Углерод

Докучаев Алексей

Яркое? Да. Человек, как представитель вида способен выжить в самых трудных условиях, даже невыносимых условиях. Человек подвергается систематическим побоям - сломанные кости, выбитые зубы, отбитые внутренние органы, вывихнутые суставы. Человек подвергается воздействию экстремальных температур, как низких, так и высоких. Не в равной степени, чаще холодом, а не огнём испытывается он на прочность - ожоги и обморожения. Человека гонят на изнурительную, каторжную работу, морят голодом, унижают - физическое и моральное истощение. И всё это годами. Но человек привыкает, адаптируется и выживает. Они были ярким, но не ярчайшим подтверждением, техник это прекрасно знал. По сей день, их путь был не так сложен, каким мог быть.

– Помню, знавал я одну тётку.
– некстати вспомнил он давнишний случай.
–

Свалилась с балкона четвёртого этажа, аккурат на заборчик палисадника, да так удачно, что нижнюю челюсть вырвало с корнем и при этом выжила...тварь. Естественно, если тебя хочет забить двухметровый бугай, лучше убить его сразу же одним ударом, но для этого нужно бить либо в голову, либо в сердце. Ни один из этих вариантов в твоём случае не подойдёт. Для этого нужен нож с довольно длинным, трудно контролируемым клинком. Попробуй такую саблю носить с собой постоянно и незаметно. Так ещё и навык вкупе с физической силой, которых у тебя нет в принципе. Напомни мне, куда я пальцем ткнул?

– В рёбра.
– обречённо ответила блондинка.

– В рёбра.
– повторил он.
– Если противник не дурак, то обязательно попытается сократить дистанцию и сковать тебя, ограничить в манёвре. В этом случае, ты лишаешься такой полезной штуки, как большая амплитуда. Это очень важный момент. Парадокс, но без амплитуды даже пластиковая пуговица иногда может остановить клинок. Вот и получается, что для короткого фронтального удара нужна огромная сила, которой нет и нечем компенсировать. Вполне логичным решением будет нанести удар сбоку. Но и в этом случае, всё довольно сложно. Опять же, скорее всего удар придётся на ребро и нож просто не достигнет цели или пройдёт между рёбер, но мимо сердца, тогда, из-за спазма, рёбра зажмут клинок, и ты останешься без оружия, а если прибавить к этому количество и качество одежды... Это я про удар в сердце. С головой и так всё понятно. Человеческую голову проще, быстрее и надёжнее проломить обыкновенным кирпичом, а не длинным ножом. Забудь все эти глупости. В твоём случае подойдёт удар небольшим ножом в мягкое и желательно открытое: бедренная артерия, наружная сонная артерия, подключичная вена при большой удаче, аорта...тот её участок, что рядом с мочевым пузырём, удар снизу в лёгкое, пара-тройка прямых ударов в печень, но лучше конечно, развалить её первым же ударом для этого нужно ...

Простое желание научиться защищаться, обернулось уроком на тему "Как убивать себе подобных". Неизвестный показывал на себе, где и как надо бить и в каких случаях использовать нож как рычаг, а Лиза, вопреки желанию закрыть уши, впитывала информацию, но отчаянно твердила про себя, что Леонид всё-таки нормальный, а ей никогда не придётся воспользоваться получаемыми знаниями.

– Вот, как-то так.
– наконец закончил техник.
– Но это, если кратенько.

– А если ножа нет?

Он снова потянулся к её левой руке. Ожидая ещё одного тычка, Лиза одёрнула руку и сделала шаг назад.

– Елизавета, дай мне свою руку.
– попросил он

Блондинка давно уяснила, Леонид называл её по имени только в том случае, когда хотел подчеркнуть важность предстоящего события, важность сказанного или сделанного.Лиза протянула левую руку вперёд. Техник стянул с руки вязанную рукавицу, подвёл к своей шее. Указательный и средний палец расположились на несколько сантиметров ниже правого уха. Поначалу Маркова не поняла к чему эти манипуляции, но уже через секунду почувствовала едва уловимую пульсацию, ещё спустя секунду, пульсация отчётливо отстукивала ритм в подушечки пальцев. Каротидный пульс. Неважно, артериальная или венозная, это была всё та же кровь, что заливала её руки и колени в той маленькой комнатке. Лиза смотрела в глаза технику, вспоминая ту гнетущую тишину. Он отпустил её руку, вернул рукавицу.

– Если нет ножа, используй зубы.

– Я тебя ненавижу.

