её одну дома.

Даже не удостоив взглядом чашку, Лиза снова отправилась спать, но повалявшись в кровати около получаса, принялась слоняться по квартире, не зная куда себя деть. На работу идти было не надо, уборкой приходилось

заниматься только, получив пинок (в прямом смысле) от техника. Лиза окинула взглядом единственную комнату в поисках смартфона, но заметила лишь несколько заточек, которые помимо тех, что спрятаны, постоянно разбрасывались по дому. Колюще-режущие предметы были везде. Поначалу, она, каждый день только и делала, что получала мелкие порезы, наткнувшись на очередной кусок заточенной стали. Лиза, собирала всё чем можно порезаться и складировала в ящик комода, но на следующий день, всё повторялось. Так или иначе, пришлось свыкнуться с мыслью жить в окружении опасных для жизни предметов и научиться лавировать между ними без травм. Взяв ближайшую к себе заточку, она внимательно оглядела её, вспомнив ночь, когда в последний раз видела сводного брата. Если бы в тот момент в руках была подобная штука, если бы умела пользоваться холодным оружием, вполне возможно, Володя не совершил столь глупого и скотского поступка, а технику не пришлось его убивать. Но также возможно, что и она сама могла собственноручно отправить брата на тот свет. В одном Лиза была уверена точно, подросток мёртв и получил по заслугам, а техник просто соврал ей. О том, как могла сложиться судьба, будь подросток жив и по сей день, она предпочла не задумываться. Лиза перехватила заточку обратным хватом, как видела во многих фильмах и даже решила попросить Леонида, научить её хотя бы защищаться при помощи ножа.

***

Храм. Он не любил храмы. Всего два раза в жизни его угораздило оказаться в подобном заведении и оба раза чувствовал дискомфорт. Нет, кожа не пузырилась, как если бы подверглась воздействию высокой температуры, нутро не порывался покинуть внутренний антихрист. Он чувствовал дискомфорт только потому что пребывал в окружении людей и золота. Первые жертвовали культу второе, подпитываемый золотом культ креп, поглощал всё больше людей и таким образом мог расти и дальше. Точь-в-точь как на Земле.

Как и в случае с системой здравоохранения, спасение души преимущественно зависит от усилий, приложенных со стороны самого пациента нежели врачевателя. Крутая лестница из полутора десятков ступенек и массивные, непомерно тяжёлые двери преграждали путь к спасению каждому кто был немощен телом и слаб духом. Создавалось стойкое ощущение, что руководству церкви старики и калеки, как прихожане совсем не нужны. А может это было лишь хитрым способом заставить здоровых и сильных стать сопричастными к спасению слабых?

Леонид переступил порог храма, а тётка, сидящая прямо у входа, протянула к нему коробку с прорезью, таким образом намекая сделать пожертвование. Демонстративно проигнорировав намёк, он даже сделал шаг, но Роза деликатно попридержала его за плечо.

– Это обязательно.
– пояснила она и показательно бросила монету в коробку.

В кармане лежала всего одна купюра достоинством в сто рублей, которую планировалось потратить на покупку табака и провианта. Скрепя сердцем, Леонид расстался с деньгами.

Люди и золото. На Земле полоумные фанатики воспринимали даже конструктивную критику культа в штыки. Стоило только заикнуться и сразу же сыпались угрозы, изрыгались проклятия, в порыве светлейших религиозных чувств недовольному культом желали смерти, а его семье только беды и болезни. Уголовное преследование за оскорбление чувств верующих, он вообще считал просто апогеем идиотизма. Леонид не понимал и не смог бы понять никогда, как человечество докатилось до того, что здравомыслящего человека могли упечь за решётку только за то, что очередному умственно отсталому активисту не понравилось, как тот отзывается о культе.

