Углерод
Шрифт:
Протоиерей всё говорил и говорил, не желая закругляться. Люди начали скучать, украдкой поглядывали на часы.
Сорок минут спустя, словарный запас протоирея иссяк, и прихожане начали расходиться. Одним хотелось поскорее заняться бытовыми делами, другие просто планировали провести воскресение в праздности. Остались единицы, среди них Роза и техник.
– Значит, вас зовут Леонид?
– спросил протоирей, протянув левую, единственную руку.
– Да.
Будучи левшой, техник умудрился не оконфузиться и тоже протянул левую.
– Отец Александр.
– представился он.
–
– решил уточнить техник, называть отцом человека немногим старше не хотелось.
– Александр Дмитриевич.
Знакомство состоялось и немного позже, он сидел в кабинете протоиерея на пару с Розой и рассказывал историю своей земной жизни, не забывая приправлять новыми деталями. Отец Александр слушал рассказ внимательно, если не вдумчиво. Казалось странным, что человек пробыв в Красноозёрске почти полтора месяца обратился за помощью только сейчас. Обычно, в ряды церкви вступали практически сразу же по прибытию. Но факт оставался фактом, и он обязан был принять участие в судьбе этого человека.
Леонид закончил свой рассказ.
– Почему вы пришли один, без невесты?
– Она не захотела прийти.
– соврал техник.
– Обложила матом с ног до головы. Грозилась уйти.
О том, чтобы привести в храм Маркову или рассказать о плане не могло быть и речи. Пока не удастся сделать из блондинки здравомыслящего и надёжного компаньона, она просто будет жить рядом и действовать ему на нервы. И ничего больше.
– Если так, то не стоит на неё давить. В конце концов, всякая семья угодна господу. Просто любите её, не взирая на взгляды.
– А я и люблю. Она - моё солнце.
– Это хорошо. Очень хорошо.
Протоирей оказался курящим человеком, из ящика стола появился серебряный портсигар с выгравированным изображением Спасской башни.
– на Земле вещь редкая и без сомнения довольно дорогая. От предложенной папиросы техник отказался, сославшись на то, что бросил и продолжил:
– К чему я, собственно веду. Роза, - кивнул он рядом сидящей Шейнер, - навела меня, на одну простую мысль. Мне дан шанс на искупление.
– Так и есть, всем нам дан этот шанс, даже сестре Розе, даже несмотря на то, что она родилась здесь. Мы искупаем не только свои грехи, а вообще, грехи всего человечества, как и наш спаситель. Население Земли растёт стремительно, растёт и количество безбожников, мы в заведомо проигрышном положении...
Кажется, назревала ещё одна долгая и нудная проповедь, Роза снова приняла благоговейный вид. Только этого ему и не хватало и техник перебил отца Александра:
– Я хотел бы помочь в этом. Не словом, а делом. Например, мог бы помогать Розе...
– Вы правда хотите мне помогать?
– оживилась она.
– Почему бы и нет.
– подтвердил Леонид.
– Не каждый день, но хотя бы трижды в неделю, по часу, буду вам помогать. Больше к сожалению, не смогу, работаю слесарем на автобазе... Сами понимаете.
– У Михайлова?
– Да! Вы с ним знакомы?
Отец Александр был знаком с Узбеком очень хорошо, до зубной боли. Ещё на заре становления Церкви искупления, супруга Михайлова, отчаянно цепляясь за соломинку спасения души, с головой ушла в культ. Узбека такой расклад
Отец Александр не стал подавать заявление в управу за разгромленный кабинет и выбитый одним единственным ударом зуб. Долгие увещевания Михайловой принесли свои плоды, она вернулась в семью, но продолжила добросовестно посещать службы. Ничья.
– Сложный человек.
– подтвердил протоиерей.
– А потом ты с воплем: "Попишу, фраер!", где-нибудь в подъезде обломок напильника мне в задницу воткнёшь? Нет, с этим я категорически не согласен!
– Ну пожалуйста!
– взмолилась Маркова.
– Ты же не всё время будешь рядом. А, если на меня нападут? Драться я не умею и вряд ли научусь...
– Значит убежишь. Ничего зазорного в этом не вижу, да и нам не впервой... И вообще, напомни, почему ты не на работе?
– А ты?
– парировала она.
Прогульщик. Злостный, но хитрый нарушитель трудовой дисциплины шёл по противоположному городу берегу реки, по узкой, припорошенной свежим снегом тропинке. Выпуская изо рта облака белого пара, а не серого дыма, он наполнял свои измученные лёгкие морозным воздухом, наслаждался совсем не обязательной прогулкой, высматривал своеобразный ориентир.
Была среда и первая половина дня, соответственно почти свободна. Ставка на культ постепенно оправдывала себя. Протоиерей ожидаемо согласился с ним, пылая энтузиазмом, согласилась и Роза. Не согласен был только Узбек. Единственный работник сначала просил, а затем требовал отпускать с работы, трижды в неделю в первой половине дня для выполнения обязанностей, не связанных с производственным процессом, и при этом с сохранением оклада. Михайлов держал оборону ровно неделю, но, когда Неизвестный опустился до саботажа и деятельность цеха практически остановилась, сел за стол переговоров. Леонид получал в своё распоряжение первую половину понедельника, среды и пятницы, но лишался любых премий. Естественно, даже имея золотые монеты в тайнике, техник не собирался отказываться от премий и обязательно схлестнётся с мастером в борьбе за звонкий рубль, но позже.
Сопровождение Розы в бесплодных хождениях по домам и посещение скучнейших воскресных служб служили только одной цели, найти точку опоры. Именно правильно произведённое на протоиерея впечатление помогло бы подобраться поближе к следующей цели, которой был намечен сам архиепископ. А, если уж и с ним всё сложится хоть как-то, то первую часть плана можно будет считать успешной и приступить ко второй.
До полудня было ещё полно времени, Шейнер могла рассчитывать только на час его общества, поэтому Леонид уцепился за возможность прогуляться до окраины в светлое время суток и при хорошей погоде.