– И секунду спустя, пожалеешь о сказанном.
– пообещал техник и сделал жест рукой, призывая Лизу оглянуться по сторонам.

***

Время шло, но ничего так и не изменилось. Чуть больше четырёх месяцев назад снова появилась надежда,

что всё будет хорошо, что удастся вернуться домой... Хрупкая, почти призрачная надежда теперь грозила исчезнуть навсегда. Готовность к тому, что побег займёт очень много времени уже покинула белобрысую голову, уступив место тяжёлым мыслям и жалостью к самой себе.

Можно ли было считать это предательством? Наверное, да. Между ними не было ровным счётом ничего, но Маркова просто не могла принять всё как есть. Жених завёл себе какую-то замухрышку. Об этом свидетельствовал не только ряд косвенных признаков, но и свидетельство коллеги по работе. Леонид постучался в её дверь на пару с женщиной, которая периодически приходила и несла религиозную околесицу. Земля, какой бы чуждой не была, полнится слухами. К тому моменту, когда сарафанное радио донесло до Лизы эту информацию, техник превратился из просто сопровождающего в любовника, ухажёра и т.д. Было ли это ревностью или обыкновенным нежеланием делиться с кем-то ещё, всё равно выводило Лизу из себя. Верить в то, что техник повёлся за юбкой сначала не получалось, но его поведение и настрой изо дня в день ухудшающиеся перечеркнули надежды на лучшее. В последние два дня он стал совсем невыносим и, если и присутствовал дома, то только с тем, чтобы нагрубить и снова куда-то уйти.

Массивный тумбовый стол из самого настоящего массива дерева, а не из дешёвого ДСП, стал для Лизы не просто рабочим местом, а своеобразным камнем из-под Роденовского Мыслителя. Перебирая и сортируя справки, постановления и прочую макулатуру, она пыталась понять смысл жизни. Его не было. С самого начала. А теперь, даже путь домой не мог претендовать на это гордое звание. Лиза изучила очередной запрос о количестве прошедших регистрацию за месяц, подписанный неким Темерязевым, отложила в отдельную стопку. Следующий лист, снова он. Лиза потёрла глаза. Занимаясь с утра до вечера одним и тем же, она уставала и постоянно мёрзла. Леонид частично оказался прав, хорошо отапливать нежилые здания энергетики не хотели и не собирались. Опять Леонид. Он был везде и всюду, заслонял собой всё, на что она обращала внимание. Лиза хотела одно, он по своему обыкновению заставлял делать другое, пытался переделать её. Иногда она даже сомневалась, нужен ли он ей, не поступила ли она, опрометчиво заключив соглашение. Было бы намного проще начать свою собственную жизнь. Жить отдельно без риска быть выгнанной непонятно за что, полюбить нормального человека, завести подруг. Дурной пример оказался заразителен и в любовь верить не получалось... И чем она хуже той тётки? Казалось нормальным, когда техник использовал других для достижения цели, но теперь эта участь коснулась и её. Лиза была в этом уверена. Смартфон издал привычный металлический лязг. Обрадованная блондинка почти выскочила из-за стола готовая бежать, но вспомнила, что не переводила время на смартфоне. До конца рабочего дня оставалась ещё сорок одна минута.

– Ну сколько можно?
– спросила она у пустого кабинета.

Даже Межевитинова не пришла на работу, жалуясь на плохое самочувствие ещё вчера. Целый день одна. Болтать было не с кем. На регистрацию никто не приходил.

Маркова решилась на побег. Уже через несколько минут заперев дверь на ключ, она спустилась на первый этаж, молча прошмыгнув мимо вахтера, который её недолюбливал после неприятного разговора с Леонидом - снова он - покинула здание.

Выйдя на улицу, блондинка сразу же столкнулась с закономерным природным явлением, весной. Но того, чтобы поднять настроение, холодная и скользкая весна вдобавок к остальным проблемам, навевала тоску, стремилась загнать её в депрессию. Натянув вязанную шапку на белобрысую голову, она отправилась домой, планируя попутно заглянуть в магазин и прикупить какую-нибудь музыкальную новинку с Земли.

О море Усопших ничего внятного узнать так и не получилось. Одни говорили, что это действительно море, в котором тонули люди, другие, о неимоверно огромном багровом куполе, третьи вообще рассказывали какие-то ужасы про миллионы трупов, гниющих под солнцем. Само государство, как и большая часть населения города и района, утверждало, что море Усопших, не более чем идиома, никакого моря на самом деле нет, а поисковики без устали барражируют по лесам в поисках же необходимых даров бывшей Родины. Лично её устраивала официальная версия.