Размышляя о том, как скоро подобная практика докатится и до Мира пропавших без вести, он разглядывал помпезное

убранство храма, максимально дружелюбно отвечал на приветствия незнакомых людей. Они улыбались, рассказывали про второй шанс, поздравляли с долгожданным прозрением. Но прозрение наступило намного раньше, ещё на Земле. Он смотрел им в глаза и видел только лицемерие. Душа, нуждающаяся в спасении, должна была стать для этих людей разменной монетой. Спаси чужую душу и тем самым выкупи себе билет в царствие небесное. И не важно насколько мерзкой натурой ты обладал при жизни, тебе всё простят. Всё живое боится смерти, а если при этом ещё и обладает осознанием себя как личности, частенько предпочитает думать, что смерть -- это не конец. И высокие мотивы здесь совершенно не при чём, всё упирается в обыкновенный страх. Даже обыкновенный серийный убийца, маньяк, животное, запертое за решёткой перед страхом смерти, окружается себя образами, делает вид, что раскаивается в нелепой надежде на загробный мир. Сколько душ уже спасли эти люди? Сотню, тысячу? Какой курс у человеческой души по отношению к билету в рай? Он уже ненавидел этих приветливых и улыбающихся людей. Они хотели выехать на его горбу в светлое будущее. Однако, это дало повод устыдиться уже самому технику, ведь он собирался поступить точно так же.

Люди всё прибывали. В храме становилось тесно, воздух загаженный запахом какого-то благовония - вряд ли это был ладан - стал спёртым, вынуждая делать глубокие вдохи. Церковь сближала людей в прямом смысле, толпа прижала Розу к технику. В иной обстановке, подобную ситуацию можно было бы расценивать как неловкую, но не в этот раз. Видимо подобное столпотворение здесь было нормой.

Внутренний антихрист всё же дал о себе знать и в голове вспыхнул образ обнажённой блондинки. Странно, но в таком виде она не представала пред ним никогда. Но предстанет, обязательно предстанет. Просто потому что, пред тем как сбежать на Землю, он её разденет, хотя бы для того, чтобы пересчитать эти проклятые татуировки. На какой цифре он остановился? Кажется, семнадцать. Вместо дела, вопреки желанию, он думал о голой Марковой.

Воцарилась долгожданная тишина.

– Что я должен делать?
– спросил техник у стоящей рядом Розы.

– Только слушать.
– ответила она благоговейно.

– Здравствуйте, братья! Здравствуйте сёстры!
– приветствовал собравшихся протоиерей.
– С божьей помощью минула очередная неделя...

Протоиерей умолк, разглядывая людей. Обладая фотографической памятью, он мгновенно вычислил вновь прибывших. Семейная пара за сорок. Высокий мужчина с потрёпанным запойным лицом и такая же женщина. Молодой мужчина или даже юноша, кажется только окончил школу, взгляд беспокойный, губы дрожат. Ещё пара... Женщина преклонного возраста с недовольным выражением лица. Заросший щетиной мужчина с наглыми голубыми глазами и едва заметной ухмылкой на лице. Именно за него просила сестра Роза.

Началась воскресная служба. Люди усиленно крестились, читались какие-то молитвы, но почти за час не произошло абсолютно ничего интересного.

– Сегодня мы поговорим о пути.
– задал тему протоиерей.
– Бесконечно долгом и трудном пути...

Служба окончилась, началась работа над умами и моральным обликом прихожан. Проповедь, а может быть лекцию, практически все слушали протоиерея, внимали каждому слову, содрогались от перспектив. Все кроме Леонида. Естественно. Никто из присутствующих не был на Море усопших, никто не бежал из бункера. Люди просто попадали в Мир пропавших без вести, попадали без объяснений, без надежд, без цели. Церковь давала им надежду и цель, дальше всё шло по накатанной. Техник же не нуждался в надежде, достаточно было только цели. Глядя на это действо, он вспомнил бессонную ночь в Общине. Решение было принято и по большому счёту это не дало практически ничего. Мир пропавших без вести не желал отпускать крохотного человека. Он двигался вперёд как танк, вокруг мелькали лица, которые, даже не удалось толком запомнить. Но в этом и не было необходимости. Эти люди никогда больше не появятся в его жизни и побегу не поспособствуют, на данный момент, стоило запоминать лишь ключевые фигуры. Пока их было только три. Осипов - всевидящий и всезнающий. Протоирей, с которым ещё предстоит завести знакомство и произвести должное впечатление. Роза - легко внушаемый подарок вселенной.